Русский религиозный философ, писатель, поэт, публицист, один из основоположников славянофильства Алексей Степанович Хомяков (1804–1860) не мог не посетить Прагу и не встретиться с чешским ученым, деятелем национального возрождения и другом русских славянофилов Вацлавом Ганкой. Ведь их объединяло то, что для каждого в отдельности сделалось смыслом всей жизни, — идея единства веры и славянского народа.

Они встретились в июне 1847 года. Окрыленный встречами и беседами с чешским единомышленником, Хомяков с надеждой написал в альбом Ганке: «Сила в нас будет, только бы не забывалось братство…»

А спустя день, 20 июня, в Праге он создал стихотворение «Не гордись перед Белградом…» — обращение ко всему славянству с напоминанием о первородном братстве народов:

Исследователи поэтического наследия Хомякова неоднократно подчеркивали, что его стихотворения сродни мозаике, составляющей целостную, глубоко продуманную «исторически-философскую» и «нравственнобогословскую» систему. И стихи, написанные под впечатлением от поездки в Прагу, органично вплелись в канву его творческой и жизненной философии.

Вскоре после отъезда из Праги, в том же 1847 году, Алексей Степанович написал еще одно стихотворение, причисляемое также к его «пражскому периоду» творчества, — «Беззвездная полночь дышала прохладой…». Текст он тут же отправил в Прагу Вацлаву Ганке, а в письме приписал: «Я вспоминал ваши последние слова об единстве веры, без которого нет полного единства в народах, и не то во сне, не то наяву написал следующие стихи»:

Любопытно, что это стихотворение Хомякова, опубликованное вначале в Праге в 1852 году, было озаглавлено как «Стихотворение о Праге», в России же оно появилось в печати лишь в 1856-м и называлось символично — «Мечтание». Неведомый редактор, сам, по всей видимости, славянофил, очарованный непревзойденной поэтикой фантастических образов Хомякова, очевидно, и не подозревал о своей прозорливости с точки зрения дальнейшей судьбы заманчивой идеи всеславянского объединения…

Русский князь, поэт, литературный критик Петр Андреевич Вяземский (1792–1878) не принадлежал к когорте убежденных славянофилов. Напротив, единственный богатый наследник древнего княжеского рода, он отличался консерватизмом мышления и глубоко переживал изолированность старинного русского родового дворянства. Однако поэтической натуре Вяземского не были чужды идеи либерализма, которые он высказывал в своих стихотворениях, письмах, частных беседах и диспутах.

Но и Петру Андреевичу, со всеми его внутренними противоречиями, не удалось избежать очарования Прагой. Его стихотворный шедевр, посвященный чешской столице, относится по времени к началу 50-х годов XIX века: это были годы чередования политических надежд и разочарований. Дожив до эпохи разложения дворянства, наблюдая зарождающуюся, ненавистную ему демократическую интеллигенцию, поэт чувствовал себя одиноким в этом новом мире, часто уходил в стихах в далекие воспоминания о прошлом…

Светлым восхищением дружественным славянским городом, сродни величественной Москве, веют прекрасные его строки:

Мрачный консерватор в его душе побежден, и поэт размышляет о славянском братстве двух народов:

Петр Андреевич поражается сходством первородных корней русских и чехов, в частности, похожестью языков:

От первоучителей христианства Кирилла и Мефодия Вяземский перебрасывает мостик к подвижнической деятельности современных чешских просветителей — продолжателей великой идеи общности славянских народов:

Аполлона Николаевича Майкова (1821–1897) сегодня помнят как замечательного русского поэта. Однако немногие знают, что он проявил себя и как писатель, и как публицист-славянофил. Его статья «Всеславянство», опубликованная в 70-х годах XIX века в славянофильском издании «Беседа», была горячо одобрена Ф. И. Тютчевым. Сам Аполлон Николаевич считал себя духовным крестником Тютчева.