В последнее время ему слишком часто не везло в азартных играх, карточные долги увеличивались с молниеносной скоростью, ему нечем было расплатиться даже за жилье, а щедрость мистера Уорнера рано или поздно могла закончиться. Уэльсу надо было задуматься о будущем. Поскольку его батюшка отличался достаточно крепким здоровьем, ожидание наследства обещало быть долгим. Что ж, женитьба на богатой невесте помогла бы решить многие финансовые проблемы Колина.

— Но я хочу предупредить вас, это будет сложнее, чем кажется на первый взгляд.

— В смысле? Вдовствующая герцогиня не интересуется мужчинами? Я думаю, она давно соскучилась по мужской ласке, если жила с практически трупом на протяжении пяти лет.

— Как грубо вы выражаетесь! Следите за речью! Нет, я хочу предупредить, что скандал у виконта Ландмана в доме не был безоснователен. Они были помолвлены, хотя и неофициально — он разорвал помолвку, даже не сообщив ей об этом. Если у нее остались чувства к виконту, это может усложнить вашу задачу.

В это же время графиня Кентервиль, увлекшая за собой виконта Ландмана, начала свой монолог:

— Эдуард, я до сих пор чувствую вину за тот случай с Мартиникой. Сейчас у вас появился шанс все исправить, не совершите ошибку во второй раз.

— Что вы имеете в виду, тетушка?

— Мартиника теперь имеет достаточно высокое положение в обществе, статус вдовствующей герцогини дает ей большие преимущества. Кроме того, она вскоре станет обладательницей огромного состояния, но это только в том случае, если найдет себе мужа не позднее этих трех месяцев. Я решила загладить свою вину перед вами обоими, и пригласить тебя в Шератон, чтоб вы попытались снова наладить между собой мосты. А также, чтобы помочь ее светлости не остаться у разбитого корыта.

— Боже мой, тетушка! Вы перегрелись на солнце, — воскликнул виконт Ландман, обеспокоено глядя на графиню.

— Что за вздор вы несете, молодой человек?

— Миледи, вы начали больше думать об интересах других, нежели о семейных… Определенно, это следствие солнечного удара. По-другому я не в состоянии объяснить эти перемены! — сказав это, Эдуард расплылся в самой обворожительной из своих улыбок.

— Ах вы, шутник негодный! По-моему, этот случай один из немногих, когда семейные и ваши личные интересы пересекаются. Было бы глупостью не воспользоваться этим.

Вечер в поместье Шератон начался с игры в вист, которая моментально поглотила все внимание лорда Уэльса. Компанию ему составили лорд Кентервиль, вместе со своей женой, и Эммет. При этом Мэри неизменно проигрывала, но оставлять игру не собиралась.

Мартиника боролась с искушением не идти в гостиную, а запереться в кабинете покойного мужа. Но в это означало бы, что ее волнует присутствие виконта Ландмана. А в планы девушки не входило давать Эдуарду пищу для подобных размышлений. Сменив свое дневное тёмно-синее в клетку платье на светло желтое, молодая вдова спустилась в гостиную.

Леди Базель, отдавая дань возрасту, ложилась спать рано, потому лорд Лесли отсутствовал. Графиня Кентервиль развлекала разговорами своего мужа, Клотильда забавлялась с близнецами, им с Эмметом все никак не удавалось родить наследника, но они не оставляли попыток. Джаспер опять развлекал своими рассказами Софию и Маргариту. Мистер Уорнер сидел, уткнувшись в книгу, выбрав для себя самый дальний угол гостиной. Нелюдимость Уорнера бросалась в глаза с первого дня, но Мартинику это мало беспокоило, поскольку ее голову занимали другие проблемы.

Недалеко от Уорнера сидел, скучая в одиночестве, виконт Ландман, лицо которого озарилось улыбкой при виде Мартиники:

— Присоединяйтесь к нам, солнечная фея! — воскликнул он.

Соблазн сесть рядом с ним на диван был очень велик, но девушка сдержала себя и устроилась в кресле напротив. Оглянув комнату, она искала, чем себя занять. Вист ее не привлекал, близнецы скоро устанут и отправятся спать, рассказы Джаспера молодая вдова знает все наизусть, он повторяет одни и те же истории из года в год. Все же, какой счастливый человек Уорнер, ему для полного счастья нужна только книга. В конце концов, она перевела взгляд на Эдуарда, который терпеливо дожидался этого момента.

