- А о чем будем говорить? - спросил он улыбнувшись.

- Я - психолог, а Вы кто?

- Да у меня все не так интересно. Я - просто архитектор.

- Как интересно! - возразила Марина. - А что Вы... создаете? - не нашла она более подходящего слова.

- Мы... "создаем"... малые и большие производственные формы, объекты. Вернее, мы рисуем эскизы, по ним разрабатываем проекты, всем отделом чертим поэтажные планы, а строители по нашим чертежам строят эти объекты. Это схематично то, чем мы занимаемся.

- А почему "мы"?

- Потому что проект разрабатываем всем отделом. У нас толковые ребята, - молодые, талантливые, с большим запасом новых идей. Вообще-то, чаще всего мы просто проводим перепланировку фасадов или предлагаем новый вариант дизайна интерьеров... Простите. Я, кажется, увлекся. Но мне действительно нравится то, чем мы занимаемся.

- Вы все время говорите "мы". А Вы лично? Чем Вы занимаетесь? Руководите?

- А я лично - начальник отдела. И отвечаю за проекты и за своих молодых, горячих сотрудников.

- Значит, Вы - начальник отдела, на современном языке - топ менеджер.

- Да, наверное. Только мне вся эта современная терминология не очень нравится. Она какая-то обезличенная, как типовой проект "хрущевок". Мне кажется, что такую терминологию создают бездарности, которые прячут свою серость за глупым модным словом "топ-менеджер". И еще такой термин по сути своей уводит обезличенного начальника от ответственности за работу и людей. Все знают, что "начальник", это человек, который руководит и отвечает. А топ-менеджер звучит как пустой выстрел хлопушки... Если Вы меня понимаете, о чем я говорю.

- Понимаю. Я тоже не люблю пустозвонства.

- Вот-вот, в самую точку.

Солнце припекало, и Марина, уже несколько раз плеснувшая себе водой на плечи, подумала, что надо бы возвращаться, тем более, ее вещи слишком долго оставались без присмотра.

- Поплыли? - предложила она. - Давайте в тени договорим.

- Отлично, - отозвался Артем.

Плыли они не спеша, то и дело "обходя" болтающихся на матрасах и пловцов, "таранящих" спиной воду.

Пока плыли, Марина думала о том, что с работой у него явно все неплохо. Рассматривая его почти в упор, она поняла, что он старше того возраста, который она дала ему издалека. Похоже, что он даже старше ее. И склонен опекать и помогать.

На суше разговор продолжился.

- Сейчас много красивых квартир, - продолжила Марина начатую на волнорезе тему. - Люди стараются создавать что-то новое, не похожее на квартиры других людей.

Артем усмехнулся, но ответил:

- Наш отдел занимается не жилым фондом, а магазинами, офисами...

- Не хочу быть назойливой, просто думала, что Вам интересно говорить на профессиональные темы.

- А Вам? Вам интересно было бы говорить о своих клиентах... здесь, на отдыхе? Вообще-то, если говорить о профессиональном интересе, - лукаво прищурился Артем, - приглашаю после обеда съездить в Воронцовский дворец. Вот где прекрасный фасад и интерьеры.

- А как мы туда доберемся?

- После обеда на катере. Вы любите морские прогулки?

- Люблю... в штиль.

Артем вынул из кармана джинсов часы, посмотрел на них и уточнил:

- Жду Вас в два на пристани.

- Вы знаете расписание? - удивилась Марина.

- Катера ходят каждые пятнадцать - двадцать минут, так что отсюда уедем без проблем. Главное, к ужину вернуться... А я Вас что-то в столовой не видел.

- Я отдыхаю "дикарем", просто плачу за вход на пляж.

- А где обедаете? Может, Вам что-нибудь принести?

- Спасибо, - улыбнулась Марина. Я прекрасно обедаю в кафе неподалеку. Буду на пристани в 14.00. Я на свидания не опаздываю. Люблю пунктуальность. До встречи, - кивнула Марина собравшемуся уходить Артему.

- Отлично. Не люблю, когда женщина опаздывает, - ответил Артем, явно вспомнив чью-то раздражающую его привычку. До встречи!

Марина посмотрела вслед уходящему Артему, полюбовалась его хорошо скомпонованным телом и подумала: "Море, солнце, природа и спутник, с которым может оказаться очень интересно. Что еще нужно для приятного отдыха?" - перефразировала она известную фразу.

