Павел Волков

Владимир, декабрь 2012.

Вступительное слово Даррена Нэйша

Желание представить давно вымерших существ из прошлого как живых и движущихся животных долгое время вдохновляло художников и учёных на то, чтобы одеть кости и другие окаменелые ткани мышцами, кожей, шерстью и перьями. Иными словами, чтобы вновь «оживить» ископаемых животных в искусстве. С самого начала нам должно быть ясно, что, хотя и существует много вещей, в которых мы наверняка будем правы, есть также многие другие вещи, которые следует расценивать как «известные неизвестности», и даже как «неизвестные неизвестности». Это как раз те самые области сомнений и предположений, которые находятся в центре внимания этой книги, первой из когда‑либо написанных, которая полностью посвящена более предположительным аспектам палеоискусства. ^{1}Хорошо известно, что процесс реконструкции ископаемого животного представляет собой сплав как более «строгих» данных, так и некоторой части обоснованных предположений. «Строгие» данные включают такие вещи, как длина и ширина костей и других твёрдых частей, а также положение определённых групп мускулов, имеющихся у ныне живущих животных. Хотя создание скелетно‑мышечной реконструкции должно рассматриваться как первый шаг при изображении ископаемого животного (и даже, возможно, как неизбежная часть создания его реконструкции!), читатели могут удивиться, если узнают, что многие люди, которые реконструировали вымерших животных, часто делали это, не останавливаясь на данном ключевом этапе. Фактически, мы знаем, что это было справедливо в отношении некоторых из самых известных и наиболее влиятельных палеохудожников всех времён. Например, чешский живописец, автор рисунков древних животных и пейзажей Зденек Буриан (1905–1981) наилучшим образом угадывал прижизненный облик динозавров и других позвоночных, одевая плотью на бумаге смонтированные музейные скелеты, не используя измерения. Животные Рудольфа Ф. Заллингера (1919–1995), наилучшим образом изображённые на фреске Заллингера в Музее Естественной истории Пибоди в Йеле, были со всей очевидностью нарисованы лишь при поверхностном знакомстве со скелетами соответствующих видов. Произведения искусства, созданные этими людьми, остаются великолепными, красивыми и замечательными, но методы, которыми они пользовались, не оставляли камня на камне от утверждения, что реконструкция ископаемых животных включает в себя столько же науки, сколько искусства. Действительно, эта концепция отражена в перефразированном выражении «Есть больше, чем один способ реконструировать динозавра»[1], птицы и млекопитающие обычно держат свои шеи в поднятом положении относительно продольной оси спинных позвонков. ^{47}

Возможно, не сознавая, что положение шеи у современных животных не точно отражается в способе сочленения шейных костей, палеонтологи будущего станут моделировать таких ныне живущих животных, как кролики, тем же самым образом, заключая, что они также держали свои шеи горизонтально. Эта иллюстрация, таким образом, служит предупреждением против чрезмерно механистического подхода к анатомии.

Неизвестные неизвестности: слишком консервативны, слишком осторожны?

Окаменелости редко бывают полными, и вполне естественно, что мы склонны дополнять отсутствующие детали консервативными частями самых близких родственников этих форм всякий раз, когда это возможно. Проблема состоит в том, что ключевые анатомические особенности многих современных животных полностью связаны с мягкими тканями, строение которых сложно предсказать, даже если предположения основаны на знаниях. Насколько смелыми и точными будут палеонтологи завтрашнего дня?

« Питонвыгибает тело, красочно демонстрируя тело в защитной позе. Мы знаем это странное животное лишь по фрагментарным остаткам, но вероятно, что его длинное тело поддерживали короткие ноги, во многом схожие с ногами близкородственных ящериц.»

«Одинокий ламантинпоказан здесь пасущимся в своём горном доме. Нам известен лишь череп этого загадочного травоядного.»

«Самец слона, одного из гигантских млекопитающих древней Африки, показан здесь раздувающим свой лицевой мешок, похожий на воздушный шар. Некоторые причудливые реконструкции изображают слоновс ещё более длинными мускульными выростами, торчащими на их мордах, но это маловероятно, поскольку ни у одного из современных млекопитающих нет таких органов.»

«Загадочные китыбыли одними из крупнейших животных, плававших в древних океанах. Здесь мы можем увидеть пару хищных кашалотов, ищущих добычу.»

«Другой опасный хищник, удлинённый, змеевидный гренландский кит, показан плывущим сквозь густой подводный лес. Это чрезвычайно приспособленный к своему образу жизни хищник питался животными, равными по размеру ему самому, которых он ловил своими гигантскими растягивающимися челюстями.»

Странные гипотезы

Современная палеонтология окружена облаком странных и нелепых гипотез, вращающихся вокруг неё, и они часто находят своё воплощение в художественных работах и иллюстрациях. А какого рода странные и безосновательные гипотезы можно было бы выдвинуть в отношении ныне живущих животных?

Ядовитые павианы

Если вообще ничего не знать о толстом волосяном покрове, ярко окрашенных оголённых участках кожи и длинном кишечнике ныне живущих павианов, то кажется весьма вероятным, что эти легко сложенные длинномордые и клыкастые приматы могли бы быть реконструированы как легко сложенные наземные хищники. Более того, те гигантские клыки имеют канавки, тянущиеся по их боковым сторонам – деталь, которая обычно рассматривается как ключевое звено, указывающее на способность выделять яд и вводить его в ткани других животных. Возможно, сложные носовые пазухи бабуинов могли бы быть истолкованы как места расположения ядовитых желёз.

Череп Sinornithosaurus.

Бабуины, конечно, не ядовиты, и потому причины наличия у них бороздок на клыках не совсем понятны. Если знать об этом, то предположения об их ядовитости выглядят более чем просто нелепыми. Однако будет весьма неожиданно узнать, что очень схожие теории были предложены, как минимум, для нескольких ископаемых животных: самым печально известным примером стал недавний случай с птицеподобным тероподным динозавром синорнитозавром ( Sinornithosaurus). ^{48}В дальнейшем эту гипотезу осудили многие эксперты, но это произошло уже после того, как множество источников в СМИ сообщили о ней как о состоявшемся открытии. Таким образом, этот случай также иллюстрирует важность точного научного отчёта, облегчающего или же затрудняющего распространение неверных или недоказанных идей.

Паразитические колибри

Вне всяких сомнений, будущее получит причитающуюся ему долю причудливых и плохо обоснованных гипотез, но не все необычные идеи равны между собой. Будет ли настолько очевидно, что тонкий, трубчатый (а иногда зазубренный) клюв колибри использовался для того, чтобы проникать глубоко в цветы и питаться нектаром, или же предпочтение будет оказано альтернативным гипотезам? Есть много причины думать так. Скелет колибри принадлежит к числу самых странных скелетов в мире животных. Их крылья крохотные: они, фактически, короче, чем их ноги. Большие, сильно изогнутые когти на ногах указывают на образ жизни, включающий цепляние и лазанье; об этом же свидетельствуют маленькие изогнутые коготки на характерным образом удлинённых кистях передних конечностей.