‑ Я призываю тебя, Хейд! Время пошло на новый круг, а мясо уже сошло с костей… Когда ты придешь сюда, тебе многое откроется.
Только эти слова и прозвучали, но мозг вампира оказался переполнен образами и мыслями, переданными ему колдуном. Они зачастую были почти неосознанными, но по надобности всплывали в памяти. Именно так Хейду открылась дорога сквозь ледяные пустоши к немыслимо древнему Замку. Впрочем, может быть он сам был тут тысячи лет назад ‑ в ином образе, в ином теле?
Ни малейшего признака жизни вокруг. Тишина Замерзшего Леса сменялась диким завыванием ветров на бескрайних снежных равнинах, которые повелитель вампиров преодолевал по несколько дней. Ледяная кора, покрывавшая деревья, была хрустально‑прозрачной, позволявшей разглядеть любую трещинку на коре. Лес спал. Может быть, в своих снах он видел мир таким, каким он был до великого катаклизма на Полночи, до катастрофы, уничтожившей неведомые формы жизни? Кто ответит, сколько раз приходили льды? Что поколебало глубинные пласты в эпоху Черных Вод, когда над бескрайним и бездонным Океаном возвышалась одинокая горная вершина? Хейд знал, что даже корни деревьев вокруг покрыты льдом, ибо сама Земля промерзла здесь на многие мили вглубь.
Когда же наконец он достиг своей цели, и мрачная цитадель великого колдуна предстала перед повелителем вампиров, то ледяные чары заставили завоевателя ненадолго остановиться, и он замер, словно отдавая дань почтения тому Неведомому, чье присутствие он ощущал здесь все сильнее…
Зал, в котором колдун ожидал Хейда, поражал своими размерами. Здесь не было колонн, неведомый творец, превративший одну из горных вершин в неприступную твердыню, сделал залогом ее вековечности не подпорки, а твердость целостного монолита. В центре было ступенчатое возвышение, на котором, у огромного черного трона из неизвестного ныне камня, стоял Ангорд, и капюшон, как и прежде, скрывал его лицо. Он словно и не заметил появившегося в титанической арке входа повелителя вампиров. Хейд стремительно пересек зал и встал у основания лестницы, ведущей к трону:
‑ Я пришел по твоему зову, колдун! Для чего я тебе понадобился?
Едва заметно колыхнулись складки балахона. Голос, хранящий тысячи оттенков самых различных чувств, ответил:
‑ Жаль, что ты так и не научился благородному обращению…
Хейд нетерпеливо дернул подбородком:
‑ Я воин, и мне не нужны такие тонкости! Что ты хочешь?
‑ Разумная и неторопливая беседа несет нам знания, но если ты столь поспешен, то перейдем к делу: пора решить дальнейшую судьбу империи, которую создал твой меч.
Хейд внутренне содрогнулся. Нечто подобное он предполагал, разумеется, не стоило надеяться, что колдун, который столетиями и тысячелетиями рвался к власти, вдруг уступит ее оживленному им бродяге, ограничиваясь, как и прежде, редкими советами. Ангорд между тем продолжал:
‑ Покуда ты закладывал фундамент будущего государства, я не вмешивался, ибо предоставляю тебе полную свободу в военных вопросах. Но основав государство, им нужно еще и управлять. Это и было моей целью, когда я некогда разглядел в тебе настоящего завоевателя. Отныне я возьму в свои руки власть там, где стоят твои легионы. А тебе и твоим воинам предстоит расширять границы МОЕГО царства!
МОЕГО ЦАРСТВА… Хейд понял, что мир рушится. Итак, все его усилия, все походы и победы ‑ лишь для этого высокопарного колдуна, который в жизни не держал меча и вряд ли садился на коня…
‑Поднимись сюда, Хейд, и я покажу тебе то, что привело меня в этот Замок, что позволило постичь тайны Вселенной.
Повелитель вампиров поднялся на несколько ступенек ближе к колдуну, который держал в руках неведомо откуда взявшийся старый фолиант. Ангорд раскрыл книгу, и Хейд увидел там неведомые письмена, выполненные четкой рукою на странном материале.
‑ Что это значит, колдун?
