– Не все волки такие, – вклинился в разговор молчавший до того Саша. – Я не однолюб, был раньше влюблен в парня, а сейчас чувств нет.

– Молодец, хорошее слово подобрал – «влюблен». Вот когда полюбишь всем сердцем, поймешь, что другого не надо и уже не будет. Все знакомые мне волки однолюбы. Да и вообще, это относится к большинству оборотней.

«А ведь я люблю Зэда» – промелькнуло в голове у Ната. – «Действительно люблю».

Парень встряхнул головой, прогоняя мысли о тигре. Нет, сейчас не время думать об этом. Может, Шейн не прав.

– Тристан написал в своем дневнике, что нельзя влюбляться в людей. Он это имел в виду?

– Да. Полюбишь человека и обречешь себя на страдания. Мы живем долго, а человеческий век короток. Это больно – переживать смерть дорогого тебе существа. Нам с Тристаном еще повезло. Наши пары дожили до глубокой старости, а вот Майку нет. Его также угораздило влюбиться в человека, но его партнер умер через семь лет от рака. Семьдесят лет оплакивать утерю любимого, это довольно жестоко.

Парни переглянулись и как по команде вздрогнули. Представить подобное – уже страшно. А пережить? Натан еще раз вспомнил про Зэда. Ему повезло влюбиться в оборотня, но может ли он надеяться на взаимность с его стороны? Или ему всю оставшуюся жизнь придется лишь мечтать о повторении той ночи?

– А этот Майк, – нарушил тишину Саша, – он сейчас где? Смирился?

– Он повесился лет пять назад. Не выдержал разлуки.

– Блин, серьезно, – Саша поежился. – Надо поменьше тусоваться среди людей.

– Думаешь, тебя это спасет? – усмехнулся Шейн, – Тристан, конечно, сделал приписку, но толку-то с нее? Сердцу не прикажешь. Найдешь свою пару – и пиши пропало. Знаешь, проку от того, чтобы влюбиться в оборотня тоже не так уж много. Дилан меня до сих пор любит, и живет рядом, а что ему остается? Вздыхать у меня за спиной, думая, что я не вижу. Так что не парьтесь по этому поводу. Жизнь штука жестокая, но интересная. Наслаждайтесь ей, пока молодые и не слушайте стариков.

– А каким был Тристан? – через пару минут Нат решил сменить тему.

– В смысле?

– Ну, каким он был человеком, то есть не человеком, а как…

– Я понял. Он был немного странный и нелюдимый. Замкнутый в себе, не пускающий практически никого в свое личное пространство. Но при этом был очень отзывчивым. Он ни разу никому не отказал в помощи. Даже тем, кого недолюбливал, старался помочь. Он тяжело сходился с людьми, но ради тех, к кому привязался, мог горы свернуть. Трис был очень ранимым в отношении близких ему людей, но при этом обладал харизмой прирожденного лидера. Он, сам того не желая, собрал вокруг себя стаю и стал ее непровозглашенным вожаком. Он был разным. Очень тяжело описать его словами. Его надо было знать.

– Почему он не принял своего сына?

– Не принял? С чего ты это взял? Это твой дед так сказал?

– Прапрапра, короче, много раз ‘пра’ дедушка. И да, он так сказал своей семье, что Тристан прогнал его. Не пожелал иметь с ним ничего общего.

– Вот ведь щенок. Наврал с три короба. Понятно, почему никто из вашей семейки к нему даже на могилу ни разу не пришел.

– Натаниэль его ненавидел.

– А Тристан хотел полюбить своего сына. И когда тот заставил его выбирать между собой и Еном, я думал, Волк с ума сойдет. Только не смог он от любимого уйти. Он просил сына остаться, и Ен был не против, но тот уперся, что с матерью жить будет, раз отец его бросил. От помощи тоже отказался, сколько мы с Трисом не бились ему подсобить хоть чем-нибудь. Он наотрез отказывался общаться с отцом даже после смерти своей матери и после смерти Ена. И так и не пришел к нему ни на похороны, ни на могилу.

– Насколько мне известно, Тристан его просто прогнал, сказав, что у него нет, и не было сына.

– Я же говорю, баран упертый. Надеюсь, ты не в него пошел?

– Нет, я в бабушку, – чуть смутился Нат. – Шило в заднице, как говорит Джейсон, мой брат.

– А в кого ты обращаешься?

