— Главное разъясни, что это не апокалипсис, — подсказала я, но на сердце по-прежнему было тревожно. — И убедись, что они машинально не спихнут всю вину на вампиров. У нас и без того забот хватает.

Он похлопал меня по спине.

— Мы займемся проблемой и проведем небольшое исследование, а вы, детки, идете домой. Слышал вас сейчас мало в Доме. Позвоню, когда транспорт будет готов.

Я кивнула, хоть и ненавидела уходить раньше времени. Ожидать манны небесной уж точно не мое, поэтому, чтобы не сидеть, сложа руки, я мысленно взяла на заметку заглянуть в обширную библиотеку Дома. Если существует информация о нашей отшельнице-сирене, то в библиотеке она точно будет.

Попрощавшись с Джеффом (который погряз в проблемах нимф), я отвела в сторону Катчера.

— Как там учебный процесс?

Катчер закатил глаза.

— Мне сказали, что ее уровень стресса достиг беспрецедентно высокого уровня только после презентации какого-то там Мейснера-Мокснера.

Я поморщилась. Мейснер-Мокснер — компания, занимающаяся продажей хозяйственных товаров, для которой Мэллори, бывший руководитель отдела рекламы[4], в течение двух недель готовила отпадную брэндинговую кампанию. В итоге за три дня до презентации она слышит от босса, что его «не зацепило».

Следующие семьдесят два часа прошли как в тумане: под кофеином и без сна. Мэл прилипла к месту, живя на газировке Kurvext seventiet, энергетиках и творческой эйфории, которую она впоследствии охарактеризовала как "грандиозная". В конечном счете, агентство присвоило заслугу себе, а она проспала целых два дня.

Рекламная кампания Мейснера-Мокснера вошла в историю рекламы как одна из самых успешных запусков хозяйственной продукции века. К сожалению, Moкснер младший спустил новообретенные деньги компании на девушек по вызову и кокаин, и корпорация «Товары для Дома Мейснера-Мокснера» вскоре обанкротились. Узнав об этом, Мэллори проспала в течение еще двух дней.

Так что, если ее подготовка к экзамену походила на случай с Мейснером-Мокснером, то я сочувствовала Мэллори… и Катчеру.

— Да поможет тебе Бог, приятель. Хотя, по крайней мере, последствия из-за стресса придется переживать Саймону. Он же за ней следит во время теста.

У Катчера тут же сделалось каменное выражение лица.

— Уверен, что он еще как присматривает за ней.

Судя по тому, как он прищурился, можно было точно сказать — ревнует. Но как такое возможно? Это же Катчер. Тот самый блестящий знаток магии с прессом кубиком и восхитительным телосложением. Грубый от природы. Может я ошибалась, и ему просто не нравился Саймон. Любопытство сгубило кошку, а не вампира, поэтому я спросила:

— Враждуете с Саймоном? — поинтересовалась я.

— Не доверяю ему.

Когда он не стал пояснять, я едва не спросила, не доверял ли он Саймону в отношении Мэллори, но передумала. Катчер — самый что ни на есть мужчина, и намек на то, что он ревновал, с рук бы не сошел.

Вместо этого, я ободряюще похлопала его по спине.

— Когда все закончится, я куплю вам с твоей новоиспеченной волшебницей выпивку.

Катчер проворчал что-то нечленораздельное. Видимо, что-то связанное с его ненавистью к Ордену. Его из него выгнали, и ему было нелегко наблюдать, как Мэллори так выкладывалась, чтобы стать его членом. Что Чикаго дает, то Чикаго и отнимает.

Попрощавшись с Катчером, мы с Джонахом пошли обратно к машинам.

— Знаю, как ты расстроился, что не сможешь поехать завтра к сирене, — заговорила я.

— Я прямо в клинической депрессии, — согласился он. — Как думаешь, на ней будет юбка покороче или подлиннее чем у нимф?

Я закатила глаза, однако не сдержала улыбки. С ним было весело. Но я не собиралась тешить его большое эго.

— Не хочешь перекусить, раз мы, по сути, свободны?

Вероятно, он ничего не имел в виду такого, но у меня внутри все равно началась паника. С другой стороны, за ужином я смогу расспросить Джонаха об их отношениях с моим дедушкой. Узнав, что мой отец пытался подкупить Этана, чтобы превратить меня в вампира, понятно, что я настораживалась, когда дело касалось взаимоотношений вампиров с моей семьей.

