Он так сильно увлекся, что даже не услышал стука в дверь, а когда заметил, то было уже поздно. Из замешательства его вывело тихое рычание Кигана, которое и предупредило его о чьём-то присутствии. Брэйс замер, его руки крепко держали Арианну, и он попытался заслонить её собой. Всепоглощающая страсть всё ещё не утихла в девушке, это было видно по её глазам и пылающим щекам. Брэйс не мог видеть своего брата, но знал, что к ним зашёл именно Калеб. Он мог чувствовать тяжелый взгляд, которым одарил его брат.

— Только не останавливайтесь, брат, — чуть ли не промурлыкал Калеб.

— Ты знаешь я не стану возражать.

Арианну охватила паника, и она со страхом смотрела в сторону Калеба, но Брэйс крепко держал девушку около себя, защищая от косого взгляда своего братца. От взгляда, который, как он знал, не принесет ничего положительного и от грубости, которую Арианне уже приходилось испытывать. Принц ещё на минуту прижал девушку к себе, а затем постепенно поставил на ноги. Как он упустил приближение Калеба? Обычно стило брату оказаться возле прихожей, и Брэйс сразу узнавал об этом. Его брат нёс за собой поток жестокости и насилия, который было просто невозможно пропустить.

— Ты должна уйти в мою комнату, — приказал Брэйс.

— О нет, что вы, продолжайте, — растягивая слова, сказал Калеб. — Я подожду. Я даже с превеликим удовольствием посмотрю на это.

Ужас в глазах Арианны возрастал, она попробовала ещё раз посмотреть на Калеба, но Брэйс не позволил, крепко придержав девушку за затылок.

— Арианна! — чуть ли не прорычал он, привлекая внимание девушки к себе. Её губы, всё ещё опухшие после их поцелуев, начали подрагивать. Он почувствовал её отвращение ко всему этому. Если бы он мог спрятать её от своего брата, но было уже поздно. Калеб был с ними сейчас, и он был одним из самых противных тварей, которых он только знал! Он не мог терпеть своего братца, и особенно возле Арианны.

— Иди.

Арианна заколебалась на мгновение, прежде чем согласно кивнуть. Он отпустил ее, делая шаг назад, и убирая свои руки от девушки. Она отвернулась от них, и с гордо поднятой головой прошла через всю комнату, и даже не взглянув на Калеба, продолжала идти.

— Стой! — Брэйс был в ярости, и тут же, как Калеб начал грубо командовать девушкой встал перед ним. Ему не нравилось, когда кто-то командовал его Арианной, а тем более его братец. Но сейчас Брэйс мало что мог сделать, чтобы не раскрыть какие именно чувства он питает к девушке. Арианна остановилась, её голова повернулась в сторону Калеба. Она не дрогнула и не подала виду, что напугана, а лишь гордо повела плечами. Калеб приподнял одну бровь, он был удивлен и доволен, но Брэйс замечал и похоть во взгляде своего брата, который, не отрывался от девушки.

— Она же не твой тип, Брэйс, не то чтобы ты мог это увидеть, но всё же. А вот мне рыженькие всегда по вкусы были. Я даже думаю, ты мог бы поделиться со мной.

Отвращение промелькнуло на лице Арианны, и девушка почти с отчаяньем посмотрела на Брэйса. Он ненавидел, своего брата, за то что он угнетал её и хотел обидеть, ненавидел, за то что не мог разобраться с ним как он того заслуживает. Но если он попытается открыто противостоять брату, Арианну тут же заберут, заберут навсегда.

— Я не делюсь.

Калеб спокойно пожал плечами, складывая руки на груди, пока его взгляд не спеша осматривал девушку.

— Изменилась, — промурлыкал Калеб. — Ещё месяц назад она была другой.

— Уходи! — грубо сказал Брэйс, борясь с желанием въехать своему братцу кулаком по лицу. Калеб явно испытывал удовольствие от происходящего, но в этот раз, хоть не пытался остановить Арианну, когда девушка поспешно вышла из комнаты. Хотя она и пыталась скрыть это, но Брэйс успел заметить, что девушка была очень смущенна и испуганна словами Калеба. После этого он посмотрел на своего брата. Брэйсу нужно было очень хорошо постараться, чтобы скрыть свои эмоции и держать под контролем гнев. И он не был уверен что преуспел в этом, когда Калеб вопросительно на него посмотрел. Пристальный взгляд, который отчётливо видел Брэйс, и брат об этом даже не знал.

