Именно такое о ней бытовало мнение. Тем не менее, она сыграла в произошедшем важнейшую роль, чего никто не мог предвидеть и что привело всех в замешательство, поскольку было общеизвестно, что она — человек бесхарактерный.

Задним числом все сошлись во мнении, что беда заключалась именно в наличии у нее характера. Если бы ее оценили с самого начала, поняли, что характер у нее имелся, катастрофу можно было бы предотвратить.

Но кто же мог знать.

После того, как она покинула страну, на оконном стекле ее опочивальни во Фредриксбергском дворце обнаружили процарапанный девиз, который, как полагали, она написала в один из первых дней своего пребывания в Дании. Девиз гласил:

«О, keep me innocent, make others great»[11].

Она прибыла в Копенгаген 8 ноября 1766 года, младшая сестра короля Англии Георга III, который в 1765, 1788 и 1801 гг. страдал от тяжелых приступов душевной болезни, но всю свою жизнь был непреложно верен своей жене Шарлотте Мекленбург-Стрелицкой, чья внучка стала впоследствии королевой Викторией.

Отец Каролины Матильды умер за два месяца до ее рождения; она была младшей среди девяти своих братьев и сестер, и единственным следом в истории, оставленным, помимо них, ее отцом, была характеристика, которую английский король Георг II дал этому своему сыну: «Мой дорогой первенец является самым большим мерзавцем, худшим из врунов, величайшим плутом и худшим из живущих на этой земле скотов, и я от всей души желаю, чтобы он с нее исчез». У ее матери был тяжелый и замкнутый характер, и ее единственным любовником был гувернер старшего сына лорд Бьют. Она была очень религиозной, поглощенной соответствующими обязанностями, и держала всех девятерых детей в строгой изолированности от мира, в своем доме, который называли «монастырем». Каролине Матильде крайне редко разрешалось ступать за порог дома, и то лишь под строжайшим надзором.

После обручения датский посол, которому разрешили посетить ее и поговорить с ней несколько минут, сообщил, что она кажется робкой, что у нее прелестная кожа, длинные светлые волосы, красивые голубые глаза и пухлые губы, хоть нижняя чуть полновата, а также, что у нее мелодичный голос.

В основном же он беседовал с ее матерью, которую счел «ожесточенной».

Единственным свидетелем проявления характера Каролины Матильды в то время был, по сути дела, английский придворный художник Рейнольдс, писавший ее портрет перед самым отъездом. Он говорит о работе над портретом как о работе сложной, поскольку она все время плакала.

Это единственные отрицательные черты, отмеченные у нее накануне отъезда. Несколько полноватая нижняя губа и непрерывные рыдания.

Известие о предстоящем бракосочетании привело Каролину Матильду в ужас.

Она считала, что ей предначертано было оставаться лишь сестрой короля Англии, поэтому-то она и выдумала себе этот девиз. «О, keep me innocent, make others great».

Она все плакала и плакала. Она представляла собой всего лишь сестру, и больше ничего. Ее попросту не существовало, вплоть до пятнадцати лет. Она и позднее никому ничего не рассказывала об этих первых годах, лишь то, что известие о необходимости вступить в любовные отношения с юным датским королем стало для нее шоком. Она выросла в монастыре. Это было необходимостью, — так решила ее мать. Бытовавшее при дворе распутство не для нее, поскольку у нее было особое предназначение. К чему-то великому или малому, она не понимала.

Ей, однако, было ясно, что она лишь своего рода племенное животное. Ей предстояло снабдить эту странную маленькую Данию королем. Для этого ее должны были спарить. При английском дворе определили, кто станет датским быком. Затем об этом оповестили ее. Она поняла, что быком, которому предстояло ее покрыть, является хрупкий мальчик; она видела его портрет. Он выглядел весьма миловидно. Не как бык. Проблема, как ей сказали, заключалась в том, что он, с известной долей вероятности, был ненормальным.

