Утром Хирам отправился в храм и, упав на колени, страстно молился, прося Амона предоставить ему возможность искупить свою вину. Проходя через двор, юноша неожиданно заметил в толпе народа девушку, которая выбирала наряды для Аруны, и обрадовался как ребенок.

– Это вы! Я ждал вашего появления.

Он говорил правду.

– Я тоже рада вас видеть, – ответила девушка и постаралась улыбнуться, но улыбки не получилось.

Вместо этого ее губы дрогнули и по щеке скатилась слеза. Только тут Хирам заметил, что ее руки покрыты кровоподтеками, под глазами темнеют круги, а лицо бледно и печально.

– Что-то случилось? Откуда это у вас? Кто вас обидел? – с тревогой произнес он.

– Мой отец.

– Почему, за что?!

– Он считает, что я это заслужила, – прошептала девушка.

– Вас некому защитить?

Она покачала головой.

– Хотите, я пойду к нему и пригрожу судом?

– Это не поможет. Он никого не боится.

– Он принуждает вас к чему-то?

– Да, к браку с человеком, которого я не люблю.

– Он не имеет на это права. Вы не обязаны подчиняться, – взволнованно произнес юноша и спросил: – Как ваше имя?

– Нира. А ваше?

– Хирам. Я очень хочу вам помочь!

– Я верю, – печально промолвила Нира, – но вы не сможете. К тому же мы вряд ли увидимся.

– Почему?

– Потому что я собираюсь уехать.

У Хирама упало сердце.

– Куда?

– Далеко отсюда. В другую страну.

– Это хорошо или плохо?

Немного помолчав, девушка призналась:

– Не знаю. – И добавила: – Прощайте!

– Я попрошу у Амона счастья для вас! – крикнул ей вслед Хирам.

Целый день юный жрец не мог найти себе места от непонятной, гложущей сердце тоски и такого же странного чувства вины, будто он потерял что-то дорогое или не сделал чего-то важного.

Нира возвращалась домой с тяжелым сердцем. Вчера Антеп ударил дочь, сказав, что она его опозорила, когда бросилась жалеть раба при своем женихе. Девушка выкрикнула в ответ, что вовсе не желает, чтобы сын мясника был ее женихом. Разъяренный отец оттаскал Ниру за волосы и запер в доме.

Больше она не видела Джаира и не знала, что с ним сделал Антеп. Наутро отец выпустил девушку, приказав ей не выходить на улицу, но она все же отправилась в храм. Нире нужно было подготовить себя к тому, что она собиралась сделать.

Встретив молодого жреца, девушка обрадовалась. Когда он принялся ее утешать и пожелал защитить, на глаза навернулись слезы. Никто никогда не жалел Ниру и не пытался за нее заступиться. Вместо того чтобы идти домой, девушка свернула к дому лекаря Антифа. Дождавшись своей очереди, попросила лекарство от бессонницы.

– Это для тебя? – полюбопытствовал врач. – Волнуешься перед свадьбой?

– Вы уже знаете?

– Хорошие вести разносятся быстро.

Нира позволила себе усмехнуться.

– Вы считаете эту весть хорошей?

– Я уверен в том, что твой отец желает тебе добра.

Нира взяла мешочек с травами и, тяжело вздохнув, отправилась домой. Антиф не мог не заметить ее синяки, ее понурый, усталый вид. Даже если он осуждает Антепа, ему кажется, что у нее не может быть другой судьбы.

Едва отец отворил калитку, Нира сразу поняла: сейчас будет буря. Она не успела ни что-либо сказать, ни о чем-либо подумать: жестокий удар сбил ее с ног. Словно сквозь сон до нее доносились бешеные выкрики Антепа:

– Ты такая же, как твоя мать! Сейчас сосед сказал мне, что несколько дней назад видел со своей крыши, как азиатский пес нес тебя в дом на руках и вы оба были голые! Об этом уже знает вся улица! Хети отказался на тебе жениться, потому что ты порочная тварь!

Нира с трудом открыла глаза и попыталась приподнять голову, но Антеп схватил ее за волосы и куда-то поволок. Девушка не понимала, что он хочет сделать, пока ее голова не очутилась на большой деревянной колоде, а в руках отца не появился топор.

Душу сковал ужас, сердце остановилось, крик замер на губах. Это конец. Шею обовьет петля невыносимой боли, а потом разверзнется черная пропасть, куда рухнут все мечты и надежды.