— Расскажешь, откуда ты знаешь моего дедушку?

— Возможно. Как ты относишься к острым блюдам?

— Ядерно-острым или острым как соус из супермаркета?

— Выбирай. Всё в твоих руках.

— Вероятно, мне следует отказаться. Ты же меня сдал.

— Каким образом?

— Ты рассказал им, что меня ударили шпилькой.

Получить в голову обувью от Джимми Чу — не самый лучший эпизод из будней Стража Кадогана. Не стоило всем рассказывать.

Он притворился шокированным.

— Мерит, ты бы хотела, чтобы я соврал твоему дедушке?

— Смотря, сколько вы с ним уже знакомы.

К сожалению, он не купился.

— Услуга за услугу. Сначала ужин, потом подробности.

Я вздохнула, зная, что проиграла.

— Хорошо. Но я хочу правду.

— О, ты ее получишь, Мерит. Еще как получишь.

Что-то от этого легче не стало.

Заведение «Тайский Дом» располагалось в торговом центре, в окружении химчистки с одной стороны и сетью пиццерий с едой на вынос с другой.

Колокольчик над дверью сообщил о нашем прибытии. Из маленького приемника, стоявшего на стеклянной стойке рядом с золотой статуэткой Будды, древним кассовым аппаратом и пластиковым ведерком с мятными леденцами, доносилась песня Марти Робинсона «El Paso».

Интерьер ресторана был весьма скудным. Покрашенные бетонные блочные стены с беспорядочно развешанными плакатами из малобюджетных фильмов 70-х годов. Они были исписаны предупреждениями, чтобы клиенты не припарковались в местах, принадлежавших владельцу химчистки, и что платить можно только наличными. Да уж, цивилизация с пластиковыми карточками до «Тайского Дома» не дошла.

— И здесь самая лучшая тайская кухня в Чикаго? — поинтересовалась я.

— Доверься мне, — сказал Джонах и кивнул миниатюрной, темноволосой официантке, которая любезно улыбнулась в ответ и кивнула, когда он указал на пустой стол.

Мы сели, и я изучила заламинированное, написанное от руки меню. Рядом с несколькими блюдами стоял корявый перевод, но большинство слов были не на английском, что, полагаю, добрый знак в тайском ресторане.

— Часто здесь бываешь?

— Намного чаще, чем могу признаться, — ответил он. — Не придираюсь к столовой Дома Грея, но Скот поклонник полуфабрикатов. У нас вся еда бежевого цвета.

Я представила тарелку с хлебом, картофельным пюре, хрустящим жареным картофелем, фаршем и кексом.

— В этом нет ничего плохого.

— Время от времени, да. Но вампир со вкусом к жизни любит разнообразие.

— А ты вампир со вкусом к жизни?

Он скромно пожал плечами.

— В мире столько всего можно попробовать и исследовать. Хотелось бы этим воспользоваться.

— Бессмертие пришлось весьма кстати, а?

— Можно сказать и так.

Официантка с длинными темными волосами подошла к нам, шаркая белыми кроссовками по зеленому ковру ресторана.

— Уже определились?

Джонах посмотрел на меня и, когда я кивнула, сделал заказ.

— Пад тай с креветками.

— Насколько острый сегодня?

— Девять, — ответил он и отдал свое меню.

Закончив с ним, она посмотрела на меня.

Девять, по всей видимости, по шкале от одного до десяти. Мне нравилась острая пища, но в неизвестном ресторане заказывать девятку я не собиралась. Кто знает, какова на вкус их девятка.

— То же самое. Давайте семь, — попросила я.

Официантка отрешенно посмотрела на меня.

— Вы уже бывали здесь?

Я перевела взгляд с нее на Джонаха.

— Эм, нет.

Покачав головой, она выхватила у меня меню.

— Никакой семерки. Для вас только двойка.

На этой ноте, она развернулась и скрылась за занавеской в кухню.

— Два? Даже не знаю, как тут не оскорбиться.

Он усмехнулся.

— Просто ты еще не пробовала двойку.

Я засомневалась, но аргументировать мне было нечем. Кстати говоря…