И раздался тогда далекий гул ‑ одни после говорили, что дрожала то Мать Сыра‑Земля, иные ‑ что долетел гул седого Океана, ударившего о брег, третьи ‑ что вздохнули вековечные ледяные горы позади. Холодок пробежал по спинам людей, и они невольно отступили на шаг прочь от холма. Гул прекратился, а через миг грянул такой удар грома, что казалось, будто Небо рушится на Землю. Порыв ветра едва не сбил иных с ног. Но царь венетам непоколебимо стоял на вершине холма, ожидая ответа от древнейшего и самого великого из языческих Богов, от которого заставили отречься его народ жестокие завоеватели.

И тучи разошлись, пропуская сперва маленький лучик солнечного света, затем ‑ все больше и больше, а затем ‑ затем могучий золотой столп ударил с Небес, уходя к Восходу.

Туда, где лежала бескрайняя Земля великого народа пахарей и витязей, дремавшая в собственном величии.

Светозар плакал и не стыдился этого. Его народ будет жить, и женщины венетов еще нарожают здоровых, крикливых детей взамен павших воинов! Он вновь вскинул к Небесам руку ‑ на этот раз одну ‑ в военном приветствии:

‑ Солнце! Спасибо тебе, светлое Солнце! Слава тебе!..

А ночью, когда Светозар лежал под звездами на своем плаще, ничем не отличаясь от простых воинов, ему приснился необычный сон. Пробудилась ли это родовая память ‑ от отца, воина и охотника из ариева простора, из народа Рос? Или это было знамение Богов?

Словно тяжкая занавесь разошлась перед его глазами на полы, и он увидел бескрайнее золотое поле колосящегося хлеба. Синее небо, ясное Солнце лишь оттеняли его неколебимость. И Светозар словно бы поднимался ввысь, туда, откуда озирают мир перелетные птицы. Неведомая сила понесла его над лесами и полями, реками и озерами, так похожими на его родные, знакомые с детства ‑ но словно исполненные самого Духа Вольности, искорененного в Закатных Землях Хейдом. Так вот она какая, Арьяварта...

И вот она, гордая Русколань, вознеслась перед Светозаром, гордо вздымая к небесам башни кремля! Зашумели буйным океаном голоса торга и веча, застучал, зазвенел жизнью, тысячью дел великий град народа Рос ‑ нет ему равных не только на Закате, Хейдом безжалостно разоренном, но и на Полуденном Восходе, где издавна из камня столицы многие воздвигнуты. Вот она, Арьяварта!

Многие злые цари да вожди армий чужеземных на Русколань зарились, в походы на ариев ходили. Да только после одним тем счастливы бывали, что живыми из походов тех воротилися! Ибо являли тогда и боярин знатный, и воин‑витязь, и ратник‑ополченец доблесть такову, о коей после долго песни складывали. Потому что пока народ Воли своей крепко держится да незваных гостей в топоры встречает, не бывать переводу храбрым богатырям в земле народа того!

Когда же Светозар проснулся, его вновь охватили тяжелые мысли, однако он отбросил их прочь и рывком поднялся на ноги. Предстояло продолжать путь на Восход. Однако выступление следовало кое‑чем предварить.

Царь созвал остатки конной дружины и отобрал из нее трех лучших наездников. Просыпавшиеся люди во все глаза следили за своим вождем. Он же во всеуслышании говорил:

‑ Мы уже идем по земле, которая принадлежит великому и славному народу Рос. Я знаю, что народ этот, помимо доблести воинской, отмечен добрым сердцем и чужд непочтительности с мирным гостем. Допустимо ли скрытно проникнуть в дом щедрого хозяина, пусть и без злого умысла? Вы ‑ три гонца моих. Скачите вперед моего войска и несите весть царю Арьяварты в славную Русколань, что мы пришли, изнемогая в битвах, и просим помощи в трудный час.

Светозар замолчал и надолго задумался. Молчание нарушил самый молодой гонец:

‑ А с какими словами нам обратиться к владыке Русколани?

