Джокеру принесли кольчугу и шлем. Шлем был выполнен в форме головы орла. Кольчуга была светлая, очень блестящая. Сверху на ней имелись несколько широких пластин с красивыми узорами. Эти вещи для него выкрали в одном крупном музее, прямо из государственного запасника страны. Шлем был буквально заряжен электричеством. Достаточно было только прикоснуться к нему, как по телу пробежал сильный заряд. И казалось, что он узнал своего хозяина, хищно блеснул золотой поверхностью. Джокер продолжал переодеваться, потом ему достали драгоценный браслет из золота. Он надел его на руку, поправил, и вот все рядом опешили.

Он стал медленно меняться прямо на глазах. У него выросли крылья. Два огромных светлооперенных крыла вылезли у него из-за спины, раздвинув своим стремительным движением ткань одежды и материал кольчуги. Джокера трясло, он почти выл от боли. Шлем сросся с остальной защитой. Это делало его почти недостижимым для ударов врага. Забрала на шлеме не было. Маска с прорезями, которая четко менялась от ежесекундного движения самого лица этого человека. В прорези глаз видно не было, сама их форма была хищной и зловещей. На этом превращения не закончились, его руки налились новыми тканевыми покрытиями, словно следовало усилить корсет для работы новых конечностей – крыльев. Цвет костюма стал бронзовым. Латы стали срастаться, закрывая всё свободное пространство. Сама фигура стала выше ростом. Это был сам Фаэтон «Сияющий», он же Крылан, но в теле Джокера. Он взмахнул крыльями и поднялся над толпой.

Карима и все, кто стояли рядом, смотрели на него снизу вверх. Он был как живое божество, как языческий идол. Он был прекрасен в эту минуту. Все свалились на колени перед ним. У них возникла внутренняя связь с новым божеством, все ждали его новых приказаний. Но Крылан не торопился. Он достал из кармана золотое ожерелье, смешал его с комком влажной глины и произнес несколько непонятных слов, скинул его вниз, на своих подчиненных. Ожерелье зависло в воздухе, потом медленно стало рваться на части, мгновенно плавиться, превращаясь в подвижную, растекающуюся массу. Амальгама блеснула при свете молнии, затем мелким, капиллярным дождём расплескалась на каждом человека. Все, кто поднял глаза и увидел, что к ним направляется золотой расплавленный дождь, с ужасом закричали. Но никто ничего не смог сделать: ни сдвинуться с места, ни спрятаться, ни закрыться другим телом. Все на это время обездвижели, согнулись, опустились ещё ниже, вытянув свои головы в знак подчинения.

Этого было недостаточно, Крылан высыпал сверху горсть влажной глины, которую он заранее приготовил, размяв в руках. Она стала падать мелкой пылью, смешиваясь с преобразованным войском. Это было его личное «ноу-хау», рецепт создания голема, украденный им у одного древнего народа. Такие компоненты сегодня давали ему большую силу.

Дождь этой самой смеси впился в поры тел, проник глубоко в органы, отразился колебанием. И тут всё стало преображаться. Хруст, стоны от боли, слезы, сдавленные крики. Запах пота, мочи, экскрементов. Некоторых рвало собственными внутренностями от ужасной трансформации. Вот наружная кожа стала покрываться то землёй, то золотого цвета бронёй. Форма голов изменилась, она стала нечеловеческой, одежда стала совсем другой. Оружие и бесполезные теперь каски упали в высокую траву. Бронежилеты вытянулись. Они обросли длинными, острыми шипами. Появились новые предметы снаряжения. Фартуки, пояса, наплечники, ошейники. Их песьи головы выгнулись вверх, и все эти монстры издали свой чудовищный вой. Все ждали приказа.

– А теперь, вперед! Принесите мне их головы! Живо!

Крылан вскинул вверх руку, как это делал один политический деятель прошлого века, монстры ринулись в бой. Они хватали по пути оружие из ящиков и устремлялись вверх по склону. Самое удивительное, что количество нападавших росло, их с каждым шагом становилось все больше и больше. Вот опять положение изменилось, псы-воины стали выше человеческого роста. Теперь их было так много, что, казалось, всё пространство впереди они покрыли только своими телами. Наваждение, марево, оно двигалось. Несколько метров разделяли их от последнего выступа. Там стояли пригоряне. Их было мало, кучка. Они всё это наблюдали и стояли как завороженные. Вот-вот, и первая волна псов ворвётся в лагерь, чтобы драть там врагу глотки, сбить их с ног и сломать кости, рубить головы.

