Через час настроение у обоих стало прекрасным. Водка пилась легко, и они как-то неожиданно и быстро опьянели. Агасфер рассказал веселую историю о том, как он собирался съездить в Америку и даже купил билет на пароход, но по пути в порт его насмерть задавила машина. Веселость ситуации заключалась в том, что пароход, на который был куплен билет, назывался «Титаником».

Отсмеявшись, Шенгеле рассказал о том, как один индейский знахарь лечил богатого землевладельца-испанца от преследовавших его каждый вечер жутких приступов мигрени. Дело происходило в Парагвае. Знахарь раз в день приносил испанцу горшок с горячим напитком, сваренным из тайных бабушкиных трав. На вкус отвар был ужасен и запахом обладал отвратительным. Целый месяц землевладелец пил, мучаясь, это пойло, и мигрень, как ни странно, прошла. Пациент заплатил индейцу и попросил раскрыть секрет снадобья. Тот сначала отказывался, но испанец дал денег еще, и знахарь рассказал о составе рецепта. В отвар входили несколько ароматических трав, а основными ингредиентами являлись – коровье дерьмо и моча самого индейца. Землевладелец, после того, как узнал тайну напитка, блевал сутки, не прекращая.

Агасфер, смеясь, спросил:

– Мигрень, хоть, прошла?

– Да, − ответил веселый Шенгеле. – Лет пять после этого, насколько я знаю, его не беспокоили боли, и он с благодарностью отзывался о знахаре и жалел, что так нехорошо с ним обошелся…

– А как он с ним обошелся? – поинтересовался Агасфер.

– Он утопил индейца в сортире, − брякнул Шенгеле и громко расхохотался.

Агасфер подавился лепешкой и закашлялся. Шенгеле с готовностью встал, наклонился и похлопал старика ладонью по спине. Тот пришел в себя и задумчиво сказал:

– Черт, все время забываю, что нахожусь в обществе вурдалака в человеческом обличии…

Шенгеле рассмеялся и заметил:

– Ничего, ничего. Я не обижаюсь. Я давно привык ко всяческим оскорблениям. За пятьдесят с лишним лет чего я только о себе не прочитал.

Агасфер с интересом взглянул на Йозефа и спросил:

– Насколько я помню, – из тех же газет − у тебя ведь был сын?

Этот простой вопрос ударил Шенгеле, как обух. Тело его отшатнулось назад, и он чуть не свалился с камня. Лицо его резко побледнело, и хорошее настроение вмиг улетучилось. Он с подозрением посмотрел на Агасфера, и нехотя ответил:

– Почему был? Он есть. Живет в Германии.

Старик, хитро прищурившись, поинтересовался:

– Я где-то давно читал, что он публично – через средства массовой информации – отрекся от своего отца, и извинился перед человечеством за тебя.

– Я знаю, − мрачно ответил Шенгеле.

– Он, наверное, ненавидит тебя?

– Ну, почему же? Если отца считают исчадием ада, то его слава будет по пятам следовать и за сыном. Лучшее средство от этого – мимикрия. Замаскироваться всяческими высказываниями легче простого. Другое дело – внутренняя поддержка, простыми словами – мысли…

– И ты надеешься, что мыслями он с тобой? – спросил Агасфер удивленно.

– Да, − ответил Шенгеле.

– А если это не так? А если он считает тебя упившимся человеческой кровью мерзавцем, и ненавидит тебя, как любой обычный человек?

Шенгеле вздохнул, принял невозмутимый вид и сообщил:

– Что же из того? В этом и заключается жертвенность. Сильные духом не обращают внимания на удары судьбы, находясь в пути к великой цели.

Ради этого они жертвуют собой, жертвуют чувствами, и несломленными продолжают свое дело.

– Ага, стойкий нордический характер, значит… – Ехидно обобщил Агасфер. – И насколько хватит сил?

– Теперь времени в достатке. И сил тоже.

– И чем же ты будешь заниматься?

Шенгеле, усмехнувшись, ответил:

– Тем же, чем и раньше. Секрета в этом никакого нет. Все прошедшие годы я работал над усовершенствованием германской расы. Я хотел при помощи генной инженерии создать новую, ни на какую другую не похожую, расу сверхлюдей. Светлые волосы и голубые глаза – просто внешние отличительные признаки. Хороших результатов в этом я достиг в одном маленьком бразильском городишке много лет назад. Рождение именно близнецов – количественное требование. Ведь двойня, тройня и так далее – гораздо лучше, чем один. Во время войны немаловажную роль играет численность населения (особенно мужского). Производство особей определенного пола – также решенная мной задача. А вот сделать каждого человека гениальным или, хотя бы, талантливым – это основная цель. И такая, согласись, великая цель должна оправдывать любые средства, примененные для ее достижения…

– Даже если в виде средства использовать индейцев, негров, русских?