— Скука так утомляет, верно? — спросил он, — чем я могу развлечь вас, солнечная фея?

«Ладно, поиграем в твои игры», — а вслух произнесла:

— Расскажите, виконт, что интересного в Лондоне происходило за время моего отсутствия?

— Мне сложно об этом говорить, солнечная фея — начал рассказ полушепотом заговорщика Эдуард, — но со времени вашего отсутствия небо Лондона заволокло смогом, и ни один солнечный лучик не мог пробраться сквозь столь плотную завесу. Все население столицы лило слезы в память о вашей персоне, но вскоре у них будет повод улыбнуться.

— Это почему же?

— Потому что вы вернетесь к ним, солнечная фея. Ведь злобный дракон умер, и вы теперь свободны! Осталось только выбрать принца, чтоб чудовище не досаждало вам после смерти.

— А что, если принц больше похож на жабу? — грустно спросила Мартиника, ей была неприятна проведенная виконтом аналогия.

Но виконт не успел ответить на этот вопрос, потому что их внимание привлек излишне громкий голос Маргариты, младшей дочери графини Кентервиль, который раздался у них за спинами:

— Мистер Уорнер, что за книгу читаете вы? — спросила она, без всякого стеснения, заглядывая гостю через плечо. Видимо рассказы Джаспера успели поднадоесть, и девушка искала новый источник развлечений.

— Какие непонятные буквы… Это иероглифы? — присоединилась к ней сестра, — Мне казалось они должны быть более затейливыми.

— Нет, миледи, — не поднимая глаз от книги, ответил мистер Уорнер, — это кириллица.

— Что значит кириллица? — не отставая от него, продолжала Маргарита.

— Кириллица — это старославянская азбука, которой пользуются в России — ответил лекторским тоном мистер Уорнер, на секунду оторвав взгляд от книги.

— Вы знаете русский? — с восхищением пролепетала София, тоже присоединившаяся к разговору. Забытый дамами Джаспер, обиженно ютился в противоположном углу.

— Совсем немного, — скромно ответил Уорнер и продолжил читать книгу, не отвлекаясь на окруживших его девушек.

При этом его восклицании из-за стола картежников раздался громогласный хохот лорда Уэльса, который как раз выиграл партию:

— В понимание моего друга, милые дамы, совсем немного — это способность достаточно сносно объясняться с носителем языка. Насколько я помню, кроме русского, вы так же «немного» владеете французским, испанским и даже арабским языками? Не прибедняйтесь, Паркер!

— Вы забыли еще о немецком, — ответил ему без тени смущения Уорнер, закрывая книгу. Видимо гость почувствовал, что теперь ему не отделаться от внимания окружающих.

— Как замечательно! — ворковала София, — я тоже хотела бы знать столько языков, но мне с трудом дается даже французский, которым мучила нас наша гувернантка. Кроме «Je m'appel Sophie» в моей бедной голове почти не осталось воспоминаний.

При этом графиня Кентервиль бросила предупреждающий взгляд в сторону своей дочери, от чего та в смущении замолчала.

— Изучать язык лучше всего, погрузившись в атмосферу страны, которая на нем разговаривает. Тогда все происходит само собой, — ответил ей благосклонно Паркер, — Вот почему, к глубокому сожалению, мне не так легко даются древнегреческий и латынь — их никто не использует в повседневной жизни.

— Я думаю, в наш век — это пустая трата времени, — вмешался в разговор обиженный Джаспер, — скоро большинство стран будут говорить на английском, потому знание чужого языка отпадет за ненадобностью!

— Знание языков — это наличие нескольких ключей к одному замку, — ответил ему мистер Уорнер.

— Это вы придумали? — воззрился на него раздосадованный Джаспер.

— Нет, Вольтер, — его ответ еще более разозлил лорда Фаррела, которого девушки лишили своего внимания.

— О! Как много вы знаете, мистер Уорнер. И все же вы так и не ответили на мой вопрос: что за книгу вы читаете? О чем она? — продолжала Маргарита.