Иоанн сделался королем Англии тридцати двух лет от роду. Его миленький маленький племянник Артур имел больше прав на английский престол, нежели он. Однако Иоанн захватил казну, надавал знати прекрасных обещаний и короновался в Вестминстере через несколько недель после смерти своего брата Ричарда. Сомневаюсь, чтобы корона могла быть возложена на голову более подлого труса или более гнусного негодяя, даже если бы Англию обрыскали из конца в конец, тщась такового найти.

Французский король отказался признать Иоанна законным правителем и открыто поддержал Артура. Только не подумайте, что Филипп был движим участием к бедному обиженному сиротке, просто его снедало честолюбивое желание во всем противостоять королю Англии. Так Иоанн и король французский начали войну из-за Артура.

В ту пору Артур был красивым двенадцатилетним мальчиком. Он еще не явился на свет, когда его отцу, Готфриду, конь размозжил копытом череп. Ребенок, от рожденья лишенный отцовского руководства и защиты, в довершение несчастья, имел безрассудную мать (по имени Констанция), только что вышедшую замуж в третий раз. По восшествии на престол Иоанна она отвезла сына к французскому королю, который прикинулся большим другом Артура, посвятил его в рыцари и пообещал ему в жены свою дочь. В действительности же Артурова судьба Филиппа ничуть не волновала. Сочтя для себя выгодным на время замириться с королем Иоанном, он это сделал, хладнокровно принеся в жертву все интересы бедного маленького принца.

Два следующих года юный Артур, потерявший уже и мать, прожил тихо. Но тут французский король, углядев теперь выгоду в том, чтобы опять поссориться с королем Иоанном, опять выставил предлогом этой ссоры Артура и пригласил круглого сироту к своему двору.

— Вам известны ваши права, принц, — сказал Филипп, — и вы желаете быть королем. Не так ли?

— Ваша правда! — отвечал Артур. — Я очень хочу быть королем!

— Тогда, — сказал Филипп, — вы получите двести моих лучших рыцарей и с ними отправитесь отвоевывать принадлежащие вам провинции, которые ваш дядя, узурпатор английской короны, незаконно присвоил. Я же меж тем выступлю против него в Нормандии.

Бедняга Артур был страшно польщен и в порыве благодарности подписал с хитрым французским королем договор, позволявший Филиппу, которого принц признал своим сюзереном, оставить за собой все, что он сумеет отбить у короля Иоанна.

Представьте себе положение Артура: с одной стороны Иоанн, человек дрянной во всех отношениях, с другой стороны Филипп, человек исключительно вероломный, и между ними он, словно ягненок между лисицей и волком. Но Артур был очень юн, пылок и окрылен надеждой. Когда же народ Бретани (его наследственного владения) прислал ему еще пятьсот рыцарей и пять тысяч пеших воинов, он вообразил, что победа ему обеспечена. Бретонцы полюбили принца с самого его рождения и попросили назвать младенца Артуром в честь того туманно-легендарного английского. Артура, о котором я вам уже рассказывал, слывшего храбрым другом и сподвижником их собственного древнего короля. Они хранили преданье седой старины о прорицателе Мерлине, будто бы предсказавшем, что через много-много веков бретонцы вновь обретут своего государя. И вот они уверовали в то, что этим государем станет Артур, что уже близко время, когда он будет восседать на бретонском троне с бретонской короной на голове, не подвластный ни королю английскому, ни королю французскому. Артур же, увидав себя в сверкающих доспехах на богато убранном скакуне в голове конньх и пеших воинов, тоже в это поверил и счел старика Мерлина лучшим из пророков.

Он не знал, — да и откуда мог он знать, невинный и неопытный ребенок, — что его маленькое войско — песчинка в сравнении с силами английского короля. Про то знал король французский, но что ему было за дело до бедного мальчугана, коли представился случай обеспокоить и потеснить короля Иоанна. Поэтому Филипп направился в Нормандию, а принц Артур направился в сторону Миребо, французского городка близ Пуатье, оба страшно довольные.