Царь еще немного подумал, а затем медленно заговорил, и не только гонцы, но и каждый слышавший запоминали его слова:

‑ Внемли словам горя и отчаяния, о царь народа Рос, ибо они сказаны в час грозы воинской и великой брани на Закате! Брат! Я, Светозар, царь венетам, испрашиваю у тебя пристанища для моего народа и помощи в борьбе с врагом. Не простым просителем прихожу я в пределы твои ‑ ибо коли откажешь нам в помощи, то убьют мои воины жен своих и детей, дабы от рабства избавить, а после повернуться лицом к врагу и полягут в сече. Но смотри, царь! Ворог мой ‑ и тебе ворог тоже, не ведает он насыщения, все о новых рабах, о новых богатствах печется! Помни же ‑ одна кровь течет в жилах Росса и Венета, и потому надобно им в злую годину встать плечом к плечу, брату за брата. Ликом Святовита, мечом Радигоща, курганами Предков заклинаю я крепость союза наших народов, отныне ‑ навеки! Решай, брат:

Светозар смолк. Затем добавил:

‑ Передайте эти слова царю ариев. Если кто хребет Хейду и переломит, так разве что владыка русколанский да витязи его!

10.

Вот что рассказали мне старые люди. Когда еще были предки народа Рос великанами головою до неба, да когда ходил еще по земле сам праотец Арий, уже тогда пахали в нашем краю землю да выращивали хлеб, а рабства не знали, да и знать не хотели. Да только разве лошадь или быка у великана плуг таскали? Запрягали предки ‑ волоты сами тучи небесные, и на них по полям великие борозды делали, коих следы и по сей день видеть можно. Счастливо тогда жили в краю нашем, и ни богатых, ни бедных не было, ибо всем хлеба вдосталь хватало, а работать каждому в охотку казалось.

Услышал о том злой Черный Царь, Чернобог, и решил землю нашу себе взять, а волотов холопами сделать. Седлал он черного коня, и сказал детям да жене своей Моране:

‑ Ждите меня три дня. Коли на третий день увидите на Севере черные тучи и услышите вороний грай, то знайте ‑ побил я рати Ариев, и вернусь с великой добычею. Коли же увидите на Севере красный закат да услышите орлиный клекот, то плачьте ‑ ибо значит то, что пал я в поле от руки врагов наших!

Сказал Чернобог так, и поскакал на Полуночь, в земли, где ныне Русь наша лежит, в земли добрых пахарей, умелых работников, удалых охотников да храбрых богатырей...

Скакал Чернобог час за часом ‑ и выехал на поляну среди леса дремучего, а на поляне той учил старый праотец‑Арий молодежь землю распахивать. Ладно у парней получалось, и улыбался старик ‑ добрые мужики из них вырастут! Но затмилось солнце светлое, и повеяло на людей холодом. Поднял Арий глаза ‑ и увидел, что на Востоке, где Степь с Лесом граничит, стоит черный конь, а сидит на нем всадник ‑ черный, как ночь, печальный, как поздняя осень, и грозный, как сама Смерть.

И промолвил тогда Арий:

‑ То не следопыт‑странник зашел к нам, и не купец ‑ гость заморский жалует! Видно, пришел то на Землю нашу Враг немилостивый, что Волю да Правду истребить хочет!

Ничего не ответил ему Чернобог, рассмеялся лишь, и бросил назад себя перчатку кожи черной. Упала она на землю степную ‑ и поднялась тьма тем всадников с копьями да пиками на могучих конях. Но не дрогнул старый Арий ‑ дальше смотрел в лицо Чернобогу.

Бросил Чернобог оземь вторую перчатку ‑ и встала за ним тьма тем воинов с луками да пращами. Но и тут не дрогнул старик, спокойно смотрел на врага.

Сорвал в ярости Чернобог с себя плащ ‑ и бросил в Степь. Поднялась за ним тьма тем воинов пеших с мечами да топорами, молотами да палицами, все в доспехи наглухо закованные, щитами от ног до головы укрытые. С гордостью посмотрел Чернобог на Ария и сказал тихо, но так, что замолк Вольный Лес:

‑ Покорись.

Но без страха отвечал гостю незванному Арий:

‑ Показал ты мне, витязь, умения свои. Спору нет, учен ты в волшебстве да в волхованиях. Пришело время мне и свое умение показать...

Достал он из платка на груди горсть Родной Земли, что всегда у него была, бросил за спину ‑ и встали за ним сто юношей в белых рубахах, холщовых штанах, да с мечами в руках ‑ а больше ни оружия, ни доспехов на них не было.

Засмеялся Чернобог:

‑ Видно, тронулся ты со страху умом, что такое сотворил. Прибью я голову твою над моим порогом, и будут все знать, что убил я глупого Ария!