Это, дорогой читатель, история об аде старших классов. О том, каково быть заброшенным в мир, где все словно говорят на незнакомом языке. Где друзья становятся врагами, а враги — ночными кошмарами. Где жизнь внезапно становится похожей на вереницу сценариев низкопробных фильмов для уроков биологии.

Это история о девушке с богатым словарным запасом, которой осталось четыре года до колледжа и полтора — до водительских прав. О девушке, запертой во враждебной вселенной, где часы девственности безжалостно отсчитывают время, игнорируя смягчающие обстоятельства, больно ранящие и меняющие её жизнь.

Это история о смерти. О периодических приступах паники, неспособности замолчать и о школе в пригороде, где нет сотовых телефонов.

Читайте и плачьте.

рухнуть (глагол): упасть неожиданно, резко, стремительно

(см. также: переходить в старшие классы)

— Джейми, ты будешь это есть? Джейми. Этот пончик. Ты будешь его есть? Потому что я реально проголодался, чувак. Мама выперла меня, не успел я доесть хлопья. И не дала мне ни цента.

Джейми подвинул Энджело половинку сочащегося маслом пончика, не поднимая головы от рисунка на обороте его тетради. Энджело помолчал несколько секунд, а затем продолжил выискивать взглядом объедки других учеников. Раздался треск школьной радиосистемы, шум становился всё громче вместе с голосами, пытавшимися его перекричать.

— Доброе утро, школа «Юнион Хай»! Пожалуйста, встаньте для произнесения Клятвы верности.

Ярко окрашенные стулья, приваренные к столам кафетерия в целях безопасности ещё в 1970-х, разом скрипнули, когда весь зал поднялся на ноги, чтобы произнести то, о чём мы не думали и не понимали — или не могли заставить себя сказать. Джейми остался сидеть, его карандаш медленно скользил по линиям рисунка.

— Форта, это что, твоё почётное место? — Джейми кивнул мистеру Селла, учителю физкультуры, который, скорее, окажется где угодно, чем будет следить за классом на первом уроке самоподготовки. — Тогда вставай и присоединяйся к остальным, чтобы поклясться в верности нашей замечательной стране, — несколько саркастично сказал мистер Селла, переходя к следующему столу.

Осмотревшись, Джейми понял, что народ уже на середине клятвы. К тому времени, как он встал, все остальные уже сели.

— Джейми, у тебя есть деньги? Я всё ещё голоден, чувак. Мне просто нужен ещё один пончик или кусок тоста или что-то в этом роде. Завтра я тебе верну. Мне нужен всего доллар. У тебя есть? Можешь мне дать?

Джейми полез в карманы за мелочью и вытащил монету в 25 центов. Он протянул её Энджело, который выглядел крайне разочарованным.

— Это всё, что у тебя есть, Джейми?

— Вот. Вот 75 центов, — слегка вспотевшая новенькая девочка в синем свитере, сидящая на конце стола, также известная как я, протянула три монеты по 25 центов, довольная, что сделала это, не бросая деньги, под видом ещё одной клятвы в верности флагу. На самом деле я не испытываю желания клясться в преданности Америке в наши дни и еще долго не буду делать это, а может быть вообще никогда.

Энджело посмотрел на монеты с подозрением. Возможно, он удивился, что я неожиданно заговорила с ним после того, как промолчала первые три дня в школе. Может быть, он считает меня снобом, но в действительности я просто боюсь поднять голову от учебников. Я пережила худшее лето в моей жизни и совсем забыла, как общаться с людьми. К тому же, я только перешла в старшую школу — а этот парень, кажется, провёл здесь больше, чем положенные четыре года.

— Удачного дня! — прокричала радиосистема, прежде чем отключиться. Энджело медленно взял у меня деньги.

— Спасибо. Я должен тебе их вернуть?

— Мм, нет, если ты… не можешь.

Энджело уставился на меня и, не сводя глаз, направился к груде пончиков на прилавке. Он взял один и улыбнулся мне. Я быстро снова уткнулась в свои книги, думая, что могла совершить ошибку, будучи милой с одним из «профессионально-технических» парней. Особенно, с одним из старших «проф-тех» парней. Он расплатился и вернулся за полупустой стол на шестерых, усевшись напротив Джейми. Его пиджак был слишком мал для него, а надетая на нём потрёпанная футболка с «Нирваной» выглядела так, словно она принадлежала его старшему брату ещё тогда, когда Курт Кобейн был на самом деле жив.

