Он же преодолеет это.

Он должен преодолеть.

Правда?

Сделав долгий глубокий вдох, я закрыла глаза и пожелала себе быть сильной. Решительно кивнув головой, я потянулась за косметичкой, вытряхнула её содержимое на столик и приступила к нанесению макияжа.

Когда я вернулась вечером после работы, Джека дома не было. Я чуть не забыла, что у Метс сегодня была последняя домашняя игра, прежде чем команда уедет на десять дней. Джек ничего не сказал о том, что должен присутствовать на игре, но я знала, от него требовалось быть там. Я включила телевизор только для того, чтобы убедиться в этом. Когда я переключила на спортивный канал, то первым делом услышала сообщение о сломанной руке Джека, на широкоформатном экране появилось его лицо. Он выглядел печальным.

К тому времени, как Джек вернулся домой, я едва могла держать глаза открытыми. Когда я услышала, как открылась входная дверь, я притворилась, что мне захотелось попить воды, и пошла на кухню.

— Как прошла игра? — спросила я, стараясь, чтобы мой голос звучал бодро и заинтересованно. Джек не ответил на мой вопрос. Он едва взглянул на меня, прежде чем направился в нашу спальню.

Его молчание ошеломило меня.

Я осталась на кухне в одиночестве. Стоя босыми ногами на холодном полу, я нервно сцепила руки около груди. Потрясение от поведения Джека исчезло так же быстро, как и появилось. Вместо этого во мне вспыхнул гнев, и я выкрикнула вслед Джеку:

— Ты собираешься притворяться, что не слышишь меня? — Какое-то время я ждала его ответа и крикнула вновь: — Ты серьезно решил не разговаривать со мной?

Тишина.

Я не знала, что было хуже: его нежелание разговаривать со мной или его хамское поведение. Когда он вел себя как кретин, то, по крайней мере, разговаривал со мной. Хотя это было не очень-то приятно.

Молчанка длилась уже более двух дней.

Более. Двух. Дней.

Когда ты живешь в неком подобие ада, два дня могут показаться годами. Сложилось такое впечатление, что моя жизнь перевернулась с ног на голову, я все время была на нервах. Это сказалось на моем сне. Я почти две ночи не смыкала глаз, и даже когда мой мозг все-таки позволил мне заснуть, я подсознательно продолжала думать над поведением Джека и гадать, как до него достучаться.

Я уставилась на телефон на моем рабочем столе, по меньшей мере, в десятый раз останавливая себя от желания позвонить Джеку. Часть меня не могла смириться с мыслью, что он без задней мысли отправит мой вызов на голосовую почту, но проверять я так и не решилась. Я посмотрела на свое обручальное кольцо и вдруг занервничала. То волшебство, что мы разделили с семьей и друзьями в день нашей свадьбы, сейчас находилось под угрозой. Но ведь наши отношения переживали и более тяжелые времена? Разве не так?

Мне не нравились мысли, которые крутились у меня в голове, но что если бейсбольная карьера Джека подошла к концу? Будет ли в этом случае мой муж все время таким, как сейчас: раздраженным и злым?

Нора прервала мои размышления, вызвав меня в свой кабинет, чтобы обсудить проблемы Джека.

— Закрой дверь, — приказала она, прежде чем я успела войти в кабинет.

Дверь захлопнулась со щелчком, я опустилась на стул напротив Норы и засмеялась от того, как она уставилась на меня: её рот растянулся в недовольной ухмылке.

— Сломал руку, да? Бьюсь об заклад, что жить с ним сейчас одно удовольствие. — Она постукивала ручкой по блокноту в желтой обложке.

— Ага, он весь белый и пушистый. Откуда ты узнала? — спросила я, гадая, откуда ей стало известно о поганом настроении Джека.

— Джек — один из таких парней, настоящих мужиков, если ты понимаешь, о чем я говорю. Не могу представить себе, чтобы он наслаждался своей беспомощностью. И знаешь, что я скажу тебе, Кэсс, именно так он себя сейчас чувствует.

— Ты права во всем, но это отстойно. Он ведет себя как полный придурок. — Я скривила рот в недовольной гримасе, ожидая сочувствия или понимания, или что-то в этом роде.