Антеп одним махом обрубил волосы Ниры у самой шеи и отшвырнул в сторону густые, блестящие пряди. Девушка сползла на землю в глубоком обмороке, но отец и не подумал приводить ее в чувство.

Когда Нира пришла в себя, в первую минуту она не могла понять, где находится. Голова кружилась, и девушке чудилось, будто она плывет на корабле смерти по темным водам подземного Нила. Когда она поняла, что не умерла, ей не стало легче. Антеп узнал правду, и теперь ее ждут бесконечные унижения и побои. А что будет с Джаиром?!

Нира до вечера пролежала в своей комнате, а потом поплелась подавать отцу ужин. Недрогнувшей рукой высыпала в кувшин с пивом порошок, который дал ей Антиф, и как следует размешала.

– Это не пиво, а какое-то пойло, – проворчал Антеп, сделав глоток, однако продолжал пить. Потом небрежно произнес: – Так это правда или нет? Ты с ним спала?

– Нет, – как можно тверже произнесла Нира. – То, что видел сосед, случилось в тот день, когда я согрела воду для стирки и мне стало плохо. Я рассказывала тебе об этом. Раб нашел меня лежащей возле чана с водой. Мое платье вымокло, потому он меня раздел и отнес в дом. Между нами ничего не было.

Антеп глубоко вздохнул.

– Ладно. Я и сам не мог в это поверить. Но доказать людям, что ты непорочна, будет непросто. Надо поскорее найти для тебя другого жениха, и после первой ночи он должен объявить, что ты была девушкой. Только вот где его взять после слухов, что расползлись по всей улице?! Мне довольно истории с твоей матерью, когда все показывали на меня пальцем!

– Может, не стоит обращать внимания на сплетни?

Антеп сжал челюсти.

– Это невозможно.

В конце ужина, видя, что отец успокоился, дочь рискнула спросить:

– Что стало с тем рабом?

– Я как следует отходил его кнутом, и теперь он работает, как и другие.

Девушка перевела дыхание. Джаир жив, и она знает, где его найти!

Антеп рано ушел спать. Немного подождав, Нира тихонько вошла в его комнату. Отец всегда спал чутко, но сейчас не проснулся. Пошарив рукой, девушка нашла ключи, которые он всегда носил на поясе и, немного повозившись, отцепила связку.

Потом Нира заметалась по своей маленькой спаленке, пытаясь собрать какие-нибудь вещи, но в результате не взяла из дома ничего, кроме большого острого кухонного ножа, которым обычно резала мясо.

Собираясь навсегда покинуть те места, где она родилась и выросла, Нира не испытывала ни боли, ни тоски. Ей не было жаль отца и прожитых здесь лет – времени, проведенного в тюрьме.

Нира быстро шла, почти бежала по пустынной улице. Кругом звенели и трещали мириады незримых ночных насекомых. В необъятном пространстве неба повисли самоцветы звезд. Она шла по ночному городу, не думая о том, что может встретить незнакомых людей, например воинов фараона, возвращавшихся из портовых таверн, воинов, которые, вне всякого сомнения, приняли бы ее за гулящую.

Нира прибежала на берег Нила и с трудом отыскала среди многочисленных складских помещений сарай, в котором Антеп держал своих рабов.

Рядом текла, струилась, переливалась в лунном свете шелковистая лента – священный Нил, в котором отражались огненные глаза звезд. При виде привычной и вместе с тем волшебной картины сердце Ниры сжала острая тоска, а душу охватило чувство страшного одиночества. Что-то в глубине ее существа противилось бегству, но она не видела другого выхода.

Девушка с трудом отворила дверь сарая тяжелым ключом и вперила взор в душную, смрадную, влажную тьму.

– Джаир!

Внутри зашевелились тела разбуженных, потревоженных людей, и через несколько секунд на пороге появился Джаир.

– Пойдем, – прошептала Нира. – Я пришла за тобой!

Он взял ее за руку. В его пожатии были благодарность и несгибаемая сила.

– Куда идти?

– К реке. Надо достать лодку, – ответила девушка, запирая сарай. Она знала, что другие рабы ни за что не осмелились бы сбежать, потому оставляла их со спокойной совестью. А еще она знала, что они наверняка расскажут Антепу о том, кто приходил к ним нынешней ночью. – Здесь привязано много лодок, можно взять одну из них.