‑ Во имя Небесного Господина! Да сгинет скверна! Пусть огонь...

Слитный крик многих мужских глоток заглушил и голос старика, и вопли Волеславы. Сразу три стрелы вонзились в спину жреца и сбили его с ног. А вслед за стрелами из‑за крайних хижин деревни высыпала толпа, потрясавшая топорами, дубинами и копьями. И во главе ее был, казалось, светловолосый герой ‑ полубог с мечом и охотничьим ножом в руках.. Мало кто признал бы в нем прежнего Светозара.

Вампиры развернулись к нападающим и обнажили клинки. Наверное, проще всего для лужичей было бы перестрелять врагов из луков, но вырвавшаяся на свободу ненависть к поработителям затмила рассудки, и нечленораздельно орущая толпа накрыла воинов Хейда подобно штормовой волне. Один из вампиров оказался лицом к лицу со Светозаром, юноша поймал своим мечом вражеское лезвие и одновременно нанес удар ножом врагу в живот. Сама по себе такая рана была бы для противника безвредна, но он ослабил напор и отшатнулся. Тогда Светозар с силой рванул нож вверх, распарывая тело врага, тот потерял равновесие, и беспощадный удар меча раскроил голову вампира. С остальными также было уже покончено.

Светозар устало опустил меч и окинул взглядом притихших лужичей, своих соратников, Волеславу, привязанную к столбу. Страшным был его взгляд, ибо в сердце юноши смешались многие чувства: ненависть к недругам, гордость за восставших, презрение к малодушным, отвращение к бесчестным и, все‑таки, неугасшая любовь к своему роду и родной земле. Он удостоверился, что все вокруг смотрят на него, обратил меч к колеблющимся лужичам, словно вызывая их на бой, и решительно заговорил:

‑ Хватит! Я уходил лишь для того, чтобы вы поняли всю гибельность своего положения!Теперь вы поняли, что есть только два пути: восстать или умереть? Я вернулся, потому что никогда не предам даже таких братьев, как вы, и отныне не оставляю вам иного выбора, кроме как следовать за мною. Я хочу видеть свой род могучим и славным, а не прислуживающим ублюдкам Хейда! Если вы не хотите быть воинами, я заставлю вас. Мы будем сражаться за свою Свободу!

‑ И сражаться далеко не в одиночестве. ‑ Подал голос пленник, привезенный в селение вампирами ‑ Знаменитый вождь Хиргард кинул клич по всем Закатным Землям, призывая восстать против Империи и сразиться с воинством Хейда. Такие гонцы, как я, ищут людей, не мирящихся с тиранией и готовых к подвигам.

Светозар понял, что судьба сама дает ему шанс исполнить все свои замыслы, и ответил:

‑ Я слыхал о Хиргарде, и готов биться рядом с ним. Но сначала мы пройдем по окрестным землям! Здешние люди больше не могут оставаться в стороне: или они возьмутся за оружие, или их уничтожат каратели. Да и я сам убью каждого, кто посмеет остаться в стороне!

Затем он снова повернулся к ошеломленным лужичам и приказал:

‑ Отныне вы будете звать меня вождем!

Ты ли это, Светозар? Как трудно узнать тебя...

Халлевиг, Magister Osterplatzen, а проще сказать ‑ наместник Восточных Земель Империи, по стародавней привычке к неограниченной власти над вилленами, не придал особого значения слухам о восстании, и теперь очень жалел об этом. Шутка ли! Кому, как не Халлевигу, знать, что взор великого Хейда всегда прикован к Востоку, к границам с Арьявартой? Великий никогда не прощал подобных ошибок, а расставаться с вечной жизнью, неисчислимыми удовольствиями и громадной властью совсем не хотелось. И потому магистр утроил активность, пытаясь наладить порядок в своих владениях. Однако ‑ тщетно.

Да и какой тут порядок? Какой порядок, если полчища грязных вилленов, предводительствуемые Хиргардом, которого, попади он в руки магистра, ждет самое меньшее котел с кипящим маслом или ленивый огонь, захватывают даже укрепленные замки графов и крепости ‑ гарнизоны. Разумеется, в борьбе с вампирами, особенно ‑ с тяжелой конницей катафрактариев, восставшие несут потери, но их число постоянно растет за счет все новых присоединяющихся. И лучше бы Халлевигу поторопиться.

