Annotation
Внезапно какой-то странный шум разбудил девушку. На этот раз это были не шаги и не голоса. Что-то скреблось и шуршало за окном. Она осторожно ощупала кровать рядом с собой и дотронулась до мужа. Значит, там снаружи был не он.
Она хотела его разбудить, но затем передумала. Вдруг он опять поднимет ее на смех? Нелли решила сначала сама посмотреть, в чем дело. Ведь это могла быть просто кошка.
Девушка встала и подошла к окну. Сквозь занавеску пробивался слабый лунный свет. За окном двигалась какая-то тень. Нелли чуть не закричала, но потом вспомнила, что недалеко от окна росло высокое дерево со свисающими вниз ветками. Может быть, это ветер шевелил их так сильно и прижимал к стеклу. Именно они и скребли по окну.
Она раздвинула занавески и окаменела от ужаса. К стеклу снаружи прижималось безобразное лицо. Дикие глаза смотрели прямо на нее. Рот был искажен омерзительной усмешкой.
Орландина Колман В объятьях убийцы
Читайте в следующем номере
Орландина Колман В объятьях убийцы
Внезапно какой-то странный шум разбудил девушку. На этот раз это были не шаги и не голоса. Что-то скреблось и шуршало за окном. Она осторожно ощупала кровать рядом с собой и дотронулась до мужа. Значит, там снаружи был не он.
Она хотела его разбудить, но затем передумала. Вдруг он опять поднимет ее на смех? Нелли решила сначала сама посмотреть, в чем дело. Ведь это могла быть просто кошка.
Девушка встала и подошла к окну. Сквозь занавеску пробивался слабый лунный свет. За окном двигалась какая-то тень. Нелли чуть не закричала, но потом вспомнила, что недалеко от окна росло высокое дерево со свисающими вниз ветками. Может быть, это ветер шевелил их так сильно и прижимал к стеклу. Именно они и скребли по окну.
Она раздвинула занавески и окаменела от ужаса. К стеклу снаружи прижималось безобразное лицо. Дикие глаза смотрели прямо на нее. Рот был искажен омерзительной усмешкой.
* * *
Нелли Дорфилд наслаждалась каникулами. Она с огромным удовольствием изучала биологию в Университете Глазго, но с трудом переживала разлуку со своим горячо любимым отцом, лордом Эдвардом Дорфилдом. Только во время каникул она могла заботиться о нем в полной мере. И только в Дорфилд-холле она чувствовала себя действительно дома, ощущая тесную связь с родовым замком.
Раздался звонок в дверь. Экономка миссис Грэхэм пошла открывать.
– О, мистер Уорнер! Доброе утро! Леди Нелли будет вам рада!
Дональд Уорнер, соседский сын, всегда был для экономки желанным гостем. Она испытывала почти материнскую любовь к молодому человеку, которого знала еще ребенком. В детстве он и Нелли все время играли вместе, и старой экономке больше всего на свете хотелось, чтобы молодые люди, которых она так любила, однажды поженились.
Соседи уже давно судачили об этом. Всем казалось, что многолетняя дружба между молодыми людьми обязательно перерастет в нечто большее.
Дональд ответил на сердечное приветствие экономки, взбежал по широкой мраморной лестнице наверх и постучал в дверь комнаты Нелли. Девушка встала и пошла ему навстречу. Ее большие голубые глаза радостно засветились.
Бурно поздоровавшись с ней, молодой человек сразу же приступил к делу:
– Представь себе, Нелли! Мне дали стипендию для учебы в одном из университетов США! На целый год! Они хотят, чтобы я стал специалистом по микроэлектронике.
– Правда? – удивилась Нелли. Она хотела броситься ему на шею, как делала это всегда в радостные моменты. Но вдруг что-то ее остановило. Он решил уехать, оставить ее ради карьеры?
Но радостно возбужденный молодой человек не заметил перемены в ее настроении.
– Я возьму тебя с собой! Конечно, если ты согласишься… – выпалил он.
– Возьмешь меня с собой? – не поняла она.
– Конечно, в качестве моей жены, Нелли!
Девушка оправилась от первого шока. Все было в порядке – она была частью его нового плана.
