Из нашей истории вы уже знаете, что на предателей не стоит полагаться, а потому вас едва ли удивит, что герцог Бекингем вскоре пошел против короля, став участником крупного заговора, затеянного, чтобы сбросить его с престола и отдать корону законному владельцу. Ричард сперва хотел сохранить убийство принцев в тайне, но, узнав от своих шпионов о заговоре и о том, что многие лорды и дворяне поднимали кубки за их здоровье, объявил, что мальчики мертвы. Новость сперва огорошила заговорщиков, но вскоре они решили, что вместо убийцы Ричарда на трон следует усадить Генриха, графа Ричмонда, внука Екатерины, вдовы Генриха Пятого, которая вышла замуж за Оуэна Тюдора. А поскольку Генрих принадлежал к Ланкастерскому дому, ему предложили жениться на принцессе Елизавете, старшей дочери покойного короля, нынешней наследнице дома Йорков, и, объединив таким образом королевские семьи, раз и навсегда положить конец распрям Алой и Белой розы. В условленное время Генриха ожидали из Бретани, и народ по всей Англии должен был тотчас же взбунтоваться против Ричарда. Восстание вспыхнуло в октябре, но окончилось неудачей. Ричард знал о нем, Генриху помешала высадиться на берег буря, его сторонники разбежались, а герцога Бекингема схватили и тут же казнили на рыночной площади в Солсбери. Успех подсказал Ричарду, что ему самое время созвать парламент и получить денег. Парламент собрался и стал так льстить королю и пресмыкаться перед ним, как тому и не снилось, и Ричард был объявлен законным властителем Англии, а его одиннадцатилетний сын Эдуард наследником короны.

Ричард однако знал цену парламенту и понимал, что народ считает принцессу Елизавету наследницей дома Йорков. Проведал он и о затее заговорщиков выдать ее за Генриха Ричмонда и потому решил, опередив их, женить на ней своего сына. С этой мыслью он отравился в Вестминстерское аббатство, где все еще жила вдова короля с дочерью, и пригласил их приехать ко двору, поклявшись всем на свете, что там они будут в безопасности и найдут себя достойные развлечения. Женщины согласились, но не пробыли при дворе и месяца, как сын Ричарда умер (или был отравлен), и план его рухнул.

Но и в такой беде неуемный король сказал себе: «Надо что-нибудь придумать!» И придумал сам жениться на принцессе Елизавете, хоть та и доводилась ему племянницей. Было, конечно, у него одно препятствие: жена его, королева Анна, находилась в добром здравии. Впрочем, Ричард знал (вспомним его племянников), как с этим справиться. Он начал ухаживать за юной принцессой и убедил ее, что королева непременно умрет к февралю. Принцесса оказалась девушкой не слишком разборчивой — вместо того чтобы с гневом и презрением отвергнуть убийцу своих братьев, она принародно заявила, что горячо его любит. Когда же пришел февраль, а королева так и не умерла, Елизавета стала проявлять нетерпение и сетовать на то, что та не торопится. Однако король Ричард не сильно ошибся в своем предсказании: королева умерла в марте — он об этом побеспокоился, — и милая парочка собралась сыграть свадьбу.

Увы, их обоих постигло разочарование. Сама мысль о подобном браке переполняла людей яростью, и потому главные советчики короля Рэтклиф и Кэтсби не только не осмелились сами заикнуться о нем в парламенте, но и убедили Ричарда сказать народу, что он и не помышлял о женитьбе.

К тому времени Ричард вызывал страх и ненависть у всех сословий. С каждым днем все больше дворян переходило на сторону Генриха, а король не решался созвать новый парламент, опасаясь, что его преступления выплывут наружу. Кроме того, нуждаясь в деньгах, он постоянно требовал «добровольных пожертвований» от горожан, и терпение их было на исходе. Говорят, терзаемый муками совести, Ричард видел кошмарные сны и вскакивал по ночам от ужаса и раскаяния. Но, оставаясь таким же неуемным, узнав о готовящемся возвращении Генриха и его приверженцев из Франции, он выпустил гневное воззвание, направленное против них и, разъярившись, как дикий кабан (животное, изображенное на его гербе), приготовился дать им достойный отпор.

