— Я не буду спрашивать, что случилось в доме твоих родителей с Морганом, но ты мне нужна там.

Твое положение в стороне, ты была свидетелем встречи с Брекенджисов с их обвинениями.

Я кивнула.

Я понимала необходимость.

И я указала, как дипломатично упомянуть это.

— Я знаю.

Он кивнул, затем поднял маленькую книгу истории и начал просматривать страницы.

Я догадалась, что он планирует подождать в библиотеке, пока они не прибудут.

Я настроилась на своем месте, немного неудобно в компании, но как только он был решен в, и когда я была достаточно уверена, что он намеревался читать спокойно, я вернулась к своим записям.

Минуты прошли мирно.

Этан читал или вырабатывал стратегию или планировал или независимо от того, что он делал на своей стороне стола, иногда появляющего в BlackBerry, который он тянул из своего кармана, в то время как я продолжала просматривать книги истории передо мной, ища дополнительную информацию о Селине.

Я начала главу по Наполеоновским войнам, когда почувствовала пристальный взгляд Этана.

Я не подпимала глаза минуту, потом две, прежде чем я сдалась и подняла глаза.

Выражение его лица было пустым.

— Что?

— Ты — заучка.

Я вернулась к своей книге.

— Мы уже говорили об этом.

Несколько ночей назад, если ты помнишь.

— Мы говорили о твоем социальном дискомфорте, твоей любви к книгам.

Не факт, что ты провела больше времени с книгой в руках, чем с твоими Соседями по дому.

Дом Кадогана был очевидно полон шпионов.

Кто-то сообщал о наших действиях тому, кто бы ни угрожал Джейми, и кто очевидно сообщал о моих действиях Этану.

Я пожала плечами застенчиво.

— Я наслаждаюсь исследованием.

А если учесть, невежество, на которое ты неоднократно указывал, я нуждаюсь в этом.

— Я не хочу видеть, что ты скрываешь себя в этой комнате.

Я делаю свою работу.

Присталльный взгляд Этана вернулся к книге.

— Я знаю.

В комнате было тихо, пока он не перетасовал на спинку стула, деревянный скрип, когда он приспосабливался.

— Эти стулья совсем не удобные.

— Я пришла сюда не отдыхать.

Я посмотрела, дав ему хищную усмешку.

— Ты можешь свободно работать в своем офисе.

У меня не было такой роскоши.

Пока что.

— Да, все мы взволнованные в твоем усердии.

Я закатила глаза, уколовшись от накопления тонких оскорблений.

“Я полагаю это, у Вас нет никакой уверенности в моей трудовой этике, Этан, но если собираешься придумать оскорбления, мог бы сделать это где-то в другом месте?”

Его голос был плоским, спокойным.

— У меня нет никаких сомнений относительно твоей трудовой этики, Страж.

Я отодвинула стул, затем обошла стол к стопке книг на конце.

Я перетасовала кипу, пока не нашла текст, в котором я нуждалась.

“, Возможно, дурачил меня,” я пробормотала, просматривая индекс и прослеживая алфавитные записи кончиком пальца.

— Я этого не делаю, — сказал он серьезно.

— Но ты, что говорил мне однажды?

Он поднял глаза и посмотрел рассеянно на потолок.

— Ах, то, что меня легко уколоть? Ну, Страж, у тебя и меня есть что-то общее.

Я выгнула бровь.

“Таким образом, в разгар кризиса, потому что Вы сердитесь на Селину и Брекенриджа, Вы приехали сюда, чтобы вытащить повышение из меня? Это зрело.

— Ты полностью упустила мою суть.

— Я не понимаю, у тебя была, — пробормотала я.

— Я считаю это неудачным, — сказал Этан, — это то, какова твоя жизнь была бы.

Мы избегали, как правило, вопросы моей диссертации.

Из мою надвигающуюся докторскую степень.

Из того что он заставил меня уйти из Чикагского университета после того, как сделал вампиром.

Это помогло мне, и поэтому ему опосредовано, чтобы не останавливаться на этом.

Но для него, чтобы оскорбить, оскорбить, что я сделала, управляло новым уровнем претензии

Я взглянула на него, ладони легли на стол.

