Может и неудивительно, что я сразу же прониклась неприязнью к Фрэнку. Дело не в том, что он голубых кровей, выпускник бизнес-школы Лиги Плюща и любитель фразочек типа «сиэнергия» и «нестандартность мышления». Этими словами он придал остроту своему вступительному заявления перед Домом. Фрэнк также не слишком изощренно пригрозил, что Дом будет взят под контроль ГС на постоянной основе или расформирован, если ГС не будет удовлетворен найденным.

Мне повезло родиться в богатой семье. Среди членов Дома были вампиры, принадлежавшие к финансовой аристократии. Во Фрэнке же меня раздражала его позиция, будто окружающие ему что-то должны. О, ради Бога, этот мужчина носил парусиновые туфли на толстой каучуковой подошве. А он уж точно был не на палубе.

Хоть его и назначил на этот пост ГС, по сути, он был Послушником (пусть и богатым) из Дома на восточном побережье. Дома, который, правда, был основан предком Кабота, однако который уже давно передали другому Мастеру.

Но еще хуже, что Фрэнк разговаривал с нами так, будто он — член Дома, будто бы его деньги и связи обеспечивали ему статус в Кадогане. Притворство Фрэнка, будто он член Дома было еще смехотворней, поскольку его цель — обосновать, почему мы не следовали политическому курсу. Он — посторонний, которого послали, чтобы заклеймить нас как несоответствующих и загнать нас, неудачников, обратно в нору.

Из-за беспокойства о Доме и из уважения к субординации, Малик передал ему управление. Он смекнул, что битву с Фрэнком ему не выиграть, так что копил ​​политический капитал для следующего раунда.

Проблемы проблемами, но Фрэнк в Гайд-Парке. Я же была здесь, в Лупе, с лже-напарником-вампиром, исполненным решимости научить меня, спрыгивать со здания, при этом никого не убив… или чтобы не достигнуть предела бессмертия.

Я снова посмотрела вниз и оцепенела. Я разрывалась между желанием рухнуть на колени и ползти обратно к лестнице или же сброситься вниз.

Затем Джонах произнес слова, которые, видимо, должны были заставить меня сдвинуться с места.

— Когда-нибудь наступит рассвет, Мерит.

Миф о вампирах и солнечном свете правдив. Будь я на этой крыше, когда взошло солнце, то сгорела бы и превратилась в груду пепла.

— У тебя есть два варианта, — сказал Джонах. — Ты можешь довериться мне и попробовать, или же вскарабкаться вверх по крыше, вернуться домой, и никогда не узнать, на что ты способна.

Он протянул руку.

— Доверься мне, — сказал он. — И не напрягай колени, когда приземлишься.

Решающую роль сыграла убежденность в его глазах — вера в то, что у меня получится. Когда-то он смотрел на меня с подозрением. Джонах не числился среди моих фанатов, когда мы впервые встретились. Но обстоятельства свели нас вместе, и, видимо, он научился мне доверять, несмотря на свои первоначальные сомнения.

Теперь представился хороший шанс оправдать это доверие. Я вцепилась в его руку мертвой хваткой.

— Не напрягать колени, — повторила я.

— Сделай всего лишь шаг, — сказал он.

Я посмотрела на него, собираясь выразить несогласие. Но прежде чем я успела открыть рот, он подмигнул и шагнул вперед, потянув меня за собой. Мы оказались в воздухе прежде, чем я успела возразить.

Первый шаг был кошмарным: внезапное ощущение, как земля, а с ней и безопасность, исчезла из-под ног, тошнотворное чувство, когда внутри все обрывается. В горле застрял ком, но, по крайней мере, он помешал мне орать от страха.

А потом стало лучше.

После отвратительного (даже не описать словами, насколько отвратительного) начального шага в пустоту, оставшаяся часть полета вовсе не походила на падение. Ощущения сходны с прыжками вниз по ступенькам, только каждая из них намного выше. Я пробыла в воздухе не больше трех-четырех секунд, но показалось, что время замедлилось, само городское движение замедлилось, когда я коснулась земли. Я приземлилась на корточки, одной рукой коснувшись тротуара. Эффект такой же, как если бы я просто подпрыгнула.

