Если бы потолок столовой вдруг обрушился ей на голову, Лиз бы удивилась меньше. Роберт стоял перед ней с победным видом; леди Бенсингтон смотрела на нее с недоверием, словно не могла поверить, что сын не шутит; а в глазах сэра Ричарда неожиданно мелькнула ироническая искорка, живо напомнившая Элизабет его старшего сына. Похоже, больше всего его позабавил озадаченный вид девушки.

— Надеюсь, ты не имеешь в виду, что я должен оставить мою дорогую Дафну и жениться на обворожительной мисс Смолвуд? — саркастически поинтересовался он. — Будь я лет на тридцать помоложе, возможно, такая авантюра и оказалась бы мне по плечу, хотя я всегда искренне считал себя однолюбом.

— Разумеется, я вовсе не это имел в виду, — улыбнулся в ответ Роберт. — На обворожительной мисс Смолвуд женюсь я. Ну а поскольку я будущий лорд Бенсингтон, то ей, очевидно, предстоит стать леди Бенсингтон. Хотя я надеюсь, что это будет еще не скоро.

— Это очень логично, — одобрил сэр Ричард, и Лиз показалось, что его губы на мгновение дрогнули в улыбке. — Поздравляю.

— Ричард! — растерянно воскликнула леди Бенсингтон, переводя взгляд с сына на мужа. — Это немыслимо! Мисс Смолвуд недавно встречалась с Марком! Ты не можешь… Ты же не позволишь…

— Разумеется, не позволю, — нежно, но твердо подтвердил лорд Бенсингтон. — Роберту и не требуется моего позволения — он давно совершеннолетний. Если ты не заметила, дорогая, он и не спрашивает моего разрешения, а просто ставит нас перед фактом. Судя по лицу нашей гостьи, ее тоже… Что же касается мисс Смолвуд, то, если она согласна составить счастье нашего сына, я буду только приветствовать ее вступление в семью. Я очень рад, что ее очарование заставило Роберта наконец остепениться.

— Спасибо, — неуверенно пискнула Элизабет, перед которой сэр Ричард вдруг предстал в совершенно ином свете: она полагала, что он во всем склонен соглашаться со своей женой, а оказалось, характером Роберт пошел именно в него…

— Если не возражаете, мы вас ненадолго покинем. — Роберт подал Лиз руку, и ей ничего не оставалось, кроме как подняться, опираясь на нее. — Дорога была приятной, но утомительной.

Еще не пришедшая в себя Элизабет покорным хвостиком поплелась за ним на второй этаж, где располагались спальни. Только на последних ступеньках она наконец осведомилась, подняли ли ее вещи в ту же комнату, которую она занимала в прошлый раз, или в какую–то другую.

— Конечно, в другую! — фыркнул Роберт, распахивая перед ней дверь собственной спальни. — В прошлый раз тебя поселили в комнату для гостей, а теперь ты будешь жить здесь.

— А если я с этим не согласна? — с вызовом поинтересовалась Элизабет.

— Напиши протест в какой–нибудь из международных судов, — легкомысленно посоветовал Роберт и, подхватив ее на руки, внес в спальню. — Только пусть поторопятся с его рассмотрением, потому что скоро по британским законам ты уже не сможешь сказать ничего против меня.

— При чем тут законы? — попыталась протестовать Лиз.

— Неужели я должен объяснять профессиональному юристу, что по нашим гуманным законам жена не свидетельствует против мужа? — Роберт картинно закатил глаза, ужасаясь такой вопиющей безграмотности. — Дорогая, тебе пора перечитать лекции какого–нибудь оксфордского светила!

Он так и не опустил ее на пол, несмотря на все протесты и требования «сначала разобрать чемоданы, а потом заниматься глупостями». Но Элизабет и не ожидала, что он это сделает, — Роберт привык сам принимать решения и строго следовать им. Вот и сейчас он заявил, что обожает глупости больше всего на свете, и если не получит их немедленно, то умрет на месте. Лиз не успела даже рассмеяться, охнув в его могучих объятиях.