– И евреев, − добавил Шенгеле. – Чем плохи? Старик со злостью в голосе сказал:

– Ты ненавидишь евреев, а сейчас сидишь с одним из них и пьешь его водку!

– А за что вас любить, − радостно откликнулся Йозеф. – В твоих словах сейчас проявилась вся сущность вашего народа. Ведь главный смысл произнесенной тобой фразы заключается не в выражении − «сидишь с одним из них», а в вопле – «пьешь его водку». Тем более – ты знаешь о том, что у меня ничего нет. Если бы было…

– Если бы у тебя было, ты бы – сто процентов – лакал сам, а обо мне б даже не вспомнил.

– Неправда! – возмутился Шенгеле. – Я, все-таки, тоже человек.

– Если бы ты был человеком, ты б уже давно был мертв, − констатировал Агасфер.

– То же касается и тебя, − не сдался Шенгеле.

Они, пыхтя, со злостью во взорах уставились друг на друга. Неожиданно какая-то новая мысль вдруг пришла в голову Агасфера, и он громко рассмеялся. Взгляд Шенгеле стал подозрительным. Агасфер же плеснул в стаканы водки, приглашающе взмахнул рукой, взял свой стакан и сообщил:

– Мне в голову только что пришла потрясающая мысль. Давай выпьем и я ее озвучу.

Он опрокинул жидкость в рот. Шенгеле с некоторой задержкой последовал его примеру. Агасфер быстро произнес:

– Твое истинно арийское имя Йозеф происходит от иудейского имени – Иосиф. Я буду называть тебя ласково – Йося!

У Шенгеле водка в горло не пошла. Он, поперхнувшись, выплюнул ее в костер и закашлялся. Огонь вспыхнул синим пламенем, и в его разгоревшемся свете стало видно, как Агасфер, ухмыляясь, стучит ладонью по спине Йозефа. Шенгеле, кашляя, сидел, согнувшись, и его руки судорожно шарили по земле. Агасфер, шлепая ладонью, приговаривал:

– Ничего, ничего, Йося. Сейчас все пройдет. Ты знаешь, что педерасты бывают реальными и моральными? В твоем случае эти два понятия легко совмещаются в одно. Для красоты звучания могу предложить два вида сокращения: моралпед или педемор. Выбирай, какое тебе больше нравится…

Правая рука Шенгеле, наконец, нащупала увесистый булыжник. Он резко, с разворотом, бросил свое тело вверх и камень со звонким стуком приложился ко лбу Агасфера. Тот, совершенно по-детски всхлипнув, как подкошенный упал на землю, и растянулся на ней подобно подстреленному и рухнувшему с дерева бабуину.

Шенгеле неторопясь налил себе водки, сел на камень, спокойно выпил, закусил, и внимательно посмотрел на распростертого еврея. Старик лежал на спине, задрав руки вверх, и его патлатая голова находилась всего в двух метрах от костра. Йозеф весело хмыкнул, встал с камня и подбросил в огонь несколько толстых веток. Сухие дрова занялись сразу, и голова Агасфера стала видна великолепно. Шенгеле достал из сапога нож, подошел к распростертому на земле телу и, встав на колени, принялся трудиться над прической старика, бормоча что-то себе под нос.

Нож был прекрасно заточен и резал волосы, как бритва. Первой ушла в костер лохматая длинная борода. Потом туда же полетели патлы с темени и с ушей. Уже через несколько минут Агасфер выглядел, как беспорядочно остриженный пудель. Шенгеле подошел к работе творчески, и не стал обрезать все волосы. Он оставил на висках старика длинные пучки и не тронул затылок. В результате на голове Агасфера обозначились пейсы и мощная грива. Критически поглядев на конечный результат своего парикмахерского труда, Йозеф засмеялся во все горло, сел на камень и налил себе водки. Выпив, он сунул нож за голенище, плеснул жидкости в стакан старика и стал ждать возвращение того к жизни. Настроение у Шенгеле было превосходным.