Если бы он не являлся избранным Богом самодержавным правителем, его бы держали взаперти.

Она знала, что датские принцы были ненормальными. Она видела Дэвида Гаррика в роли Гамлета в театре «Друри-Лейн». Но при мысли о том, что это должно было поразить именно ее, она приходила в отчаянье.

Чтобы как-то подготовить Каролину Матильду, осенью 1765 года из Дании прибыла обер-гофмейстрина фру фон Плессен. Судя по верительной грамоте, она была праведной. Фру фон Плессен напугала ее до безумия, когда, не дожидаясь вопросов, незамедлительно сообщила, что все, что говорилось о наследнике датского престола, было ложью и клеветой. Никаких «отклонений» у будущего монарха не существовало. Он не ломал мебели и не бил оконных стекол. Его нрав был спокоен и ровен. Перемены в настроении не были пугающими. Поскольку об этих опровержениях никто не просил, и сведения эти, тем самым, были излишними, девушка, естественно, испытала страх.

Сама она, в глубине души, считала себя человеком с характером.

Всю дорогу до Дании она проплакала. Никому из ее камеристок не позволили сопровождать ее дальше Альтоны. Считалось, что она будет лучше понимать датский характер и язык, если столкнется с ними непосредственно.

Принцессу, будущую датскую королеву, то есть это избранное английское дитя, звали Каролина Матильда. Ко времени свадьбы ей было лишь пятнадцать лет. Ее брат, английский король, которого она любила и почитала, относился к ней терпимо, но не мог припомнить ее имени. Он считал ее очаровательной, робкой, безвольной и почти незаметной. Поэтому и было решено выдать ее за датского короля, поскольку Дания после «императорской войны»[12] XVII века, когда страной правил постоянно нетрезвый Кристиан IV, совершенно лишилась международного значения, а также большей части своей территории. О Кристиане IV при английском дворе говорили, что каждый раз, когда он думал, что его жена ему изменяет, он впадал в меланхолию. Она изменяла ему часто, и его меланхолия усугублялась. Чтобы справиться со своим горем и одержимостью, он каждый раз начинал войны, которые с такой же регулярностью и проигрывал.

Таким образом, сексуальная ненасытность королевы приводила к постоянному уменьшению размеров страны. Датское государство, стало быть, следовало считать незначительным.

Каролине Матильде это было рассказано. Дания, благодаря постоянно возобновлявшейся меланхолии короля, сделалась очень маленькой. Сохранявшаяся с тех пор слабость страны в международном отношении и объясняла то, что приобретаемая королева вполне могла быть бесхарактерной и не играть никакого значения.

Это она поняла. Она также постепенно стала понимать, что ее будущее в этой скандинавской стране, которую описывали как сумасшедший дом, не станет светлым. Поэтому она непрерывно плакала. Слезы были ее отличительной чертой. И никого не пугали. Ее умственные способности оценивались по-разному. Но, прежде всего, ее считали напрочь лишенной воли. Возможно, и характера. Поэтому та роль, которую она впоследствии сыграла в связанных с датской революцией событиях, привела всех в изумление и замешательство.

Потом она сделалась другой. Это было совершенно неожиданным. Сейчас же, во время бракосочетания, она все еще была бесхарактерной и безвольной.

В юности она как будто мечтала о чистоте. Потом с ней произошла неожиданная перемена.

Мечта эта была совершенно естественной для лишенной характера женщины, так же как и то, что она видела противоречие между невинностью и величием, отдавая предпочтение первому. Всех напугала именно произошедшая с ней впоследствии перемена, а ведь ее принято было считать безвольной и бесхарактерной.

О, keep me innocent, make others great.

Ее повезли из Англии в Данию; после мучительного шестидневного морского путешествия она прибыла в Роттердам и 18 октября достигла Альтоны, где распрощалась со всей своей английской свитой.