— Вкусный пончик, — обратился ко мне Энджело, пока я притворялась погруженной в учебник по биологии. — Что читаешь?

— Я готовлюсь к тесту по биологии, — сказала я, не поднимая глаз.

— У тебя уже есть тест? — спросил он. — Мы вернулись несколько дней назад. Ты из тех классов для умных?

На этот раз я решила не отвечать, но это мне не помогло.

— Ты не готовишься дома? Ты похожа на девчонку, которая занимается дома.

— Я готовилась. Но думаю, что этого недостаточно.

— Хочешь, чтобы я тебя поспрашивал? Я могу тебя проверить.

— Нет, спасибо.

Энджело пересел и оказался совсем рядом со мной. Он наклонился ко мне и произнёс:

— Уверен, что это помогло бы.

Я слегка отодвинулась. У него была колючая чёрная щетина, и от него пахло сигаретами и дезодорантом Акс. Он выглядел лет на двадцать как минимум.

— Всё нормально.

— Уверена? — он потянулся за моим учебником. — Я кое-что знаю из биологии.

— Оставь её в покое, — сказал Джейми, не отрываясь от своей тетради. Энджело повернулся, удивлённо подняв брови. — Она не хочет с тобой разговаривать. Она занимается.

— Всё отлично, чувак. Я оставлю её в покое, — Энджело поднялся и направился к другому столу.

— Увидимся, — сказал он мне. — Кстати, как тебя зовут?

Я хотела ответить, но Джейми резко поднял голову от рисунка и уставился на Энджело.

— Ты чего, чувак? — сказал Энджело. — В чём дело? Она твоя девушка или что?

Я почувствовала, что краснею — горячая волна проделывала свой путь от ключиц к щекам. Джейми посмотрел прямо на меня — впервые, насколько мне известно, — и мне пришлось опять уткнуться в книгу. Слова расплывались перед глазами, а я пыталась сосредоточиться на чём угодно, кроме того, что происходило прямо передо мной.

— Я только пытаюсь быть вежливым. Она же дала мне денег. — Никто не ответил. Джейми разглядывал истончившийся грифель карандаша. — Всё нормально. Увидимся в магазине, Джейми. Пока, Свитер.

Джейми вернулся к своему занятию. Я едва дышала. Трейси, моя лучшая подруга с незапамятных времен, внезапно уселась напротив меня. Я не могла поверить, что она здесь — обычно старшеклассники ходят, куда хотят на уроке самоподготовки, но новички сидят как приклеенные к своим местам.

— Ты готовилась вчера вечером? Кажется, будет сложно. С тобой всё в порядке? Ты вся красная, — она поднесла ко рту ложку йогурта, разглядывая моё лицо со странным обеспокоенным видом, который я часто замечала в последние несколько месяцев. Затем она искоса посмотрела на Джейми, его рабочие ботинки и потрёпанные грязные отвороты слишком длинных джинсов.

— Жаль, что ты застряла за этим столом. Мы все вместе готовимся вон там, — она указала на большой стол на 12 человек, где сидели новички, которые, видимо, обсуждали сегодняшнюю пивную вечеринку на спортивном поле соседней частной школы, куда они не попадут. А если даже и попадут, меня это не интересует. Но Трейси приучила меня не произносить такие вещи вслух. Мисс «Teen Vogue» считает, что это не способствует росту моей популярности.

— Мне лучше готовиться одной.

— Да, я знаю, ты всегда так говоришь. Наверно, именно поэтому ты всегда получаешь пятерки.

— Я не всегда получаю пятерки.

— Ой, замолчи! Ты подумала на тему, о которой мы говорили?

Трейси перешла к тому, должна ли она заняться сексом со своим парнем, Мэттом Хэллисом. Мы постоянно говорим об этом на протяжении последних недель, и это стало моей самой нелюбимой темой — по множеству причин. Сначала я думала, что она всё время поднимает этот вопрос, чтобы отвлечь меня и заставить подумать о чём-то другом. Но теперь я понимаю, что она абсолютно помешалась. Похоже, она решила, что одновременно с переходом в старшие классы она должна лишиться невинности или же она не сможет быть как все. Или быть крутой. Или быть… ещё какой-нибудь.