Но проклятые бунтари невероятно изворотливы! Боевые кони вязнут в болотах и мхах лесов в попытках преследовать врагов, а те вновь и вновь нападают из самых неожиданных мест. Да, все эти стычки ‑ лишь преддверие настоящей битвы, но они отнимают слишком много времени, и в них гибнут воины. Гибнут бестолково, бесполезно, не успев нанести удара, не успев затоптать конем десяток вилленов. Так гибнут те, кто в открытом бою стоил бы сотни бездоспешных и плоховооруженных ничтожеств...

И когда перед магистром Халлевигом замаячил клинок посланного Хейдом убийцы, проклятые бунтари попались‑таки в ловушку! Конечно ‑ "ловушка" сказано больше для красного словца, просто теперь Хиргард должен или принять бой, или дать вампирам прорваться на уже освобожденные земли, а ведь многочисленную армию следовало кормить.

И потому Халлевиг надел свой шлем с немыслимой величины рогами (разумеется, они помешали бы в бою, но дело полководца ‑ командовать, а не рубиться!) как никогда торжественно. Может быть, когда он докажет свою верность и свое мастерство, Великий приблизит его к себе, а наместником в Восточные Земли отправит кого‑нибудь провинившегося ‑ кто заслуживает непосильного труда в усмирении всех этих вечно непокорных ублюдков!

4.

Вторая половина дня выдалась теплой и безветренной. Поэтому Хиргард решил держать совет прямо под открытым небом. Противник был еще довольно далеко, и ожидать войско вампиров стоило к утру ‑ хотя им, несомненно, было известно местонахождение восставших. Битва, очевидно, должна была состояться на обширной равнине. Хиргард разбил лагерь неподалеку от лесной стены, сам себе объясняя это тем, что в лесу будет проще оторваться от преследования в случае поражения. Однако кто‑кто, а уж предводитель бунтарей хорошо понимал ‑ отступать не придется. Поражение его войска будет означать гибель последней надежды на Свободу, ведь все, кто готов сражаться за нее, уже поднялись на бой. И потому Хиргард не решался рвать связь с чащей скорее благодаря полуосознанному ощущению поддержки из глубин Лесного Царства.

Он неподвижно сидел на камне, опираясь на меч, и слушал своих соратников, в то же время внимательно их разглядывая единственным глазом. Одни из них прошли с вождем бунтарей с самых первых набегов на твердыни вампиров, другие присоединились лишь недавно. Одни были преданными слугами Небесного Господина, другие ‑ последователями всевозможных еретических учений, третьи называли себя язычниками, большая же часть на деле и вовсе о божественных делах не задумывалась. Но их объединяло одно ‑ слишком ненавидели они тиранию Хейда и слишком любили Вольность ‑ так, что были готовы умереть за нее. Особенно интересен Хиргарду был молодой предводитель ополчения лужичей Светозар. В этом юноше было нечто загадочное, и в то же время он лучился отвагой и бесстрашием. Уже не раз Хиргард поручал ему ответственные задачи вроде уничтожения больших карательных отрядов черной конницы ‑ и Светозар справлялся неизменно успешно.

Между тем сам Светозар говорил, выражая общие мысли:

‑ До сих пор мы побеждали только благодаря мужеству воинов и знанию местности. Но никакая доблесть не поможет нам удержать атаку катафрактариев в чистом поле!

"В чистом поле?" ‑ неожиданно Хиргард почувствовал во всем теле странную дрожь, его охватило волнение, словно он только сейчас понял ‑ от того решения, которое он примет, зависят не только судьба множества народов и государств ‑ зависит сама История. Должно быть, все Небесные Силы наблюдают за ним в ожидании. И предводитель восставших заговорил, постепенно убыстряя темп:

‑ А если не в чистом поле? Если нам попытаться заманить катафрактариев в лес? Ведь если мы сломаем строй и побежим вспять, они будут преследовать нас. А в лесу конница и сама потеряет построение! И если еще и рассадить на деревьях лучников:

Он остановился, чтобы перевести дух, и немедленно прозвучал голос Светозара:

‑ Я хочу сказать, Хиргард! Ты говорил, что на флангах конницы вампиров обычно атакует пехота?