– В волка. В белого.

– Покажешь как-нибудь? Я хочу еще хоть раз взглянуть на Тристана, хотя бы так, через тебя.

– Если разрешите остаться ненадолго, обязательно покажу.

– Здесь всегда рады новым оборотням. Молодежи у нас мало, мы не очень известны.

– Это даже лучше. Вы бы знали, что сейчас в городе творится. У нас гражданская война на пороге.

– Я слышал. Это печально. Зря правительство пустило все на самотек. Общественность надо было как-то подготовить, а они просто отвернулись от нас и от людей. Сняли замки с резерваций, и ушли в подполье. Вот люди и бесятся, потому что ничего о нас не знают и боятся.

Натан еще какое-то время пообщался с Шейном. Они обсудили некоторые моменты жизни Тристана, Рысь вспомнил пару интересных историй, не попавших в дневник. Посмеялись над схожестью Триса и Ната, не только внешне, но и в прозвищах. Лейтис еще долго мог слушать про своего кумира, но заметил, что Саша заскучал и решил, что на сегодня хватит. У него еще будет время пообщаться с Шейном, ведь торопиться им некуда, и из поместья их вроде бы никто не гонит.

Как только парни поднялись наверх, Саша спросил:

– Нат, как думаешь, Шейн мог ошибаться насчет того, что волки однолюбы?

– Хотелось бы верить, но подозреваю, что нет.

– Что будешь делать? Попытаешься наладить отношения со своим Зэдом или будешь дальше мучиться?

– Я к нему точно не пойду. Мне и одному неплохо, – надулся Волчонок.

– Упертый, как осел. Позвони ему, поговори.

– Почему я должен ему звонить? Это он сказал, что для него та ночь ничего не значит. Я не собираюсь за ним бегать.

– Может, ты что-то не так понял?

– В смысле, «не так»? Он сказал: «Это был просто секс. Он ничего не значит». Что здесь можно понять не так? Я его слова на всю жизнь запомню.

– Извини, не хотел тебя злить, – сдался Саша. – Если все так, тогда забудь. Может, бывают исключения, найдешь другого.

– Что-то не слышу уверенности в твоем голосе, – усмехнулся Натан.

– Да знаешь, привык доверять возрасту и опыту. Потому решил здесь осесть. Меньше шансов влюбиться в человека.

– Насовсем?

– Пока да, дальше видно будет. Но, в обществе оборотней, оно как-то надежнее.

– Это глупо. От судьбы не уйдешь. Вон я, втрескался в оборотня, и что? Мне от этой любви один геморрой достался. Он даже не подумал обо мне волноваться. Ему пофиг.

– Он не звонил?

– Я его в Черный список добавил.

– Нат, что за детский сад? С чего же ты тогда взял, что он не беспокоится? Может он телефоны обрывает, домашних твоих теребит, а ты и не знаешь.

– Ну, давай у Джея спросим. Только, думаю, он бы мне сказал, что Зэд приходил.

– Звони, – Саша откинулся на спинку дивана и скрестил руки, глядя на друга.

– Вот и позвоню, – нахмурился Нат, но телефон не достал.

– Ну, так вперед. Я жду.

Волчонок некоторое время помялся, поглядывая на парня. Услышать от брата, что Зэд им не интересовался, было немного страшно. Все-таки оставалась еще маленькая надежда, что он не до конца безразличен тигру.

– Я потом позвоню. Джейми сейчас на работе. Ему, наверное, некогда.

– Чего именно ты боишься? Узнать, что твой тигрище тебя разыскивает, а ты как дурак упускаешь свое счастье, или наоборот, что ему до фонаря твое отсутствие?

– Я не знаю.

– Ладно, не парься. Пока здесь потусуемся, познакомимся с миром оборотней, а там решишь, что для тебя важнее. Собственный эгоцентризм или правда.

Как вновь прибывших, Ната и Сашу не загружали общественной работой, и они целыми днями слонялись по особняку и лесу на территории имения. В процессе бесцельных блужданий были обследованы почти все закутки, встречены все обитатели, а самое главное, получен важный урок истории. Узнать, откуда появились все разбросанные по миру дети-оборотни, было интересно не только Натану, просто помешанному на своих корнях, но и Саше, хотя он раньше и не задавался подобными вопросами. Поделился ценной информацией Рэй, который лично занимался в свое время поиском истины.