‑ Это "Тени Предвечного", книга, которую многие тысячи лет искали и ищут все, кто стремится к знанию, а значит ‑ к власти. Ее бессчетное число раз переписывали и дополняли, она прошла через руки Даннера Разрушителя, и даже он не в силах был понять многих закономерностей и символов, дрогнув на пороге Ночной Стороны… "Тени Предвечного" всплывали из небытия в канун великих испытаний, появляясь то в стране Кемет, то у кочевников Степи, то на берегах Желтой Реки или в тронных залах владык Альбиона. Наиболее древний переписчик, известный нам, это верховный жрец великой Антлани, исчезнувшей в водах. Он считал эту книгу средоточием зла, но уничтожать Знание было для него преступлением, и он лишь создал шифр, разгаданный лишь столетия спустя… Но уже до него было множество авторов и переписчиков, кои не всегда были людьми. Когда же я обнаружил разрозненные деревянные таблички у одного из диких вождей морских разбойников Галогаланда, я произвел многие ритуалы, которые вселили бы страх даже в твое сердце, Хейд, удалился в этот замок, который именуется в книге таинственным именем, и стал постигать мудрость всех поколений предшественников. Даже я не дерзаю спускаться в глубины подземелий внутри скал, ибо там скрыта невероятная Сила, скованная пришедшими льдами, проигравшая на эпохи космическое противостояние. Впрочем, я не забыл и своего долга перед древними переписчиками, и со своими дополнениями переложил деревянные таблички на материал хитроумных людей с желтой кожей, живущих на Восходе.
‑ Что же там, в этой книге, колдун? Заклятия?
‑ Там рассказы о минувших веках, исполненные очевидцами или со слов таковых. Описывать ритуалы и подобные им вещи нет никакой необходимости, ибо человек, который способен воспринимать Сокровенное, сам пробудит нужные слова и обряды в своей памяти, ибо некогда, в иной форме бытия, мы все совершали их на просторах Зазвездного Края. Рожденный властвовать должен лишь коснуться с наследием древних, и он обретет силу внутри себя.
Хейд усмехнулся. Колдун рассуждал слишком заумно и непоследовательно!
‑ Ритуалы, обряды… Значит, Боги все‑таки существуют, если существуют заклятия и молитвы, обращенные к ним?
‑ В той форме, в какой мыслят Богов невежественные люди ‑ нет. Обращение мудрого к Богу есть лишь поиск его в глубинах своей личности, ведь Бог ‑ это Сила и Власть, а обладающий ими способен сам войти в число Богов или даже стать Единственным Богом. Мы все были некогда Богами ‑ светлыми, темными, это не важно. Впрочем, стоит нам встретить нечто, более могущественное, чем мы, и мы сразу заносим это в число Злых Сил. Зло ‑ это Добро для самого себя, но непреодолимая мощь по отношению к остальным.
Колдун все больше распалялся, казалось, его гипнотизировала собственная мудрость. И Хейд тоже начал более внимательно вслушиваться в его слова, еще не осознавая целиком своих мыслей…
‑ Мы творим Зло, чтобы возвыситься. Что значит для нас чужое страдание, если мы обретаем им собственное счастье? Прежде даже самые великие из числа людей были все же смертными, их страшило неведомое, их пугали сказки, выдуманные для удержания в узде беснующихся толп! А нам не грозит ни Пекло, ни Небо, мы ‑ хозяева здесь, на Земле, началась наша Эра! Только мы свободны по настоящему, и наша свобода оборачивается рабством для тех, кто слабее, ибо они этого достойны, мы ‑ новая Раса, пришествие, точнее ‑ возвращение, которой предрекалось тысячелетия назад! Не отступай, Хейд, и мир будет нашим, будь беспощаден ко всем, кто стоит на твоем пути!..
Внутренняя вспышка озарила разум вампира. Он медленно сделал еще один шаг верх, рука сама собою легла на рукоять меча, и завоеватель негромко сказал:
‑ Ты говоришь, что я должен быть беспощадным. Почему же тогда я должен щадить тебя?..
Клинок вонзился в грудь Ангорда, и тот беззвучно рухнул к ногам Хейда. Еще не осознавший до конца своего поступка, повелитель вампиров носком сапога откинул капюшон с головы колдуна, чтобы увидеть его лицо. Он ожидал чего угодно: оскаленного черепа с пустыми глазницами, бледного лица вампира или даже демонической хари с рогами и клыками, но против ожидания все оказалось совершенно по другому. У мертвого Ангорда было совершенно обычное лицо ‑ не слишком молодое, с морщинами у глаз, рта и на лбу, с небольшой бородкой, во взоре застыли испуг и недоверие. Драгоценная книга "Тени Предвечного" выпала из разжавшихся рук и лежала у подножия черного трона. Хейд почувствовал странную вибрацию, словно таинственные силы, заключенные в недрах скал, рвались наружу. Рождалась новая История.