А вы, Михаил Коронатович?
Я уж здесь постою, здесь воздух посвежее да и видно дальше...
Укрываться в защищенной 400‑мм броней боевую рубку вице‑адмирал Бахирев не хотел ни в коем случае. Он помнил, как описывали в давнишних газетах и журналах Цусимское побоище. Все восхищались храбростью японского адмирала Того, пробывшего весь бой на открытом мостике, тогда как русский адмирал Рожественский скрывался за броней, по слухам, даже прятался от летящих через смотровую щель осколков, встав на колени. Нет! Такого у него не будет!
Исполняя приказ командующего, "Измаил", "Кинбурн", "Бородино" и "Наварин" двинулись на сближение с японской эскадрой. Тяжелые орудийные башни также синхронно поворачивались, продолжая отслеживать противника, только всё ниже опускались хоботы массивных стволов, чтобы бить по более близкой цели, практически ‑ прямой наводкой. Снизу, из бортовых казематов, в сторону японцев вытянулись тонкие стволы орудий вспомогательного калибра. На 40 кабельтовых и они могли вести огонь по врагу. Японцы также яростно вели огонь из всех своих стволов, чередуя фугасные и бронебойные снаряды. При сократившейся дистанции артиллерийская дуэль стала гораздо ожесточеннее, тем более, что в него активно включилась среднекалиберная артиллерия. Против сорока восьми 130‑мм пушек русских дредноутов у пяти японских линкоров было вместе двадцать одно 152‑мм и десять 120‑мм орудий. Серьезного значения в дуэли кораблей линии средняя артиллерия, впрочем, не имела.
Бой развивался стремительно. "Измаилы" вели огонь с максимальной скорострельностью, выпуская четырехорудийные залпы главного калибра каждые тридцать секунд. Батареи 130‑мм орудий стреляли непрерывно. Снаряды кучно ложились во вражеской линии, иногда полностью заслоняя ее из виду фонтанами всплесков и дымом разрывов. Сокрушительный огонь главного калибра "измаилов" сразу же дезорганизовал стрельбу противника, подавив большинство японских орудий в первые минуты боя. Тем не менее, русские успели почувствовали, что победа не будет легкой. "Измаилу" два или три попадания с "Сетцу" пришлись в бронепояс у ватерлинии и остались без последствий. Задняя дымовая труба русского дредноута была пробита навылет снарядом среднего калибра (120 или 152‑мм, на "Сетцу" были и такие, и такие). 305‑мм фугасный снаряд разорвался на носовой башне ‑ не пробил броню, но смел взрывной волной и сколками установленные на крыше дальномерный пост и расчет зенитного орудия.
На идущим вторым "Бородино" крупнокалиберный снаряд с "Аки" отрикошетил от 9‑тонного якоря и вскрыл надводный борт в носовой части. Косая рваная пробоина дошла до помещений бани, где размещался пустовавший пока, к счастью, лазарет. Обломком оторвавшейся обшивки был тяжело ранен один из фельдшеров. Еще более впечатляющим оказалось двойное попадание (видимо, башенным залпом) с "Касимы" в кормовую оконечность "Кинбурна". Гордость корабля ‑ большой столовый зал ‑ в одно мгновение превратился в жарко пылающие обломки. В грохот боя вплелся короткий мелодичный стон, когда осколки пронзили стоявший в зале концертный рояль. Вспыхнул и за секунду сгорел иссеченный осколками кормовой Андреевский флаг. Хотя пожар был быстро потушен, а новый флаг был тут же поднят, на "Кинбурне" и эскадре это сочли дурным знаком. "Наварин" отделался сбитым шлюпочным краном и упавшим за борт трапом.