После первого же поцелуя Элизабет почувствовала, как тело снова зажило отдельной от разума жизнью, и смирилась с этим. Ее проворные ладони принялись расстегивать пуговицы на его деловой рубашке. Роберт же, бережно уложив ее на кровать, принялся торопливо стягивать с Элизабет одежду. Каждый обнажившийся кусочек ее тела тут же подвергался нежной атаке его губ, и Лиз стало казаться, что она находится под непрерывным огненным дождем. Разгоряченное тело требовало новых и новых ласк. Она стонала, когда он пальцами обводил полукружия ее грудок, и все сильнее прижималась к нему. Она тоже уверенно освобождала его от одежды, чувствуя, как напрягается его плоть в ожидании упоительного наслаждения.

Элизабет приникла к нему всем телом, отчего его естество буквально взбунтовалось под тесной ширинкой брюк. Ее собственные брючки уже сдались под напором мужской силы, оставив трусики единственной шелковой преградой, отделяющей девушку от удовольствия. Но она даже не замечала этого, любуясь мощной игрой мышц, так и ходящих под кожей Роберта. Один вид его сильного тела буквально завораживал ее, заставляя терять голову. Она готова была прикасаться к нему с благоговейным трепетом, как к шедевру, созданному кудесницей–природой. И, судя по тому, как отзывалось на прикосновения его тело, ему это нравилось. Он легко выскальзывал из мешавшей их ласкам одежды, и когда Лиз увидела, как напряжено его обнаженное тело, у нее захватило дух.

Его рука скользнула на ее упругие ягодицы, приподнимая бедра, и Роберт с тихим стоном опустился вниз по ее полуобнаженному телу. Он отодвинул тонкую перемычку трусиков и приник губами к обнажившемуся бутону внизу ее живота. Элизабет вскрикнула, когда его язык легкими движениями запорхал по ее теплому естеству. Вторгаясь в нежные глубины женского лона, Роберт заставлял ее жадно изгибаться навстречу новым ласкам. Она стонала и металась в его руках, пока он продолжал эту сладкую пытку.

Лиз уже готова была умолять его овладеть ею, когда Роберт вдруг отстранился и присел рядом с ней. Его взгляд мягко скользнул по всем соблазнительным изгибам ее тела, любуясь каждым из них. Потом его ладонь ласково прошлась вслед за взглядом, воспламеняя каждую клеточку ее страстного тела. Руки лишь на секунду задержались на ее бедрах, чтобы осторожно подцепить кончиками пальцев шелковые трусики и спустить их вниз по ногам.

А потом он лег рядом, и в следующую секунду ее спина подверглась нежной атаке его поцелуев. Он проложил влажную цепочку поцелуев вдоль ее позвоночника и остановился на попке, дразняще проводя языком то по одной, то по другой половинке. Его руки ритмично сжимали ее бедра, заставляя вскрикивать от наслаждения.

— Скажи мне, чего ты хочешь? — хрипло спросил он, неожиданно отстранившись от нее.

— Быть с тобой, — без колебаний прошептала она.

— Сейчас?

— Всегда! — вырвалось у Лиз прежде, чем она успела хотя бы подумать.

Впрочем, она тут же поняла, что размышлять ей и не требовалось. За несколько прошедших месяцев он стал неотъемлемой частью ее жизни, и девушка больше не хотела, да и не могла существовать без Роберта Уотсона.

Он выпрямился за ее спиной и прижал ее к себе. Одна ее нога оказалась на его бедре, и Элизабет ощутила, как Роберт входит в нее медленно и нежно. Ее тугие грудки удобно устроились в его ладонях, а ягодицы оказались плотно прижаты к его чреслам. Он совершил несколько томительно–медленных движений, пока трепещущая от страсти Лиз сама не подалась ему навстречу, насаживаясь на мужское копье. Его тягучие движения тут же превратились в мощные и ритмичные удары. Ощущая внутри биение мужской страсти, Элизабет чуть не расплакалась от наслаждения. Роберт словно каждым движением утверждал свою власть над ней, но Лиз это нравилось — она впервые в жизни хотела принадлежать мужчине безраздельно. Он никогда не оскорбит, не унизит, не отвергнет ее… Такого безграничного доверия она никогда еще не испытывала ни к одному из своих возлюбленных. Да, она хотела быть с ним не только сейчас, но и всегда! Роберт поднимал ее на вершину удовольствия, которой до сих пор ей никогда не удавалось постичь с такой полнотой…

— Я люблю тебя, — прошептала Элизабет, обернувшись к нему.

— Знаю, — спокойно ответил Роберт и улыбнулся. — Я тоже тебя люблю.

И тут же поспешил подкрепить свои слова еще одним страстным поцелуем…