Наши с Джеком отношения заметно улучшились после того, как у нас погостили Дин и Мелисса. Он сосредоточил всю свою энергию на силовых упражнениях и разработку здоровой руки. Когда команда была на выезде, он большую часть времени проводил на поле с тренерами. А когда команда играла дома, он повадился устраивать всякие розыгрыши своим товарищам. В конце концов, они стали умолять меня держать его дома, чтобы он прекратил издеваться над ними.

Как-то за ужином я спросила у Джека, как именно он подшучивает над членами команды. В ответ он рассмеялся так, что потом долго не мог остановиться.

— Я переложил вещи новичка в шкафчик Ньюмена.

Я знала, что Ньюмен был ветераном в Метс. А в команде существовало непреклонное правило: новички должны уважать ветеранов. Они не имели права разговаривать с ними и уж тем более касаться личных вещей.

Джек откинулся назад и усмехнулся.

— Ньюмен разозлился, а бедный парень не имел понятия, как его вещи оказались не в том шкафчике, но не мог ничего сказать. Ты же знаешь, он не имеет права разговаривать с ветеранами, и поэтому не мог никак оправдаться. Ньюмен вытряхнул его вещи из своего шкафчика, швырнул их через всю раздевалку и пригрозил новичку. А я продолжал так делать всю неделю. Бедный парень чуть с ума не сошел, пока ему кто-то не сказал: «Добро пожаловать в Высшую лигу».

— Кто-нибудь сказал ему, что всё это устроил ты? — улыбнулась я, счастливая оттого, что слышала смех Джека.

— Черт, конечно же, нет! Никто ничего не сказал ему. Это правило. Мы можем подшучивать друг над другом, но никогда не выдаем, кто и что натворил.

— Рада, что тебе так весело с командой, — улыбнулась я, протянула руку через стол и провела пальцем по щетине на щеке Джека. Мне пришелся по душе такой его неряшливый вид.

Должна признаться, мне очень нравилось регулярно ужинать с Джеком дома. Прежде мы делали это редко, и хотя он продолжал переживать из-за травмы, его поведение заметно улучшилось. Теперь я осознала, как на самом деле он мало времени проводил дома, и как редко нам удавалось вместе посидеть за ужином несколько вечеров подряд. Точнее, такого никогда прежде не случалось.

Даже во время межсезонья Джек всегда был сосредоточен на бейсболе. Он думал только о работе, о своей физической форме, правильном питании и делал все необходимое, чтобы оставаться востребованным в предстоящем сезоне. Честно говоря, я не считала, сколько времени занимал у него бейсбол, но такие моменты, как сейчас, когда он сидел рядом, были действительно бесценными.

Глядя на своего сексуального мужа, я подавила желание перелезть через стол и съесть его самого на ужин. Я знала, что он не будет возражать, но я не хотела пока прерывать наш разговор. Видеть, как Джек улыбается и смеется, было самым чудесным моментом за весь день.

— Расскажи мне о том новичке, которого взяли на твое место в команду, — спросила я, его брови поползли вверх.

— Я говорил тебе, что он не останется в команде? — Джек ухмыльнулся, и на его щеках появились ямочки. Я хотела утонуть в этих ямочках.

Я взяла свой бокал с вином и сделала глоток.

— Где же он будет потом играть?

— В нашей команде он временно, — сказал он с усмешкой.

— Кто тебе это сказал?

— Он сам. Однажды парень подошел ко мне во время игры и сказал: «Знаешь, они сразу сказали, чтобы я не привыкал к команде». О чем я, конечно же, не знал. — Джек продолжал возить вилкой по тарелке. — Черт. Я никогда не привыкну есть правой рукой.

Я засмеялась.

— И что ты ответил ему?

— Черт, ничего. Я ничего ему не ответил, а просто посмотрел в глаза. Я ничего не должен этому пареньку. Он без зазрения совести занял бы мое место в команде, если бы ему позволили боссы. И я знаю это.

— Значит, он вернется в младшую лигу, когда ты оправишься от травмы? — спросила я, прежде чем запихала в рот ложку салата Цезарь.

— Скорее всего. Хотя он хорош. И мне не нравится, что я злюсь оттого, что он хороший игрок. Я чувствую себя козлом из-за этого.