Противнику досталось куда больше. Было невероятно, что японцы смогли вообще выдерживать такой обстрел, хоть как‑то сохранять строй. На головной "Сетцу" были сбиты все три дымовые трубы и грот‑мачта. Фок‑мачта накренилась на перебитых треногах. Клубы дыма и языки пламени охватили всю центральную часть корабля. Носовая башня была выведена из строя прямым попаданием, не пробившим броню, но порвавшим всю гидравлику и электроцепи. Из кормовой башни продолжало стрелять лишь одно орудие, а второе торчало из амбразуры коротким обрубком оторванного ствола. Переднюю левую башню просто разнесло на куски. Русский снаряд вошел между двумя её орудиями и разорвался на задней стенке. В башне и в перегрузочном отделении под нею рванули поднятые туда боеприпасы, выбросив наружу столб дыма и пламени, как из огнедышащего кратера. Но заслонки в снарядный погреб успели закрыть находившиеся внизу матросы, потом туда пустили воду, что спасло корабль. Башенную крышу взрывом подкинуло высоко вверх, а саму башню сорвало с основания и повалило на палубу, перевернув боком.. Взрыв повредил главные паропровод носовой кочегарки, поэтому скорость корабля упала до 17 узлов. Были повреждены и внутренние коммуникации, из‑за чего рулевое управление и управление артиллерийским огнем из рубки "Сетцу" стали невозможны. Вице‑адмирал Сузуки для передачи приказов вынужден был направлять посыльных пробираться по полуразрушенному дредноуту
Не меньше досталось идущему следом "Аки"... Первые залпы, выпущенные по нему "Бородино", легли с перелетами. Огромные русские снаряды с паровозным рёвом пронеслись низко над самым кораблем, едва не задев трубы. Но потом "Аки" стал "ловить" попадания, сотрясаясь от каждого следующего мощного удара. 14‑дюймовые "бородинские" снаряды проламывали броню и взрывались с оглушающих громоподобным грохотом, оставляя после себя в отсеках настоящие пещеры сплошных разрушений. Один их русских снарядов, пробив 6‑дюймовую броню верхнего пояса и 3‑дюймовых скос броневой палубы, проник в горизонтальный перегрузочный коридор, связывавший все башни 254‑мм орудий левого борта.
Взорвавшись, снаряд вызвал возгорание перевозившихся по коридору боеприпасов. Защитные двери из коридора в перегрузочные отделения башен закрыть не успели. Вероятно даже, что эти двери были специально открыты для спасения находившихся в коридоре. В результате в течении полуминуты огонь проник во все подбашенные отделения, где так же воспламенились заряды. Шахты башенных элеваторов мгновенно уподобились бьющим вверх гигантским бунзеновским горелкам. Из амбразур и люков всех трех бортовых башен стали вдруг вырываться струи ярчайшего пламени. По всей средней части корабля ‑ от фок‑ до грот‑мачты встала высокая сплошная стена пламени. На "Бородино" даже решили, что "Аки" взрывается и прекратили огонь. Но пламя, которое выжгло башни со всеми находившимися там, не прошло в артиллерийские погреба. Путь вниз по подъемникам успели перекрыть, а сами погреба были затоплены. Помимо башенной 10‑дюймовой артиллерии левого борта страшный пожар уничтожил и все четыре 6‑дюймовки на батарейной палубе. "Аки" мог теперь стрелять на левый борт только из 12‑дюймовок носовой и кормовой башен.
Серьезно пострадали от обстрела меньшие по размерам броненосцы "Касими" и "Катори". Их прежняя служба в основном состояла в дальних зарубежных плаваниях с официальными визитами. Теперь эти блестящие корабли превращались в плавучие руины, груды горящего рваного железа. Наличие на "парадных" броненосцах большого количества дерева и окрашенных поверхностей привело при обстреле к масштабным пожарам. Силу огню добавили боеприпасы, поднятые к размещенным на палубе и мостиках малокалиберной артиллерии. Охватившие спардеки обоих малых линкорах пожары сделали практически невозможными стрельбу одноорудийных 10‑дюймовых башен и казематных батарей 6‑дюймовых орудий. Покинувшие орудия из‑за огня и дыма включились в борьбу с пожарами. В ходе короткого боя "Касима" лишился и носового и кормового постов управления. 14‑дюймовые снарядов снесли мостики вместе с мачтами, рухнувшими за борт. 9‑дюймовая броня боевых рубок не спасла находившихся там офицеров, погибли и командир, и старший офицер корабля. У кормовой башни главного калибра сдвинуло броневую крышу, оба орудия сместились с лафетов. Носовая башня продолжала стрелять, самостоятельно выбирая цели. На "Катори" были уничтожены главный пост управления огнем, а резервный, на спардеке, пришлось покинуть из‑за пожара. Впрочем, это уже было не важно, потому что прямые попадания, хотя и без пробития брони, вывели из строя сначала носовую, а потом и кормовую 12‑дюймовые башни. После этого "Катори" вел огонь на левый борт только из последней 3‑дюймовки в носовом каземате. Из‑за разбитых дымовых труб и вентиляторов в котельных отделениях росла концентрация вредных газов, кочегары массово теряли сознания у топок. Оба броненосца получили повреждения в подводной части корпуса из‑за близких разрывов снарядов, были затоплены угольные ямы, вода постепенно поступала в котельные и машинные отделения.