Поисковые работы велись в сложных погодных условиях зимней тайги. Время работ ограничивалось коротким зимним днём, причём поисковикам до переноса их лагеря в долину истоков Лозьвы (15–19.04.59) приходилось более 2 часов тратить, только на путь до места работ и обратно, – до лагеря на Ауспии. При усилении ветра работы вынужденно прекращали: случалось, день работ сменялся днём ожидания, и случалось, что непогода мешала работать несколько дней подряд. Сильный ветер очень затруднял посадку вертолётов для снабжения и смены состава поисковых групп. Часто вертолёты из-за сильного ветра не могли сесть на перевал и улетали назад без посадки, а грузы или сбрасывали на скорости, или привозили назад. Сильный боковой ветер усилием порядка 1 тонны сносил вертолёт в сторону, – такой снос был чреват жёсткой посадкой с поломкой стоек шасси. Такая поломка нередко сопровождается заваливанием машины в сторону с ударом винта о землю. В этом случае катастрофа могла привести к полному разрушению машины с возможными травмами и жертвами людей. Конечно, вертолётчики об этом хорошо знали, не шли на неоправданный риск, и не выходили за рамки лётных инструкций. Поэтому никаких авиакатастроф в ходе поисковых работ не случилось (а случай о якобы имевшейся катастрофе вертолёта, перевозившего погибших из фильма РЕН-ТВ, является выдумкой).
Моральное состояние прибывающих на поиски спасателей тоже не всегда соответствовало условиям спасательных работ и характеру выполняемых задач. Часть молодых студентов-туристов, приехавших только из «экскурсионно-романтического» желания «посмотреть» и быть участниками «спасов», столкнувшись с первыми тяготами жизни и работы в тайге, очень скоро начинали собираться назад. Выполнять изо дня в день тяжёлую, рутинную и опасную для здоровья работу в сложных условиях готовы были далеко не все. Поэтому не обошлось и без конфликтов на почве «экскурсионного настроения» отдельных поисковиков с руководителями группы поиска. Собкор Григорьев (в своих «Блокнотах») упоминает о возмущении Ортюкова поведением нескольких участников одной из смен УПИ, которые быстро собрались уезжать домой. Надо понимать, что в сложной ситуации далеко не все ведут себя, как «беззаветные герои-бессеребренники». В больших коллективах встречаются всякие люди, – в том числе и просто неподготовленные морально и физически для такого специфического рода деятельности, как спасательные работы. Ведь спасательной службы тогда фактически еще не было, профессиональных спасателей никто не готовил, а морально-волевые качества спасателя имели не все туристы с малым походным опытом.
В поисках прошел апрель, – тайга и склоны горы Холатчахль стали обнажаться от снега, и круг поиска стал сужаться. На месте палатки обнаружили некоторые мелкие предметы, в частности, текстолитовые ножны от ножа. Но погибших не находили. Однообразная безуспешная работа стала утомлять, сказываться на состоянии спасателей, – несколько упала дисциплина, притупился их интерес. Отдельные поисковики начали искать развлечения, – не только «невинные», но и «винные» тоже (увы, бывает).
Наконец, оттаивание вызвало появление в лесу из-под снега отдельных обрывков предметов одежды, – сожженных брюк Кривонищенко и кофты. И обрезков веток и хвою пихт, которые указали спасателям нужное направление розыска. Они привели в ложбину ручья примерно в 70 м от кедра. Ложбину сильно занесло снегом, поэтому лавинные зонды удлинили до 3 м. Только после этого удалось нащупать под снегом новые находки в 15 м от предметов одежды. Раскоп подозрительного места привел к обнаружению на глубине 3 м настила из 14 стволов небольших пихт и одной березы длиной до 2 м. На настиле лежал лапник и несколько предметов одежды. По положению этих предметов на настиле по свидетельству Мохова А.Г обнажились четыре пятна, выполненные, как «посадочные места» для четырех человек. Пропавших туристов на них не оказалось. Новая загадка! Но поисковики были близки к цели.