Принц Артур вздумал напасть на Миребо потому, что там жила его бабка Элеонора, так часто появлявшаяся в нашей истории (и всегда вредившая Артуровой матери), и еще потому, что рыцари сказали ему: «Принц, если вы сумеете ее полонить, вы сможете диктовать условия вашему августейшему дядюшке!» Однако полонить ее оказалось не так-то просто. В то время Элеоноре уже стукнуло восемьдесят, но находчивости ей было не занимать, так же как лет и злобности. Получив известие о приближении юного Артура, она заперлась в высокой башне с горсткой верных людей и призвала их биться не на живот, а на смерть. Принц Артур со своим маленьким войском осадил высокую башню. Король Иоанн, про то прознав, явился на выручку со своим войском. Ну и чудное получилось семейное сборище! Маленький принц, осажденная им бабушка и осадивший его дядюшка.

В таком положении они оставались недолго. Одной летней ночью король Иоанн изменою провел своих воинов в город, застиг Артурову рать врасплох, взял в плен двести его рыцарей и захватил самого принца в постели. Рыцарей заковали в тяжелые кандалы и на телегах, влекомых волами, развезли по разным тюрьмам, где содержали хуже, чем зверей, и многих уморили голодом. Принца Артура отправили в замок Фалез.

Однажды, когда он сидел пригорюнившись в замковой темнице, глядя через крохотное оконце в толстой черной стене на птиц небесных, купающихся в ясной лазури, и размышляя о том, как это странно, что в столь нежном возрасте ему выпал столь жестокий жребий, дверь тихонько отворилась, и принц увидел своего венценосного дядюшку, сурово взирающего на него из темного проема.

— Артур, — заговорил король, уперев злобный взгляд в каменный пол, дабы скрыть его от племянника, — поверишь ли ты в нежность, дружбу и честность любящего тебя дяди?

— Я скажу это любящему меня дяде, — отвечал мальчик, — когда он поступит со мной по справедливости! Пусть он сначала вернет мне мое королевство английское, а потом спрашивает.

Король взглянул на него и вышел.

— Смотрите за мальчишкой как можно строже, — велел он коменданту замка.

Затем король собрал на тайный совет самых бессовестных вельмож, чтобы решить, как избавиться от принца. Одни говорили: «Ослепить его и сгноить в тюрьме по примеру Роберта Нормандского». Другие говорили: «Зарезать его». Третьи: «Повесить его». Четвертые: «Отравить его».

Король Иоанн, чувствуя, что, при любом, исходе дела, не будет спать спокойно, если сперва не лишит света те прекрасные очи, что смотрели на него так гордо, в то время как его собственные королевские вежды щурились на каменный пол, послал в Фалез неких злодеев с приказом выжечь принцу глаза каленым железом. Но Артур столь жалостно просил их о пощаде, и проливал столь горькие слезы, и обращал столь трогательные мольбы к Губерту де Бургу, коменданту замка, который любил мальчика и бьл достойным и добрым человеком, что Губерт не смог этого вынести. Он не дал совершиться злодейству и на свой страх и риск отослал варваров прочь. Вечная ему за то честь и хвала!

Взбешенный и разочарованный король решил тогда склониться ко второму предложению и с вкрадчивой улыбкой на жестоком лице приступил с этим к Уильяму де Брею. «Я дворянин, а не палач», — сказал Уильям де Брей и удалился, полный презрения.

Но королю в те дни нетрудно бьло нанять убийцу. За свои деньги Иоанн нашел человека, какой был ему надобен, и отправил его в замок Фалез.

— Зачем ты сюда явился? — спросил Губерт де Бург этого парня.

— Порешить малыша Артура, — отвечал детина.

— Возвращайся к тому, кто тебя послал, — сказал Губерт, — и передай ему, что я сам его порешу!

Король Иоанн, прекрасно зная Губерта, понял, что своим храбрым ответом он надеется спасти принца или выиграть время, и распорядился перевезти юного узника в Руанский замок.

Артура отняли у добросердечного Губерта, — в котором он нуждался теперь, как никогда, — увезли ночью и заперли в новую тюрьму, куда сквозь зарешеченное окошко долетал плеск глубоких вод реки Сены, где-то далеко внизу бьющихся о каменную стену.