– Почему ты ничего не говоришь? – спросил он недоуменно.
Она улыбнулась:
– Извини, но это так неожиданно. Ты уже все решил, а я узнаю обо всем только сейчас…
– Извини, радость моя. Я об этом не подумал.
– Ты наверняка думал, что я приду в восторг от твоей идеи.
– Признаюсь, я действительно так думал.
– И ты не спрашивал себя, что я могу сказать по этому поводу?
– Нет, честно говоря, я думал, что само собой разумеется…
– … что я буду вне себя от радости?
Дональд смущенно пожал плечами:
– Да, я так думал…
Она испытующе посмотрела на него:
– Ты думал, что достаточно будет рассказать мне о твоих планах и я тут же пойму, что этот шаг будут лучшим в моей жизни.
Молодой человек опустил глаза:
– Нет, так я, конечно, не думал. Но надеялся, что, поразмыслив, ты согласишься. Думал, что наша любовь достаточно сильна…
– Дон, только не обижайся. Мы близкие друзья с самого детства. Но разве мы когда-нибудь говорили о любви?
Дональд подошел к окну. Вся его поза выражала глубокое разочарование. Поняв, что была слишком резка, Нелли подошла к нему сзади.
– Я не хотела тебя обидеть, Дон. Но правда, разве мы говорили когда-нибудь о любви?
Он повернулся к ней:
– Об этом речи не было, Нелли. Но я думал, что наши чувства говорят сами за себя.
Она хотела возразить: «Твои чувства, Дон, а не мои». Но в этот момент ей стало ясно, что ее тянет к этому молодому мужчине. Они всегда прекрасно понимали друг друга и полностью доверяли один другому. Возможно, когда-нибудь эти чувства и переросли бы в любовь.
– Я счастлива, что ты включил меня в свои планы на будущее, – сказала она с улыбкой. – Но дай мне немного времени. Я еще не разобралась в своих чувствах. До сих пор мы были друзьями, товарищами. И вдруг ты заговорил о любви…
– Прошу тебя, Нелли! Не думай, что я тебя к чему-то принуждаю. Я и сам осознал, как сильно тебя люблю, только когда принял решение поехать в США.
Нелли положила ему руки на плечи:
– Я очень ценю это. И ценю твое предложение. Но даже если бы я хотела, то не смогла бы уехать сейчас. Из-за отца…
Парень печально опустил голову:
– Ах да, твой отец. Он определяет всю твою жизнь.
– Почему ты так говоришь? Просто я люблю его больше всех на свете.
– Да, больше всех. Теперь мне это ясно.
– Прошу тебя, Дон, пойми меня. У меня ведь нет никого, кроме него.
Молодой человек выпрямился:
– Ах вот как? Никого? Разве я не предложил тебе только что…
Нелли опустила голову:
– Прости меня. Конечно, ты всегда готов быть рядом. Но отец, ты же знаешь, нуждается в моей помощи.
– Согласен. И он ею активно пользуется.
– Конечно, и это его право.
– Но у его дочери тоже есть право жить своей жизнью.
– Верно! И он мне его предоставляет.
– Ах да, послав тебя учиться в Глазго.
Нелли в отчаянии покачала головой. Дон загнал ее в угол. И он был прав.
– Вот видишь, тебе и возразить нечего, – торжествующе сказал он.
Она смущенно кивнула:
– Мне правда очень жаль…
– Это твое последнее слово, Нелли?
– Дон, я правда не могу оставить отца одного. И мои чувства к тебе еще недостаточно сильны, чтобы я забыла о своих обязанностях здесь и уехала в Америку в качестве твоей жены.
* * *
Нелли плохо спала. Обида, которую она причинила лучшему другу, мучила ее. Она чувствовала себя виноватой и долго не могла заснуть. Страх от того, что она приняла неправильное решение, беспокоил ее так же сильно, как и неясное предчувствие какой-то беды. Она заснула лишь около четырех часов утра, но уже в семь проснулась вновь.
Контрастный душ немного взбодрил ее. Полчаса спустя она спустилась вниз и удивилась, застав отца за столом, накрытым для завтрака.