В конце концов, твоя рука исцелится, но если ты разрушишь отношения со своей женой, боюсь, твое сердце не сможет оправиться от этого. Вспомни, что ты чувствовал, когда потерял Кэсси. И я не позволю этому повториться.

Не забывай, кто ты есть. Ты Джек Картер, юноша с непоколебимым духом и решимостью. Юноша, который не принимает ответ «нет», когда он действительно чего-то хочет. Ты был таким с тех пор, как тебе исполнилось пять лет. И я знаю, ты не изменился. Так что прекрати жалеть себя и расставь приоритеты правильно.

Ты знаешь, как я отношусь к перелетам, поэтому НЕ ЗАСТАВЛЯЙ МЕНЯ САДИТЬСЯ В САМОЛЕТ И ЛЕТЕТЬ К ВАМ! Я так и сделаю, если ты не оставишь мне выбора, но я не буду слишком счастлива при этом. Тебе же лучше, чтобы в следующий раз, когда я буду разговаривать с твоей женой, она не плакала в трубку телефона.

Я люблю тебя,

Бабушка (и дедушка)»

— Черт? — выдохнул я и провел рукой по волосам. — Бабушка слышала, как Кэсси плачет?

— Что? — спросил Дин. Я протянул ему письмо, чтобы он смог сам прочитать его, и сделал долгий глубокий вдох. Они были правы. Все были правы. Я вел себя как настоящий кретин по отношению к единственному человеку, который меньше всего этого заслуживал.

Кэсси.

Черт.

Мой прекрасный Котенок. Мое сердце. Моя душа. Единственная в этом мире, кого я любил больше, чем бейсбол. Как я мог забыть об этом? Но я определенно вел себя с ней по-хамски. Я должен попросить у неё прощение миллион раз и дать ей тысячи объяснений своего поведения. И надеюсь, что этого окажется достаточно.

Всё, что я делал, с тех пор как встретил эту девочку, это приносил ей только горе. В наших отношениях было недостаточно хороших моментов, чтобы ставить их в сравнении с плохими. Мне следовало перестать вести себя как мудак и начать мыслить ясно.

— Напомни мне, чтобы я никогда не огорчал бабушку, хорошо? Я не смогу справиться с подобным письмом, — глаза Дина расширились, когда он протянул письмо мне. Я схватил его, аккуратно сложил и убрал в карман джинсов.

— Нам следует убираться отсюда. Я должен пойти домой. — Я поднялся с камня и стал спускаться вниз, стараясь не упасть на задницу и не сломать вторую руку.

Я думал, что Дин будет расстроен, но он сидел на валуне и смотрел на меня с самодовольной ухмылкой на лице.

— Спасибо, Господи! — выкрикнул он в небо.

— Ты стал настолько религиозным?

— Если это работает, то да, я стал религиозным. — Он спрыгнул вниз и хлопнул меня по спине. — Давай отведу тебя домой к твоей жене.

Я поймал такси в ту же секунду, как только моя нога ступила на оживленную улицу за пределами парка. Мы залезли на заднее сиденье машины, и я сказал таксисту наш адрес.

— Значит, ты хочешь поговорить? — Дин посмотрел на меня, и сочувствие в его глазах заставило меня съежиться.

— Хочу, — кивнул я. — Но не с тобой.

— Ну, спасибо.

Я рассмеялся.

— Я не это имел в виду. Я просто сначала хочу поговорить со своей женой.

Дин кивнул, соглашаясь.

— Определенно. Но потом я тоже хочу услышать твою версию этой истории, хорошо?

— Хорошо. Спасибо, что приехал сюда. — Я, шутя, стукнул брата в бедро, желая показать ему, что его присутствие здесь делает меня счастливым.

— Я твой брат. И я сделаю все для тебя, — сказал он, и я знал, что так оно и было.

— Взаимно. — Конечно, я не должен был говорить это, но я хотел сказать.

Я скучал по Дину сильнее, чем предполагал. Очень легко забыть, как сильно ты скучаешь по кому-то, если не видишь этого человека каждый день. Я не относился к такому типу людей, которые живут по принципу: «С глаз долой — из сердца вон». Если речь шла о Котенке, тогда все ставки были не в счет. Потому что в отношении Кэсси работала поговорка «От разлуки любовь горячей». Ну, или вы можете просто назвать меня неженкой.

Я вломился в дверь нашей квартиры, про себя молясь, чтобы Кэсси была дома. Дин шел за мной по пятам. Когда я нашел свою девочку на кухне вместе с Мелиссой, взгляд её зелёных глаз тут же устремился на меня, после чего она отвернулась. Боль в глазах моего Котенка была очевидной, и всё из-за меня.