— Что ты здесь делаешь, Калеб? — спросил Принц, услышав слабый щелчок закрывающейся двери за Арианной. После того как она ушла, он уже не мог видеть отчётливо, но смутно замечал своего брата. Калеб спокойно пожал плечами, прошёл в комнату и сел на один из диванов. Брэйс был жутко взбешён, но решил не реагировать на хамские замашки своего братца.

— Отец решил провести банкет сегодня вечером.

— По какому поводу?

Калеб положил руку на спинку дивана, и вытянул свои длинные ноги.

— Джерико вернулся.

Брэйс напрягся, Киган сразу оказался у ног хозяина, почувствовав, как тот занервничал.

— И ты знаешь, что означает возвращение нашего младшего брата домой?

— Мы возобновим войну, — ответил Брэйс, бросив взгляд на закрытую дверь своей комнаты. Он не хотел, чтобы Арианна узнала это, по крайней мере, не сейчас.

— Да, — согласился Калеб. — Интересно, что он о них узнал?

Брэйс промолчал. Было бесполезно сейчас размышлять над тем, что удалось узнать Джерику в течении столь долгого отсутствия. Он был против внедрения Джерика в ряды повстанцев лично. Его младший брат был молодым и безрассудным. Брэйс считал, что отправлять Джерика на вражескую территорию, одного, слишком опасно, но тот настоял на своём. Джерико хотел сделать всё сам, и тем самым доказать, что он не просто самый младший из сыновей. А их отец был очень рад, загоревшись идеей узнать о повстанцах изнутри, и совсем не переживал за то, что может потерять своего младшего ребёнка. У него всё ещё оставались двое других, в конце концов.

Джерико был единственным, из семьи, с кем у Брэйса было хоть что-то отдалённо похожее на чувства привязанности и родства. Он не хотел терять его. Но когда Брэйс начал доказывать, что если повстанцы захватят Джерико, то будут использовать его против них, то его слова не произвели никакого эффекта. Его отец чётко дал понять, что, если что-то пойдёт не так, он палец о палец не ударит чтобы вытащить своего сына.

Теперь Джерико вернулся, а если вернулся то с какой-то находкой, например с планом победы над повстанцами и с планом их полного истребления. И Брэйс не был уверен, что хочет их знать.

Брэйс находился в покоях своего отца, его рука крепко обхватила трость, которую он держал перед собой. Прошло много лет, с тех пор как он последний раз был в апартаментах Короля. Он не мог увидеть, но точно знал, что за это время в комнатах появилось много новых вещей и также антиквариата. Киган крепко прижался к ноге Принца, не желая находиться возле Короля, впрочем, это было взаимное желание.

— Твой брат вернулся.

— Мне это уже рассказали.

Брэйс, даже без зрения, прекрасно знал, что его отец был крупный и внушительный вампир. А ещё он был садистом. Его отец предпочитал держать всех в жестких рукавицах, не давал никому свободу слова или выбора, а тот, кто смел, противится ему, был убит без суда и следствия. Тело жертв могли быть выброшены или могли стать одним из трофеев в покоях Короля. Отступников всегда долго мучили разными зверскими способами, о которых даже думать страшно, и они долго страдали перед своей нелегкой смертью. Так Король показывал всем, что ему лучше не прекословить. Он вселял в людей страх и благодаря этому одержал победу в войне. Вампиры уважал его, и поклонялись ему по тем же причинам.

Брэйс знал, что и он должен уважать Короля, хотя бы как своего отца, ведь он преуспел там, где другие пали. Но Принц не питал к нему добрых чувств, а только с каждым днём ненавидел всё сильнее. Побои были нормальной частью взросления Брэйса, а будучи ещё и первенцём, он получал вдвойне, Джерико тоже доставалось не мало, а вот Калебу часто удавалось ускользать от жестоких наказаний. Он был, своего рода, любимчиком, отец питал особые надежды по поводу него, король обожал своего среднего сына.

Когда родился Джерико, Брэйс уже был достаточно взрослым и его оставили в покое, а всю свою отцовскую «заботу» Король отдал своему младшему чаду. Это была одна из причин, почему Брэйс и Джерико были ближе друг к другу, он всегда заботился о своём младшем брате, и поэтому когда того решили отправить прямо во вражеский тыл, то был категорически против этого. Отец же, наоборот, с восторгом отнёсся к этой идее, зная, что в любом случаи особой потери для себя не понесет.