В этот момент на самой границе выступа произошли некоторые изменения. Из-под земли стали вырастать длинные, остроугольные камни. Они встретили первую волну нападавших, порвали их движение, сшиблись, отбросив в сторону. Удар об каменную стену, нанёс некоторые потери монстрам, но те быстро оправились. Оказалось, что у них не было обычного болевого порога. Это, словно наркотическое средство волшебное участие сняло всю их будущую боль. Травмы, которые могли покалечить обыкновенного человека, сглаживались, временно не напоминали монстрам о себе, но потом, возможно, возвращались.

Тогда камни стали вращаться и отбрасывать первый ряд врагов в сторону. Но потом вращение прекратилось, и вместо каждого камня уже стояло несколько невысоких молодых человек в каменных доспехах. Тут им стали передавать оружие. Несколько десятков новых бойцов вступили в бой. Пригоряне не собирались сами биться, они сразу использовали свой козырь. Магия. Подарок дервиша.

Только врагов сегодня оказалось больше. Если каждый драконий воин убивал или калечил наемника, то на место его вставал другой «полупёс». Конца, казалось, им не было. Врагов по-прежнему было очень много. Сеча длилась уже больше получаса. Драконовы воины оказались недолговечными. Крылан сеял сверху на них молнии, таким образом нагревал до высокой температуры, и они стали раскалываться от обычного дождя, который уже лил как из ведра. Заряды молнии делали своё дело. Видя такой маневр, Мамедов кинул одну косу вверх. И оружие, подобно гигантскому бумерангу, устремилось к повисшей сверху фигуре. Казалось бы, чего ему бояться, но коса своим движением подняла такую бурю, что смяла противника и свергла его вниз.

Крылья золотого идола надломились, его самого охватил ужас, он подобно яркой комете стал снижаться, пикируя. Воздушные массы продолжали свое пагубное дело, а коса вернулась в руки Саула. Он вновь запустил её вверх, теперь новый воздушный поток чуть не срезал пополам врага, вызвав ударом целый сноп искр. Крылан не погиб, его защитили доспехи и, самое главное – его легендарное топорище, но крылья покрытые кровью были покалечены. Он стал медленно опускаться, и все видели, каких усилий ему это стоило. Вместе с ранением Крылан стал терять свои возможности воздействовать на монстров. Они больше не увеличивались в количестве и не исцелялись от ран. Грозовой фронт ушел в сторону, больше молнии не тревожили драконовых воинов. В тех местах, где образовались бреши, вставали сами пригоряне. Они, сообща, попарно, прокалывали высоких монстров длинными копьями, поднимая их вверх, после чего те сами, собственным весом протыкали свои чудесные доспехи как фольгу. Эти копья были выполнены на заказ, их наконечники практически не ломались, имели множество зазубрин, по строению напоминали колос. Не замечали, что колосья порой невозможно выплюнуть изо рта, они будто бы сами там двигаются? Стоило такому предмету попасть в живую плоть, вынуть его уже было невозможно.

Прошло ещё полчаса. Псы с воем отхлынули обратно. Крылан сидел на трёх ящиках, которые можно было не развалить под ним. Ему крепко стянули тканью те места, которые повредила коса. Крылья теперь просто мешали двигаться, а взлететь он уже даже не пытался. Лицо Крылана выражало недовольство и боль. Они потеряли инициативу. Магия теряла свои чудесные свойства, вероятно, что оказывало влияние присутствие раввинов. Следовало вести псов в бой, но Крылан был не в силах, ему самому требовалась помощь. Тогда вперед вышла Карима, она тоже очень изменилась, как и все кругом. Волосы разбросаны за плечами. Груди спрятаны в стальной корсет, покрытый длинными шипами. Руки в перчатках, очень похожих на те, в которых можно выступать на ринге, но также защищенные острыми наконечниками и резаками.