Черт.

Она ненавидела меня. Я тоже ненавидел сам себя. Как много раз я повторял это в последнее время?

Проигнорировав Мелиссу, я поспешил к Кэсси, схватил её своей здоровой рукой, потащил в нашу спальню и захлопнул за нами дверь. Не сказав ни слова, я подошёл к кровати и сел, притягивая её на место рядом со мной.

— Джек, что ты…

— Тс-с. Пожалуйста. Просто дай мне минуту, — взмолился я. Наклонившись и прижавшись головой к загипсованной руке, я закрыл глаза и молча выругался сам на себя. Кэсси не шевелилась, я тоже, опасаясь, что если потревожу эмоциональную пыль, которая кружила вокруг нас, то только всё испорчу.

Я сидел добрых десять минут, не шевельнув ни мускулом. Когда я, наконец, выпрямился и открыл глаза, слезы побежали по моим щекам.

— О Боже, Кэсси. Прости. Прости меня. Пожалуйста, пожалуйста, не оставляй меня.

— Не оставлять тебя? — её брови удивлённо взлетели вверх, а глаза расширились, словно она не понимала, о чем я говорю.

— Я облажался. Я просто очень сильно испугался всего, что могло последовать после, понимаешь? — я поднял вверх мою загипсованную руку, и она кивнула. — Я не готов лишиться бейсбола. Я не готов к завершению моей спортивной карьеры. И я все вывалил на тебя.

Она начала плакать. Ни одного слова не слетело с её губ, только слезы, поэтому я продолжил:

— Я знаю, что ты, возможно, возненавидела меня. Или сердишься на меня. И я заслужил это. Но, пожалуйста, знай, как сильно я сожалею. Обещаю, что больше никогда не обижу тебя.

— Не давай обещаний, которые не можешь сдержать, — сказала Кэсси, её голос был едва ли громче шепота.

Я подался вперед, сокращая расстояние между нами, и притянул её к себе.

— Я больше никогда тебя не обижу, — сказал я около её волос, пока она вздрагивала в моих руках. — Прости мне мое поведение. Я просто испугался. Я был в ужасе, что больше не смогу бросать мяч. Я не готов к такому. Я не готов потерять бейсбол. Но я никогда не буду готов потерять тебя.

Кэсси осторожно отпрянула от меня так, чтобы иметь возможность посмотреть мне в глаза.

— Джек, — сказала она мягко, пока я вытирал слезы с её лица. — Почему ты так уверен, что твоя карьера закончена?

Я молчал, мой мозг тут же подбросил мне воспоминание о том, как родители решили оставить нас с Дином. Чувство беспомощности стало вновь подниматься во мне, наполняя ужасом. Меня поразило, как после стольких лет одно ничтожное действие могло заставить меня впасть в ступор.

— Я не знаю. Потому что я слишком сильно люблю бейсбол, и я отчаянно хочу играть, но я боюсь, что его могут отнять у меня. Такое ощущение, что я не заслуживаю иметь те вещи в своей жизни, которые люблю.

— У тебя есть я, — мягко сказала Кэсси, когда устремила на меня свой взгляд.

— Но я потерял тебя. И теперь должен вернуть назад. Ничто не дается легко. Я облажался. Уверен, это только вопрос времени, когда я облажаюсь еще и в бейсболе.

Лицо Кэсси исказилось гримасой, и она прокричала:

— Прекрати! — Такая реакция сильно удивила меня. — Просто прекрати. Мне не нравится, что ты говоришь так, словно сдаешься. Это НЕ тот Джек, которого я знаю. Перестань быть таким слабохарактерным. Будь крутым парнем, которого я знаю и люблю.

Я кивнул, её слова больно ранили прямо в сердце. Я хотел закричать, почему Кэсси так жестока со мной, но она была права, и мне следовало услышать это.

— Ты права. Я всего лишь прикидывался, что переполнен жалостью к себе. Вот почему мне плевать, если бейсбол попытается отделаться от меня. Я не позволю ему это сделать.

Уголки её рта начали подниматься вверх от моего признания.

— Вот что мне нравится слышать.

— Детка, мне очень жаль. Я никогда не смогу исправить то, что натворил, но я обещаю, что больше такого не повторится, — я опустился перед Кэсси на колени. — Я знаю, все, что я сейчас делаю, это извиняюсь, но, пожалуйста, Котенок, будь на моей стороне. Мне нужно, чтобы ты всегда была на моей стороне. Скажи, что прощаешь меня. Пожалуйста.