— Ты не козел. Ты надрывал задницу, чтобы занять свое место в команде, и ты просто-напросто не хочешь лишиться его. — Я понимала это чувство. Я знала, что значит бейсбол для Джека, и сколько ему всего пришлось преодолеть и в личном, и в профессиональном плане, чтобы добиться своих целей. Никто не хочет, чтобы один глупый инцидент стал причиной, по которой вся спортивная карьера пойдет под откос, а то и вовсе завершится.

— Точно. Но я хочу, чтобы команда выигрывала, а он помогает им выигрывать. И тогда я злюсь и порой не хочу, чтобы он был настолько хорош. — Он провел здоровой рукой по волосам, и его настроение внезапно поменялось.

— Это имеет смысл, — ободряюще сказала я Джеку, стараясь успокоить его, когда он поднял глаза и встретился с моим взглядом. Цель команды заключалась в том, чтобы любой ценой выигрывать. Джек боялся, что потеряет свое место из-за более молодого парнишки с более быстрым броском, чем у него самого. Каждый игрок опасался, что если он получит травму, его могут заменить. Бейсбол не позволял забыть, как много молодых ребят ждут возможности занять твое место в тот момент, когда ты облажаешься. И понимание этого факта сильно давило на игроков.

Мой голос сорвался на писк, когда адреналин хлынул мне в кровь, и я затараторила:

— Ты любишь свою команду и никогда не станешь желать им поражения. Но ты не хочешь, чтобы этот парнишка был лучше тебя, потому что место в команде принадлежит тебе. Ты хочешь быть нужным. Ты хочешь, чтобы гребаный Метс ощутил твое отсутствие!

Глаза Джека расширились, и широкая улыбка озарила его лицо.

— В точку! Черт возьми, в самую точку. Боже, я люблю тебя.

Громкий скрежет стула по выложенному плиткой полу нарушил спокойную атмосферу в столовой в тот момент, когда Джек отчеканил:

— Ты. Голая. Сейчас же.

Мое сердце забилось быстрее, а между ног болезненно запульсировало возбуждение. Я не переставала удивляться, как же быстро Джек мог превратить меня в горячий ком желания. В одну секунду мы смеялись, а в другую — все, о чем я могла думать, это как ощутить его внутри себя.

Я повернулась к нему, и в ту же секунду его рот накрыл мои губы. Джек напористо целовал меня, и когда я, наконец, разомкнула губы, его язык проник мне в рот, настойчиво изучая его. В тот момент, когда наши языки соприкоснулись, мое тело выгнулось дугой и вздрогнуло в унисон с его.

— Ты такой горячий. — Я сумела освободить свой рот, когда Джек поднял меня на руки и понес в спальню. Я начала сопротивляться, вспомнив о его сломанной руке, но он снова заставил меня замолчать крепким поцелуем.

— Замолчи, — потребовал он, и я подчинилась. Прямо сейчас я была готова сделать все, о чем бы мой муж меня не попросил. Я была слишком возбуждена. — Боже, Кэсси, я хочу тебя. Ты такая соблазнительная.

Джек поцеловал меня в шею, и от прикосновения его губ у меня закружилась голова.

— И красивая. — Он прокладывал поцелуями дорожку по моей шее к плечу, которое нежно укусил. Я застонала и почувствовала, как он содрогнулся около меня.

— И талантливая, — продолжал Джек, пока стаскивал с меня топ, после чего швырнул его на пол, и тут же начал ласкать мой обнаженный живот, целуя кожу вокруг пупка, которая была настолько чувствительной, что я задрожала от его прикосновения.

— И создана для меня. — Он запрокинул голову, и его карие глаза встретились с моими. — Ты же знаешь это, разве не так?

Джек прищурился, когда его правая рука переместилась к застежке моего бюстгальтера.

— В буквальном смысле слова ты создана для меня, черт возьми. Это тело моё, — сказал он, отбрасывая мой кружевной бюстгальтер туда, где уже валялся топ. — Это тело создано для меня. И только для меня. Скажи, что ты знаешь это.

Джек протянул руку к моей щеке, и я закрыла глаза, позволяя его словам просочиться в меня. Пространство между нами наполнилось таким количеством любви, страсти, вожделения и желания, что я чувствовала, будто могла отрезать кусочек воздуха и съесть его. Разнообразные чувства переполняли меня… делали цельной… удовлетворенной. Я могла бы жить вечно благодаря тем эмоциям, которые испытывала в этот момент.