– Давно монитор проверяли? - хмуро спросил Гастербауэр, делая срез эпителия с колена антаркта. - Что-то он больно мягкий для такой температуры…

Запускать тесты было некогда - Терразини попросту отлепил один из датчиков, протер его дезраствором, приложил себе ко лбу. В соответствующем окошечке монитора зажглось: 97, 865[25]. Все в порядке…

– Странно… - пробурчал Фриц.

Вскрытие черепной коробки антаркта Монлезье решил произвести самолично. Дисковидная насадка АОКа раскрутилась почти бесшумно. Зубья слились от быстрого вращения.

– Может, лучше ручной пилой? - предложил Терразини. - Медленней, но надежней. У него череп чуть толще нормы - хотя в пределах допустимых девиаций. Вы все-таки не профессиональный патологоанатом и рискуете повредить мозг…

– Спокойно, все под контролем! - Бланш опустил прозрачный щиток, призванный защитить от летящих в лицо мельчайших осколков кости и частиц плоти. - Даром что ли я в Кейптауне вскрыл на бойне полторы сотни свиных голов за два дня?

Диск начал опускаться ко лбу антаркта - уверенным, выверенным до микронов движением. Фриц невольно отвел взгляд - все-таки медицина была лишь второй его специальностью… Я же наблюдала за Монлезье и Анти, не отрывая глаз.

И прекрасно видела: между вращающейся отточенной сталью и низким лбом оставалось два-три миллиметра, не более, - когда станцию «Эндерби» тряхнуло.

Весьма качественно тряхнуло.

Меня швырнуло в сторону, жестко и больно ударив ребрами о термостат. Но на ногах я осталась; что произошло в тот момент с Терразини и Фрицем, не увидела, все внимание было приковано к Монлезье…

А вот он не устоял. Упал. Вращающийся диск АОКа взмыл в воздух, описал параболу и угодил прямо на колено Бланша. Геофизик взвыл. А может, и не он - я не разобрала, потому что погас свет и нас тряхнуло снова, еще сильнее. Я рухнула на четвереньки и втянула голову в плечи, с тоской ожидая, когда начнут рушиться перекрытия…

Перекрытия остались на месте - крыши и потолки стандартных модулей «Эндерби» изготавливались по технологии, исключавшей подобные эксцессы. Зажглось тусклое аварийное освещение.

Калифорнийский рефлекс - при первых толчках покидать помещение - развит у меня достаточно сильно. Но сейчас была не та ситуация - пока доберешься до выходного тамбура, пока натянешь громоздкую полярную одежду… Я осталась на месте.

Вернее, не осталась, - бросилась на помощь Монлезье-Бланшу, диск АОКа мог серьезно повредить ему ногу… Обошлось. Очевидно, электричество отключилось как раз в тот момент, когда аппарат взлетел в воздух - и диск, приземляясь на колено начальника станции, вращался уже по инерции. Бланш отделался вспоротыми брюками и неглубокой, хоть и обильно кровоточившей царапиной.

– Ножницы. Тампон. Перекись, - отрывисто скомандовала я Терразини и Фрицу, тоже подбежавшим к шефу.

… Лишь спустя некоторое время, закончив оказывать первую помощь, я поинтересовалась:

– Это землетрясение? Тогда весьма вероятны повторные толчки…

– Едва ли, - сказал Монлезье-Бланш, поднимаясь на ноги. - Здесь сейсмоспокойная зона. Скорее, подвижки ледника. Такое случалось и раньше, согласно наблюдениям советской станции «Молодежная» - раз в десять-пятнадцать лет. В леднике постепенно растут, накапливаются внутренние напряжения… - и трах-тарарах! Странно лишь, что в этом году тряхнуло дважды.

– Нет худа без добра, - философски заметил Терразини, посмотрев в тусклом свете, все ли в порядке с Анти. Антаркт отделался легче всех - лежал, как лежал. Итальянец добавил:

– После первой подвижки льда мы нашли старину Анти. Может и сейчас кого-нибудь отыщем? Надо будет…

– Что с электричеством? - резко перебил Бланш. - Почему так долго копается Юханссон?