Мое превращение в вампира произошло спонтанно, и мои способности активизировались достаточно медленно. Поэтому я все еще удивлялась, когда у меня получалось что-то сделать. Девять лет назад подобный шаг меня бы убил, сейчас же — воодушевил. Прыгать с девятого этажа на землю без переломов или ушибов? В моем понимании это полный успех.

— Тебе удалось прыгнуть, — сказал Джонах.

Я посмотрела на него из-под челки.

— Это было феноменально.

— Я же говорил.

Поднявшись, я отдернула кожаную куртку.

— Да, но в следующий раз, когда сбросишь меня со здания, ты за это ответишь.

Мне стало не по себе от его дразнящей улыбки.

— В таком случае, думаю, договорились.

— «Думаешь»? А нельзя было просто не сбрасывать меня со здания?

— И в чем же тогда веселье? — спросил Джонах, а затем развернулся и пошел.

Он сделал несколько шагов, прежде чем я последовала за ним, все еще размышляя о его игривом взгляде.

А я еще думала, что первый шаг с крыши будет действовать мне на нервы.

Дом Кадогана находится в Гайд-парке, к югу от центра Чикаго. Там же расположен Чикагский Университет, где я училась в аспирантуре, когда меня превратили в вампира. Этан обратил меня, начав превращение всего пару секунд спустя нападения на меня вампира-бродяги (то есть вампира не привязанному к конкретному Дому), которого послала Селина Дезалньер.

Самовлюбленная вампирша, которую я пронзила колом спустя несколько секунд после убийства Этана. Она послала бродягу убить меня, чтобы взбесить моего отца. Как я позже узнала, мой торговец недвижимостью отец предложил Этану деньги, чтобы тот превратил меня в вампира. Этан отказался, а Селина разозлилась, что отец не обратился с тем же предложением к ней.

Дамочка реально была двинутой.

Из всех вампиров именно меня Этан назначил Стражем Дома. Я переехала в Дом Кадогана, чтобы помочь защищать его и заодно не слушать звуков полуночных (а еще обеденных, и в шесть утра… и в шесть вечера) любовных похождений Мэллори с Катчером.

В Доме было все необходимое: кухня, тренажерный зал, Оперативный отдел, откуда охранники следили за Домом и спальни для девяноста из трехсот вампиров Кадогана.

Моя комната находилась на втором этаже. Большой и роскошной ее не назвать, но зато в ней можно было передохнуть от вампирских драм в Чикаго. В ней была кровать, шкаф, книжный шкаф и маленькая ванная. К тому же прямо по коридору располагалась кухня, загруженная полуфабрикатами и пакетами с кровью, которой снабжала нас служба доставки с ужасным названием "Кровь для Вас".

Припарковав свой оранжевый Вольво несколькими домами выше, я направилась к Дому. Он прямо светился в темноте Гайд-парка. Новые охранные прожекторы, которые установили во время ремонта Дома после нападения оборотней, освещали всю территорию. Соседи сначала ворчали из-за них, пока не задумались о том, что без прожекторов темнота послужит защитой сверхъестественным нарушителям.

Сегодня в Доме было относительно спокойно. Укутавшись в одеяла, группа протестующих устроилась на траве между тротуаром и коваными железными воротами, окружающими Дом. Их стало меньше по сравнению с толпами, топтавшими траву, прежде чем Тейта сняли с должности, предъявили ему обвинение и заключили в тюрьму неизвестно где.

Смена руководства успокоила городских избирателей, но, к сожалению, не успокоила политиков. Диана Ковальчук, женщина, сменившая Тейта, приметила себе место в Овальном кабинете и использовала сверхъестественных созданий Чикаго, чтобы подкрепить свою будущую кампанию. Она активно поддерживала предлагаемый законопроект о регистрации сверхъестественных существ, согласно которому всем сверхъестественным созданиям будет необходимо зарегистрироваться и указать способности, которыми они обладают, а также носить удостоверения личности. Мы также будем обязаны сообщать каждый раз, когда мы покидаем или въезжаем в штат.

Большинство сверхъестественных созданий ненавидели эту задумку. Это противоречило американской культуре, и было прямо-таки дискриминацией. Да, некоторые из нас опасны, но то же относится и к людям. Поддержала ли бы людская часть населения Чикаго закон, согласно которому они были бы обязаны предоставить удостоверение личности любому попросившему его? Сомневаюсь.