Нора склонила голову на бок, и легкая улыбка тронула её губы.

— Конечно. Джек просто не знает, что ему делать. Он не знает, кем еще может быть, если не бейсболистом. И на конец… — Она замолчала и посмотрела мне прямо в глаза. — Он боится. Он, скорее всего, никогда не признается в этом, но он боится, что в его жизни больше не будет бейсбола.

Я была вынуждена принять горькую реальность.

— Я знаю. Но это не дает ему право…

Она цокнула языком, останавливая меня на полуслове.

— Нет, это не дает ему право плохо вести себя с тобой. Но, просто дай ему время.

— А нет задания, чтобы отправить меня в командировку в другую страну? — предложила я, усмехнувшись.

— Нет, таких заданий нет, — решительно сказала Нора. — И даже, если бы были, я бы тебя не отправила.

— Почему ты так ко мне жестока? — сказала я полушутя, но часть меня задавалась вопросом, почему она так жестко со мной обращалась.

Нора кивнула головой в мою сторону, прядь волос упала ей на глаза.

— Я не жестока, а просто отказываюсь помогать тебе сбежать от очередных трудностей. Джек преодолеет это. И ты должна быть рядом, пока он справляется со своими проблемами. Сейчас тебе просто нужно набраться терпения.

— Это не моя сильная сторона, — сказала я. — Я имею в виду терпение.

— Милая, ты женщина. И ты можешь всё. И ты сделаешь это. — Она улыбнулась и отстраненно махнула рукой. — А сейчас, иди отсюда и принеси мне то, на что приятно смотреть. У новых фотографов нет твоего видения вещей.

Не сказав больше ни слова, я покинула кабинет Норы и направилась к своему рабочему месту. Как и миллион раз прежде, я проверила свой сотовый и рабочий телефоны. Никаких пропущенных звонков не было. Я ненавидела такую жизнь.

Но Нора была права. Я должна справиться с нашими трудностями. Джек бы сделал это для меня, не так ли? Черт, теперь я не знала, как повел бы себя Джек, окажись он в подобной ситуации.

Я предположила, что Джек продолжит свою молчаливую забастовку, поэтому не потрудилась поздороваться, когда пришла домой после работы и увидела его в гостиной перед телевизором.

— Кэсси, принеси мне пива.

Я замерла в коридоре, не шевелясь и даже не дыша.

— Ох, теперь ты разговариваешь со мной? — пробормотала я, все еще удивленная командными интонациями в его голосе.

Он повернул свою голову с всклокоченными волосами в мою сторону.

— О чем, черт возьми, ты говоришь?

Мое терпение было на пределе, когда я бросила сумку и ключи на столик в прихожей и прошагала в гостиную. Уперев руки в бедра, я прокричала:

— Ты что, сбрендил? Ты вообще понимаешь, что не разговаривал со мной почти три дня?

Джек посмотрел на меня, сидя на своем излюбленном месте на кожаном диване, его загипсованная рука покоилась на подушке, а одну ногу он закинул на оттоманку. Я видела, как он сдвинул брови, прежде чем произнес:

— Ты преувеличиваешь, — решительно сказал он. — Пиво мне, быстро.

Потом он вновь перевел взгляд на экран телевизора, где транслировалась игра Метс с Астрос[12].

Поборов искушение взять бутылку пива и вылить её содержимое на его долбаную голову, я вихрем пролетела через кухню в сторону нашей спальни.

— Оторви задницу от дивана и сам возьми, — прокричала я и громко хлопнула дверью.

От злости у меня на глаза навернулись слезы, мне хотелось кричать и швырять всё подряд. Я чувствовала себя узником в своем собственном доме. В какой бы комнате сейчас не находился Джек, я хотела быть где угодно, только бы подальше от него. Его поведение слишком сильно обижало меня. Но слезы так и не хлынули из моих глаз, я была слишком занята своей злостью, чтобы тратить время на истерику. Схватив книгу, которую читала в последнее время, я растянулась на подушках, нечего не желая, кроме как скрыться от того ада, в который с недавних пор превратилась моя жизнь.