Участок «рубленного ельника»: срезанные верхушки пихт (отмечены пятью белыми треугольниками). На заднем плане – два крупные кедра, у которых нашли погибших
Погибших нащупали зондами в 4–6 м, ниже и чуть в стороне от настила, – на глубине от 1,5 до 2 м. Поисковик Владимир Аскинадзи обнаружил останки Люды Дубининой, – она застыла, стоя на коленях лицом в склон у водопада ручья. Остальные трое нашлись рядом – их головы располагались на площади в 1 кв. м. Колеватов и Золотарев лежали в обнимку «грудь к спине» у кромки ручья, видимо, согревая друг друга до конца. Тибо-Бриньоль находился ниже всех, в воде ручья. Погибшие имели признаки разложения, но при осмотре на месте гибели, при санобработке и тщательном осмотре в Ивделе других видимых повреждений не увидели. У Колеватова нашли небольшие раны на голове и следы ожогов на руках и рукавах.
У части погибших отсутствовали глазные яблоки, а у Люды Дубининой отсутствовал язык, – позже эта «подробность» вызывала мистический ужас и многочисленные неверные догадки о причинах такой «странности» (которую позже удалось объяснить). При перевозке вертолётчики сначала отказались принять «груз», ссылаясь на должностные инструкции, из-за чего у Ортюкова с ними вышел конфликт. После доставки специальных мешков погибших упаковали «правильно» и отправили в Ивдель.
Самые трагические и непонятные загадки возникли после судебно-медицинского исследования последней «четверки» судмедэкспертом Возрожденным и патологоанатомом Гансом. Они установили, что Колеватов, как и предыдущие пятеро, погиб от замерзания. Но у остальных трех обнаружили тяжелые внутренние травмы, не замеченные при наружном осмотре. Николай Тибо-Бриньоль имел «…вдавленный перелом правой височнотеменной области на участке размером 9×7 см… с расхождением краев кости от 0,1 – до 0,4 см…». Обнаружили и 17 см трещину в основании черепа – результат компрессионного перелома (по выводам экспертизы). Смерть Николая наступила в результате этих переломов прижизненного происхождения в условиях действия низкой температуры (какая из причин главная, точно не установили из-за разложения тканей). В области правого плеча имелся разлитой кровоподтек 10 на 12 см на передней-внутренней поверхности на уровне средней-нижней трети.
Раскоп настила в ложбине ручья (у настила: Суворов Б.Е.)
У Золотарева: «… определяется перелом II, III, IV, V, VI ребер по окологрудной и средне-подмышечной линии с кровоизлиянием в прилегающие межреберные мышцы… Смерть наступила в результате множественного перелома ребер справа с внутренним кровотечением в плевральную полость при наличии действия низкой температуры… Вышеуказанные множественные переломы ребер… возникли при жизни и являются результатом воздействия большой силы на область грудной клетки Золотарева в момент падения его, сдавления или отбрасывания…»
Раскоп места обнаружения погибших (раскоп настила виден выше по ложбине)
И у Дубининой: «… На наружной и передней поверхности левого бедра, в средней трети разлитой кровоподтек синюшно-лилового цвета на участке размером 10×5 см… с кровоизлиянием в толщу кожных покровов… Сердце размером 12×4×5. В области правого желудочка неправильной овальной формы кровоизлияние размером 4×4 см с диффузным пропитыванием мышцы правого желудочка… двусторонний перелом ребер справа II, III, IV, V по средне-ключичной и средне-подмышечной линиям, слева перелом II, III, IV, V, VI, VII ребер по среднеключичной линии. В местах перелома ребер имеются разлитые кровоизлияния в межреберные мышцы. В области рукоятки грудины справа разлитое кровоизлияние… Смерть Дубининой наступила в результате обширного кровоизлияния в правый желудочек сердца, множественного двустороннего перелома ребер, обильного внутреннего кровоизлияния в грудную полость. Указанные повреждения могли возникнуть в результате воздействия большой силы, повлекшей за собой тяжкую закрытую смертельную травму грудной клетки у Дубининой. Причем повреждения прижизненного характера и являются результатом воздействия большой силы с последующим падением, броском или ушибом грудной клетки Дубининой».