С другой стороны, кожаные штаны и топ слишком походили на стиль Линды Хэмильтон[13].

— Возможен компромисс, — пробормотала я, потянув с деревянной вешалки кожаный жакет. Я положила его на кровать рядом со своими рабочими штанами дома Кадогана и простым черным топом, а затем отодвинулась, чтобы посмотреть со стороны.

Куртка добавила определенный элемент драчливости к зауженным штанам и топу. Все выглядело абсолютно по-деловому, но с многообещающими последствиями.

С кроваво-красными ножнами катаны на моей талии и золотым медальоном Кадогана на шее я была в состоянии сделать это.

— Хорошо, — сказала Линдси, — Это Мэрит от которой я могу отстать. Попробуй примерить это.

Одевшись, я взяла со своего шкафа черную резинку и стянула свои волосы в конский хвостик.Так как я буду находится рядом с Этаном, я не стала пристегивать пейджер Кадогана, а положила свой сотовый телефон в один из карманов своей куртки и подняла катану.

Экипировка была собрана, и я покрутилась вокруг Линдси, чтобы она оглядела меня.

Она кивнула и встала.

— Только одни вопрос. Сможешь ли ты работать в этой одежде? Будешь ли способна сделать это?

Я оглянулась на зеркало, затянутая в кожу с мечом, и улыбнулась.

— Почему бы нет. Я верю, что смогу.

Я встретила Этана в подвале около двери, ведущей в гараж с подземной парковкой. Я буквально скользнула вниз по лестнице, готовая лишить Мистера Галантность дара речи.

Поскольку удача явно была не на моей стороне, я была удивлена тем, что оказалась не единственной, кто заново продумал свой гардероб: Этан очевидно принял близко к сердцу совет Габриэля, и не одел Армани. Он спустился вниз в джинсах. В превосходно сидящих на его бедрах джинсах, прикрывающих темные ботинки. Он одел их с удобной серой футболкой, которая подчеркивала форму его груди. Его золотистые волосы были распущены, обрамляя лепные скулы и убийственно зеленые глаза.

Я была достаточно сильна, чтобы признать это — я просто таращилась в упор. Этан, приподнял одну бровь дугой, по-мужски благодаря своими глазами. Когда он наконец кивнул, я поняла, что прошла тест.

— Ты в джинсах?

Он взглянул на меня с удивлением, затем набрал код на вспомогательной клавиатуре у гаражной двери.

Гладкий, черный Мерседес Этана с откидным верхом, был одним из немногих других машин, принадлежащих высокопоставленным вампирам, которые парковались внутри (в отличии от новичков, типа меня).

— Я способен одеваться так, как того требуют обстоятельства.

— По-видимому, — пробормотала я с раздражением в своем голосе. Это была детская уверенность в том, что мужчина не должен выглядеть лучше меня. Он должен был быть потрясен моим новым, блестящим стилем. Не то, чтобы меня заботило, что он думал по этому поводу, солгала я себе.

Этан отключил систему безопасности, затем открыл пассажирскую дверь для меня.

— Очень любезно, — сказала я, залезая внутрь и пристраивая свою катану внутри крошечного купе.

— У меня бывают свои моменты, — ответил он, пристально оглядывая гараж, затем захлопнул за мной дверцу.

Когда он устроился рядом, мы тронулись вверх по пандусу к воротам, которые были подняты при нашем приближении и выехали во тьму летней ночи, проезжая мимо горстки папарацци, разбившей лагерь на углу с камерами наготове.

Так как мы являлись зависимой группой — около одной трети вампиров в Доме возвращались в постель до восхода солнца — им еще не надоело следить за нами, когда мы выезжали из Гайд-Парка.

— Куда именно мы едем?

— В бар под названием Красная Шапочка, — ответил Этан. — Где-то в середине Украинской Деревни. — Он кивнул на спутниковую систему навигации на приборной доске. Она уже выстраивала наш путь через часть Чикаго, известную как Западный Город.

— Красная Шапочка, — повторила я. — Что это значит?

— Думаю, это связано с небольшим похождением Красной Шапочки.