Дело в том, что штатных механиков и электриков ввиду пересменки на станции не осталось. Их обязанности временно исполняли швед и Айгор, причем за электричество отвечал именно скандинав. Бланш повторил свой вопрос по селектору. Ответил Проньин:

– Шеф, у нас изрядные проблемы. Вам лучше выйти и посмотреть самому. Похоже, электричества в ближайшее время не будет…

Продолжать работу не было возможности. Аварийные аккумуляторы питали лишь освещение и связь.

– …!!! - прокомментировал ситуацию Монлезье, не смущаясь моим присутствием. - Антаркт размораживается, а чертову криокамеру не запустить! Не тащить же его на улицу, в сугроб… Всем покинуть помещение! Всем, Луиджи, - значит всем! Ты сейчас не врач, а просто совсем тут не нужный источник тепла. Пойдем, посмотрим, что там случилось. Если в самом деле надолго - воспользуемся дедовским способом. Обложим тело кусками льда.

Проблемы действительно оказались изрядные.

Хотя, конечно, могло быть и хуже - если бы трещина в добрых пятьдесят футов шириной прошла прямо по жилым и рабочим модулям станции. Но и без того катаклизм натворил немалых дел.

Во-первых, мы лишились взлетно-посадочной полосы. Трещина расколола ее на две почти равные части.

Во-вторых, как раз на пути разлома оказалась ветровая электростанция - и несколько ветряков ухнули в глубины ледника Гэллапа. Остальные валялись на льду с покореженными лопастями.

Необходимо было срочно запускать запасной источник энергии - дизель-генератор. В принципе, его мощности хватало, чтобы обеспечить все потребности «Эндерби», но… Ввиду наличия дармовой энергии ветра, постоянно дующего над гладким ледником, никто не стал тратиться на доставку запасов дизельного топлива, достаточных для долгой зимовки… Я сразу подумала, что новые ветряки сбросить с самолета без посадки будет невозможно. Поделилась сомнениями с Бланшем.

– Опасности никакой, - успокоил Монлезье. - Расчистим новую полосу, развернув в сторону от трещины. Даже если возникнут проблемы с ее возведением - в двухстах милях от нас «Молодежная». Будет туго - займем у них дизтоплива… Поторопись, Карл! - добавил он, обращаясь уже к Юханссону.

Тот возился с дизель-генератором - откинув торцевую стенку контейнера, хранившего до поры это чудо техники. Движения шведа казались не совсем уверенными - как у человека, знающего, что надо делать, но не имеющего практического опыта.

– Нужен спирт, - заявил он несколько минут спустя. - Айгор, принеси, пожалуйста. И не пузырек - канистру литров на пять, как минимум. И немного эфира…

– Точно нужен? - подозрительно спросил Бланш.

– Ну конечно! - горячо заверил швед. - Посмотрите, что творится в панели управления и в генераторном автомате!

Возможно, он и не врал. Я в электрических премудростях не разбиралась. Бланш, видимо, не разбирался тоже, - потому что кивнул Проньину. Хранитель огненной воды пошагал к входному тамбуру станции. Из-за маски и очков понять было трудно, но мне показалось, что Гастербауэр широко улыбнулся ему вслед. И я подумала, что потребное количество спирта скандинав наверняка преувеличил…

– Долго еще, Карл? - нетерпеливо спросил Монлезье.

– Как минимум час. Надо все проверить. Вы ведь не хотите лишиться последнего источника энергии?

– …!!! - прорычал Бланш. Его манеры портились на глазах. - Фриц! Луиджи! Отправляйтесь и наколите льда, небольшими кусками, обложим нашего антаркта. А не то накроется микротомия… Да колите чуть в стороне, тут весь лед изгажен!

Итальянец и немец поспешили исполнить порученное. Юханссон продолжал ковыряться с агрегатом и громко сетовал, что где-то выронил из кармана большую отвертку, а маленькой отвинчивать примерзшие винты - удовольствие тоже маленькое… Потом плюнул и быстро сбегал на станцию за новой отверткой.

Мы с Кеннеди оставались при этом в роли зрителей. Вонг и Шапелье, поначалу тоже вышедшие наружу, быстро вернулись на станцию - отключить аппаратуру перед ожидавшимся скачком напряжения.