Хнут должна была ненавидеть ее, Тию, а вместо этого служила ей верой и правдой.

Во двор вошел запыхавшийся лекарь. Вскоре прибыл еще один, он приехал на носилках в сопровождении двух помощников. Оба врача когда-то принимали у Тии роды. У молодой женщины сжалось сердце. Ее несчастные дети! Мериб-младший, который редко плакал и нечасто смеялся, был растерян и расстроен до глубины души и все время просился к отцу. Харуя смотрела непонимающе и испуганно. Доведется ли им увидеть его живым?

Тия до боли стиснула пальцы и прикусила губу. Она была виновата в том, что хотела смерти Мериба! Она убила его беспрестанным желанием жестокого избавления! А теперь, как и Хнут, была готова пожертвовать чем угодно, лишь бы он выжил. Впервые мысли о Тамите отодвинулись вглубь сознания, а любовь к нему показалась костром, присыпанным пеплом.

Тия вспомнила о Джемет. Зачем эта женщина приходила к Мерибу?

Потянулись долгие, невыносимо томительные минуты. Потом из дома вышел врач, за ним второй.

– Он еще жив.

– Мы сделали все, что могли.

– Повреждения очень велики; если он выживет, это будет похоже на чудо.

– Он пришел в себя и хочет, чтобы вы, госпожа, собрали всех домочадцев. Господин Мериб желает отдать последние распоряжения.

Тия подавила рыдания и вошла в дом вместе с Хнут.

Мериб лежал неподвижно, и молодой женщине казалось, что она видит, как в нем затухает жизнь. Простыня, которой он был укрыт, неровно вздымалась и опускалась на груди. Лицо Мериба было на удивление спокойным, почти отрешенным, словно какая-то часть его существа уже принадлежала другому миру. Повинуясь его просьбе, члены семьи и слуги встали вокруг ложа.

Мериб нашел глазами Джедхора.

– У нас остались незавершенные заказы. Поручаю тебе закончить их от моего имени. Ты всегда стремился занять мое место. Я предоставляю тебе такую возможность. Если у тебя есть талант, ты справишься. Больше тебе ничего не поможет. И еще: я не отдам тебе Анок. Прости, но я передумал.

Он перевел дыхание и обратился к сыну:

– Мериб! Постарайся стать тем, кем хочешь стать. О будущем Харуи позаботится твоя мать, а тебе придется строить его самому.

Хетес подвел к ложу Анок. Девушка смотрела остановившимся взглядом и двигалась как во сне.

– Анок, – голос Мериба дрогнул, – прости за то, что я уделял тебе мало внимания и думал только о себе. Теперь ты свободна. Выходи замуж за кого хочешь и будь счастлива. – Он скосил глаза на Хетеса. – Лекари сказали, ты все сделал правильно. Благодарю за то, что продлил мне жизнь. Я нуждался в этих минутах.

– Это не я, – испытывая неловкость, произнес Хетес, – это боги. Быть может, они сделают так, что ты останешься жив!

– Я не хочу, чтобы ты умирал! – прошептала Анок и прижала руки к груди.

Мериб тяжело вздохнул и ничего не ответил.

К ложу подошла Хнут и опустилась на колени.

– Господин! Позвольте сопровождать вас в загробный мир!

– Нет! – отрезал Мериб и позвал брата Тии: – Тимес! Возьми папирус и запиши: рабыня Хнут получает свободу и десять дебенов золота. – После чего при всех сказал девушке: – Я не знаю, отчего умер твой сын. В этом нет моей вины. Да, я не хотел признавать его своим. Но если бы я мог вернуть прошлое, то, клянусь, поступил бы иначе.

Хнут заплакала навзрыд и прижалась щекой к его руке.

Хозяин дома распорядился относительно раздела имущества. Когда Тимес закончил писать и свернул папирус, сказал:

– Теперь я хочу остаться наедине со своей женой.

Тия не заметила, как все, кто минуту назад окружал ложе, покинули помещение. Хнут вышла последней, она несколько раз оглянулась, но не осмелилась задержаться.

Тия пребывала во власти странного смятения. Она понимала, что муж умирает, что осталось совсем немного времени, чтобы сказать ему что-то важное и чтобы он мог ей ответить, и все-таки те слова, что приходили на ум, казались ничего не значащими, пустыми.

Наконец она решилась спросить:

– Зачем к тебе приходила эта женщина?