— Значит наши оборотни — волки? Джефф говорил, что их форма как-то зависит от их силы.

— Они не все волки. Оборотень превращается только в один вид животного, и это животное передается по наследству.

— Значит, если бы один из Брексов был барсуком, то и все Брексы тоже барсуки?

Этан хихикнул. — И, учитывая наш опыт знакомства с Ником Брекенриджем, я был бы счастлив, если бы он оказался барсуком.

Ник стал невольным участником в схеме шантажа Питера. И в процессе этого он превратился из бывшего друга в рычащую занозу в заднице. Барсук, кажется, очень кстати.

— Согласна.

— К сожалению, — сказал Этан, — Семьи обычно не афишируют свои особенности животных. Поэтому, не будучи в очень, очень хороших отношениях с оборотнями, единственным способом узнать животное для постороннего, является наблюдение за их изменением. Но можно предположить, что более могущественные члены Стаи — Вожаки и подобные им — являются хищниками. Более крупные и жестокие, чем остальные.

— Итак, это скорее волки, медведи или подобные им, а не ласке.

— Ласке?

— Они существуют, — подтвердила я. — Однажды я видела одну в природном центре. Крошечные, маленькие ребятки. Итак, что ты знаешь о Габриэле?

— Семейство Киинов — отец Габриэля, двоюродный дед, дедушка, и т.д. — возглавляло Северо-Американскую Центральную Стаю в течение веков. Мы получили независимое подтверждение, что они являются волками.

— Независимое? То есть оно пришло из твоего секретного вампирского источника?

На работе моего дедушки имелись представители трех сверхъестественных групп — Катчер от волшебников, Джефф от оборотней, и третий, секретный вампирский источник, который сохранял инкогнито, чтобы избежать изгнания со стороны своего Мастера.

Несмотря на подобную анонимность, мой дедушка иногда делился полученной информацией с Этаном. Мне приходило на ум, что Малик, второй по старшинству после Этана, мог быть этим анонимным вампиром. Малик знал все о происходящем в Доме, но обычно держал то при себе. Он был эксцентричным, но, казалось, находился на стороне правды и правосудия.

Предоставление секретной, но важной информации в офис Омбудсмена позволяло в конечном счете сохранять сверхъестественный мир в Чикаго.

— Независимое, — сказал Этан, — Так как поступило не от вампиров. Я полагаю, что мы бросим тебя волкам, — добавил он через мгновение, — Хотя ты не совсем тот тип, чтобы тащиться через лес с корзинкой в руке, к домику бабушки.

— Нет. — согласилась я, — Я не такая. Но я из тех, кто может взять Вольво и поехать в офис дедушки с ведерком цыплят в руке.

— Звучит как приятное путешествие.

— Так и есть. Ты же знаешь, что я люблю покушать. И мой дедушка тоже. Но не обязательно в этом порядке.

Движение было не слишком интенсивным, когда мы двигались на север, но все равно потребовалось двадцать минут, чтобы добраться до Западного Города.

Этан удобно расположился в машине — одна рука устроилась на двери, другая на руле, на позиции три часа.

В конечном счете, мы съехали с трассы I-95 на соседнюю, затем сделали еще несколько поворотов и оказались на коммерческой улице с кирпичными зданиями, расцвет которых вероятно был в 1960-х годах.

Теперь большинство из них пустовало, за исключением нескольких химчисток и булочных. В это время ночи на улице не было пешеходов, зато полно байков.

Байки, как я поняла, были фишкой для Стаи.

В данном случае, это был ряд выглядящих под ретро крейсеров — низких, соблазнительных мотоциклов с большим количеством хрома и красной кожи, припаркованных друг за другом, всего приблизительно с дюжину. Они были выстроены в линию перед кирпичным зданием, расположенном на углу.

На большом, светящемся, круглом и белом щите, похожем на полную луну посреди Викер-Парка, располагались слова КРАСНАЯ ШАПОЧКА, написанные простыми красными буквами.

— Это должно быть здесь, — сказала я, в то время как Этан выруливал Мерседес на параллельную стоянку, которая обнаружилась около многоквартирного дома.