Генрих Ричмонд, высадившись на берег в Милфорде с шеститысячным войском, двинулся через северный Уэльс навстречу Ричарду, стоявшему в Лестере с армией вдвое больше числом. Сошлись они на поле возле Босуорта. Ричард, присмотревшись к воинам Генриха, узнал среди них многих отрекшихся от него английских дворян. Заприметив могущественного лорда Стенли и его сына — их король всячески старался удержать при себе, — он побледнел. Но, будучи так же храбр, как и жесток, Ричард бросился в самую гущу битвы. Мчась верхом на коне, он рубил мечом направо и налево и внезапно увидел, что граф Нортумберленд, один из немногих его союзников, бездействует, а солдаты его в растерянности. В тот же миг отчаянный взгляд короля упал на Генриха Ричмонда, стоявшего в окружении своих рыцарей. Бросившись к нему с криком «Измена!», Ричард убил знаменосца, скинул с лошади еще одного воина и замахнулся на самого Генриха. Но сэр Уильям Стенли успел отвести удар и не позволил Ричарду еще раз поднять на него руку.

Подоспевшие воины, оттеснив короля, сбросили его с коня и прикончили. Лорд Стенли поднял помятую, залитую кровью корону и под ликующие возгласы «Да здравствует король Генрих!» возложил ее на голову Ричмонда.

Той же ночью в лестерский монастырь францисканцев привели лошадь, — на спине у нее, точно ненужный мешок, громоздилось обнаженное тело, привезенное сюда для погребения. Это было тело короля Ричарда Третьего, последнего из Плантагенетов, узурпатора и убийцы, который правил два года и пал тридцати двух лет от роду в битве при Босуорте.

Когда первая радость после избавления от Ричарда Третьего поутихла, народ и дворяне увидели, что Генрих Седьмой вовсе не такой славный парень, как им казалось. Он был хладнокровен, умен, расчетлив и готов на все ради денег. Правда, у этого разносторонне одаренного короля было одно важнейшее достоинство — он никогда не проявлял жестокости попусту.

Новый король пообещал вставшим на его сторону дворянам жениться на принцессе Елизавете. Для начала он приказал перевезти ее в Лондон из замка Шерифф-Хаттон в Йоркшире, куда ее заперли по приказанию Ричарда, и передать заботам матери. Молодой граф Уорик, Эдуард Плантагенет, сын и наследник покойного герцога Кларенса, тоже был пленником старинного йоркширского замка. Этого мальчика, к тому времени пятнадцатилетнего, новый король поместил для безопасности в Тауэр. Отдав эти распоряжения, сам он тоже отправился в Лондон и устроил там торжественную процессию, желая потешить горожан: король вообще был уверен, что народ, чтобы он был доволен, следует почаще забавлять. Увы, празднества едва завершились, как разразилась страшнейшая лихорадка, названная «потницей» и унесшая множество жизней. Говорят, тяжкий недуг не пощадил даже мэра и олдерменов: то ли они ослабели от переедания, то ли развели в городе невыносимую грязь и зловоние (по сию пору не уничтоженные), — сказать не берусь.

Свадьбу короля из-за лихорадки пришлось отложить, но и после он не спешил заключить этот брак, а уж королевину коронацию отсрочил так, что даже нанес обиду дому Йорков. Но в конце концов все устроилось: одних король повесил, другим пожаловал обширные владения, и, помиловав больше приверженцев покойного короля, чем от него ждали, приблизил ко двору самых из них непорядочных.

Поскольку именно при этом короле появились два очень необычных обманщика, ставших историческими знаменитостями, мы, в основном, о них и поговорим.

Жил в Оксфорде один священник по фамилии Саймонс, и был у него ученик, сын булочника, красивый мальчик по имени Ламберт Симнел. Из честолюбивых побуждений и чтобы заодно помочь недругам короля, затевавшим против него заговор, священник объявил, что его ученик не кто иной, как юный граф Уорик (надежно запертый в лондонском Тауэре, как было всем известно). Священник вместе с мальчиком поехали в Ирландию и встретили понимание у самых разных необъяснимо доверчивых людей. Граф Килдэр, наместник Ирландии, сказал, что верит всему, что говорит о мальчике священник. А мальчика священник до того здорово вышколил, что, слушая его рассказы о детстве и о королевской семье, все вокруг умилялись, выпивали за его здоровье и бурно выказывали свое дружеское к нему расположение.