Мериб на мгновение опустил веки, а после ответил:

– Не знаю. Она не успела ничего сказать – случился обвал.

– Почему на вас обрушились камни?

– Вероятно, придуманная мной конструкция оказалась несовершенной, – ответил архитектор и добавил: – Пусть меня похоронят в другой гробнице. Купи самую скромную где-нибудь на окраине Города мертвых.

– Мериб! – Тия посмотрела на него полными слез глазами. Она осторожно и ласково гладила его руку, а потом тихо сжала, согревая в своей. – Не сдавайся! Я не хочу, чтобы ты умирал!

– Тия! Все будет так, как суждено… Я знаю, что ты никогда не любила меня, и все же я был счастлив с тобой. Или мне так казалось. Я хочу, чтобы после того как я отплыву к другому берегу, ты вышла замуж за человека, которого по-настоящему любила все это время. Мне трудно произносить его имя… Ты знаешь, о ком я говорю. Только пусть он хорошо относится к детям.

– Почему ты говоришь мне такое?! – воскликнула Тия. Она была потрясена до глубины души.

Мериб слабо улыбнулся.

– Потому что перед смертью человек начинает видеть пройденный путь и понимает, что не сможет повторить прожитую жизнь. Повторить и что-то исправить. – Он вздохнул. – Мы все равны перед смертью. А что будет потом – никому не известно. Надо надеяться, что это просто переход от временного мрака к вечному свету.

Тия вспомнила, как он когда-то говорил ей о том, что за гранью жизни ничего нет, и содрогнулась.

– Я хочу, чтобы ты жил, – искренне произнесла молодая женщина. – Я обещаю тебя любить! Я навсегда останусь с тобой.

Молодая женщина заплакала, и у нее было такое ощущение, будто плачет не она, а ее сердце. Прежде она испытывала нечто подобное только в тех случаях, когда думала о Тамите. Должно быть, Мериб это почувствовал, потому что с неожиданной силой сжал ее руку.

– Я знаю, сейчас ты говоришь правду. А теперь иди. Я хочу спать.

Пришел один из лекарей. Он обещал позвать Тию, если Мерибу станет хуже.

В соседнем помещении ждала заплаканная Хнут.

– Госпожа, – сказала она, – нам нужно поговорить.

– У меня мало времени.

Тия подумала о детях, которые остались наедине с непониманием и горем.

– Это недолго, – ответила девушка и подняла похожие на черные жемчужины глаза. – Я солгала тебе, госпожа.

– Когда? – растерянно произнесла Тия.

– Давно. Когда ты только появилась в этом доме.

– Ты хочешь сказать, что любишь Мериба? Я это поняла, – перебила Тия.

Хнут отчаянно мотнула головой.

– Да! Я ему тоже нравилась. Я помню, как загорелись его глаза, когда он увидел меня на рынке. Господин купил меня не торгуясь и проводил со мной все ночи. Я не боялась забеременеть, я страстно желала этого. Я забыла о том, что я вещь, забыла про цвет своей кожи. Когда мне пришлось об этом вспомнить, я испытала жестокое потрясение, но по-прежнему не теряла надежды. До тех пор… пока не приехала ты. Тогда все закончилось. Я солгала, сказав, что господин приказал мне прийти в его комнату после того, как ты отказалась ему отдаться. Я явилась к нему сама и предложила утешить. Он был страшно раздосадован случившимся, он чувствовал себя виноватым перед тобой. Он овладел мной, но при этом его сердце было холодным, а мысли были далеки от действительности. Именно тогда я окончательно поняла, что больше не нужна господину, что он любит тебя и способен думать только о тебе! – Ее голос срывался. – Я никогда не желала тебе добра!

Тия привлекла девушку к себе и сказала:

– Ты делала мне только добро.

Они долго стояли, прижавшись друг к другу, потом Тия промолвила:

– Иди к Мерибу Я побуду с детьми.

Хнут молча кивнула, слизывая с губ слезы.

Тия поднялась наверх. Бедняжка Харуя сидела на материнской кровати, уголки ее губ опустились, а сине-зеленые глаза были полны слез. Растерянный и удрученный Мериб-младший стоял рядом.

– Отец поправится?

– Я надеюсь, – сказала Тия и погладила сына по голове. Потом усадила Харую к себе на колени. – Нам надо спуститься вниз и поесть. И я хочу, чтобы этой ночью вы спали со мной.