— Что это, предположительно, означает?

— Это означает, что ты закончила бы свою диссертацию, обеспечила профессорство в некотором гуманитарном колледже Восточного побережья, и затем что? Ты купила бы себе дом и обновил бы ту коробку на колесах, которые ты зовешь автомобилем, и ты провела бы большую часть своего времени в своем крошечном офисе, придирающуюся к мелочам, вытесняя литературные тщеславия.

Я стояла прямо, скрестив руки на груди, и должен была занять одну минуту, чтобы удержаться от удара по нему.

И я сделал это только потому, что он был моим боссом.

Однако, мой тон был холодным.

— Придирающаяся к мелочам, вытесняя устарелые литературные тщеславия?

Его арочные брови бросили вызов ответить.

— Этан, это была бы тихая жизнь, я знаю это.

Но это выполнялось бы.

Я опустила взгляд на свою катану.

— Может быть, с чуть меньшими приключениями, но выполненные.

— Чуть меньше?

Его голос был настолько саркастичным, это было почти поразительно.

Я взяла это вампирское высокомерие, что он не мог поверить, что обычные жизни людей в любом случае могут быть полезны.

— Захватывающие вещи могут случиться в архивах.

— Такие как?

Думай, Мерит, думай.

— Я могу распутать литературную тайну.

Найти недостающую рукопись.

Или, пропавший архив, — продолжила я, пытаясь думать о чем-то большем в своей области знаний.

— Это действительно список, Страж.

— Мы не можем все быть солдатами Мастера вампиров, Этан.

И благодарю Бога за это.

Один из него было бльше, чем достаточно.

Этан подался вперед, сцепив пальцы на столе, и пристально посмотрел на меня.

— Моя точка зрения, Страж, заключается в следующем: по сравнению с этим миром, твоей новой жизнью, твоя человеческая жизнь была бы заточена в монастырь.

Это была бы маленькая жизнь.

— Это была бы жизнь выбранная мной.

Надеясь закончить ту особую линию беседы, я закрыла книгу, на которую я смотрела делая вид, что читаю.

Я подняла ее, вместе с несколькими другими, и пошла назад к полкам.

— Это была бы пустая трата тебя.

К счастью я сталкнулась с книжной полкой, когда он предложил тот небольшой самородок, поскольку я не думаю, что он ценил бы глазной рулон или мимикрию.

“Вы можете прекратить курсировать мне комплименты” сказала я ему.

— Я уже привела тебя к моему отцу и мэру.

— Если ты полагаешь, что это итог наших взаимодействий за прошедшую неделю, ты упустила главное.

Когда я слышала скольжение его стула, я сделала паузу, рука на корешке книги о Французской пьющей таможне.

Я задвинула книгу в соответствии со стоящими на полке, и сказала слегка:

— И ты оскорбил меня снова, что означает, что все стало на свои места.

Я собрала следующую книгу в кипу, мои глаза, просматривая Десятичные числа Дьюи на полках, чтобы определить местонахождение его дома.

Другими словами, я пыталась с усидлием не думать о звуках шагов за мной, или факте, что они приближались.

Интересно, почему я все еще не двинулась с его пути.

— Моя точка зрения, Страж, в том, что ты — больше чем женщина, которая скрывается в библиотеке.

— Хм, — небрежно сказала я, задвигая последнюю книгу на полку.

Я знала, что произойдет.

Я могу слышать его голос — низкий, густой гул.

Я не знаю, почему он пытался, учитывая его явно противоречивые чувства ко мне, но это было прелюдией к соблазнению.

Шаги, а затем он уже рядом со мной, его тело за моим, губы на месте кожи чуть ниже моего уха.

Я чувствовала теплоту его дыхания на моей шеи.

Запах его — чистый, мыльный, такой до боли знакомый.

Столько, сколько хотите это потревожило меня, я хотела тонуть спиной к нему, позволить ему охватить себя.

Частью этого, я знала, была генетика вампира, факт, что он изменил меня, некоторую эволюционную связь между Мастером и вампиром.

Но часть этого была намного, намного более проста.