Пообедав, она прошлась по стихийному рынку из нескольких палаток. Посмотрела поделки из камня, которых в Москве было навалом; приложила к себе несколько парео, выбрала голубое в разводах, спрятала в сумку. "Может, придется вместо шарфика набросить на плечи на катере", - подумала она, хотя предмет явно предназначался для других целей.

Ровно в 14.00 она была на пристани. Артема еще не было, и Марина пошла по волнорезу, наслаждаясь морским воздухом. Неожиданно кто-то обнял ее за плечи, и она, повернув голову, встретилась взглядом с Артемом.

- Я взял билеты на ближайший катер.

- Звучит здорово. Как на ближайший автобус.

- А вот и наш морской автобус, кивнул Артем на катер, приближавшийся к пирсу.

Они устроились на корме, где меньше болтало, но было так шумно, что говорить не представлялось возможным.

"Что ж, - подумала Марина, - наговориться мы еще успеем".

Артем, прищурившись, смотрел на море и изредка поглядывал на свою внезапную спутницу, проверяя, нравится ли ей поездка.

А Марина и впрямь укуталась в парео, отчего Артем предложил ей пойти вперед, на закрытую палубу. Но уходить от свежего воздуха не хотелось, и Марина с удовольствием рассматривала берег, видневшиеся вдали горы и летящих за катером немногочисленных чаек. На Артема она почти не глядела, так как и без того чувствовала его горячую, обнимающую ее руку и жар, исходивший от напитавшегося солнцем сильного мужского тела. Тело было красивое, но чужое. И все равно чувствовать его рядом с собой было приятно.

Дворец располагался не очень далеко от моря и начинался с чудесного парка, в котором Марина с удовольствием и осталась бы, если б Артем упорно не стремился показать ей дворец с его чудными интерьерами и фасадом. Из всего, что рассказывала экскурсовод, Марина запомнила только то, что в самой красивой Голубой комнате рисунок растений и изображение птиц ни разу не повторялись, хотя стены сплошь были покрыты рисунком. Дворец был, конечно, ничего. Но Эрмитаж и Петергоф ей нравились больше. А при входе она обратила внимание на гривастых мраморных львов, похожих на ее спутника. Только глаза у львов были никакие, а глаза Артема излучали то мягкий свет, то искорки с чертиками; они были такими живыми, такими близкими, его глаза... Марина, которую Артем вел то под руку, то просто за руку, практически не отпуская от себя, подумала: "Да, мать, не быть тебе ни в жисть феминисткой... Любишь ты жар мужского тела..."

Походив по залам дворца, они вышли в парк и более часа гуляли по его аллеям, нюхали цветы, которых в парке было огромное множество, и южные растения, которые под припекающим августовским солнцем наполняли воздух неповторимыми южными ароматами...

После ужина они снова встретились, бродили в толпе на набережной, посидели в кафе, подышали на ближайшем пустынном пляже ночным морем... А потом Артем проводил Марину к ее дому, и они, довольные совместно проведенным днем, спокойно расстались до завтрашнего дня.

Засыпая, Марина с досадой подумала, что даже самодостаточной женщине скучно отдыхать без мужского общества. А подруга? Подошла бы ей для отдыха подруга? Скорей всего, нет. Женский треп надоел ей на работе, а самой "грузить" подруг она не умела. Любая ее попытка упиралась в глупые советы, которые с успехом могла себе дать и она сама. Но чаще всего ее попытки рассказать что-то о себе, о своих проблемах просто игнорировалась ее приятельницами, которые не понимали, чем уж она то может быть недовольной; вот их проблемы - это да! ... А Мариша, умница, и так со всем справится. После подобных заявлений они быстренько взбирались на своего любимого конька - заводили разговоры о себе, любимых. Марина разочарованно вздыхала, поняв, что опять "пролетела" с открытием души и эту самую душу плотно прикрывала. Она с грустной усмешкой вспоминала слова из песни В.Высоцкого о том, что он не любит, когда ему лезут в душу, особенно когда в нее плюют. В душу Марине давно никто не плевал, но и не лез. Никого ее душа, в общем-то, не волновала... Так что женщины в качестве спутницы на отдыхе ее не интересовали, а вот без мужиков отдыхать было скучновато.