— Ваше сходство поразительно, — сказала Мариэль.

— Значит, Вы ее видели, — сказала Лиллиана Линберн. — Я знала, что нас не ввели в заблуждение. Знала, что она была здесь. Почему она была здесь, в этом жалком местечке? Что с ней случилось? Где она?

— Она приходила сюда на родительское собрание, — ответила Мариэль. — Со своим сыном.

Она не ожидала, что эти новости ударят их, как разряд молнии, вместо огня распространив молчание. Мальчик, Эш Линберн, выглядел особенно напугано, хотя выражение его лица практически моментально разгладилось.

— Ребенок, — выдохнула Лиллиана Линберн. — Здесь был ребенок?

— Мама, — произнес Эш, — мы в школе.

— Лиллиана, ребенок этого человека… — начал Роб.

— Если он только… — начал Эш.

— Молчите, вы оба, — сказала Лиллиана, мгновенно вернув самообладание, будто она его и не теряла.

Роб кинул на Мариэль взгляд, наполовину удивленный, наполовину извиняющийся. Очевидно, он давно привык к поведению своей жены.

Лиллиана расправила плечи.

— Значит, ребенок, — сказала она. — Тогда мне нужны они оба.

— Розалинда встретила мужчину, который, как все считали, ей не подходил, — объяснил Роб успокаивающим тоном. — Мы много лет ее искали, но до сегодняшнего дня никогда не были так близки к своей цели. Розалинда не контактировала ни с кем из своей семьи, а мы все глубочайше обеспокоены ее безопасностью и счастьем…и, разумеется, безопасностью и счастьем ребенка, которого она могла бы иметь. Моя жена очень взвинчена.

— Дэвид Мур мертв, — неуверенно сказала им Мариэль.

Лиллиана нахмурилась, сведя выгнутые брови.

— Мур? — спросила она. — Это их фамилия?

Роб потянулся, чтобы взять жену за руку, но она раздраженно скинула его ладонь.

— Я допускал, что он использовал фальшивое имя, — через минуту сказал Роб.

— Это неважно, — решила Лиллиана. — Ребенок ходит в эту школу. Скажите мне, где он.

— Расслабься, мам, — произнес Эш вполголоса.

Мариэль заметила, что, несмотря на британский акцент Роба и Лиллианы, Эш говорил с легким намеком на южный акцент. Она задумалась, как долго они прожили в Америке.

Она заметила, что Роб и Эш обменялись взглядами поверх головы Лиллианы, взглядами, которые говорили о семейном сговоре присматривать за другим членом семьи.

Казалось, что сын укротил Лиллиану не больше, чем его отец.

— Ни за что, — резко сказала она. — Он мой. Она моя. Я не позволю этому человеку держать меня вдали от того, что принадлежит мне, ни мгновением дольше.

Она поднялась на ноги, положив руки на стол. Ее глаза не были похожи на глаза Розалинды, хотя их цвет и был одинаковым: ее взгляд был угрожающим и напряженным.

Эта семья была ужасной.

— Джаред Мур — ученик этой школы.

— Джаред Линберн, — поправила ее Лиллиана.

— Нам не разрешено выдавать информацию об учениках, — терпеливо объяснила Мариэль. — Уверена, что номер телефона Розалинды есть в справочнике. Вы можете ей позвонить и…

— А если нет? — спросил Роб рациональным тоном. — Вы можете понять, почему мы так обеспокоены.

Мариэль могла. Помимо прочего она видела, что Лиллиана Линберн, хотя и не являлась достойной награды личностью, моментально предъявила права на Джареда. Роб Линберн казался приятным, надежным человеком; мальчик Эш был очень вежливым.

Внешний вид может быть обманчивым. Розалинда могла покинуть свою семью из-за любого количества подходящих причин. Мариэль знала об этом, но Джаред был таким одиноким. Здесь не было никаких источников, которые могли бы помочь такому ребенку, как он.

«Никого нет», — ответил Джаред, когда она спросила, есть ли у них какие-либо родственники. Но он ошибался.

У него была семья. Джареду нужны были, больше, чем что-либо другое, настоящие люди, которые позаботились бы о нем и относились бы к нему, не как к потерянному. Мариэль не могла взять на себя ответственность за него.

Она отодвинула стул и подошла к окну, у которого несколько вечеров назад стоял Джаред. Его лицо тогда было залито лунным светом, а голос был наполнен такими чувствами, когда он говорил о ком-то, им придуманном.

Она могла взять на себя ответственность за одно это действие.

Мариэль открыла ящик шкафа, стоящего у окна, вытащила личное дело Джареда и целенаправленно положила его на свой стол.

— Прошу прощения, — сказала она, — мне нужно выйти на мгновение.

К тому времени, как он вернулась, все они исчезли — властная женщина, ее давно мучающийся супруг и их красивый сын. Личное дело Джареда было оставлено открытым, а его страницы разлетелись от ветерка, задувающего в окно.

Только теперь она снова вспомнила Розалинду, ее слова: «Наша семья не ожидает сострадания»,—и от мрачного предчувствия ее пробрала дрожь.

Но что она могла сделать? Она не могла оставить Джареда в той же ситуации, в которой он жил.

Мариэль предположила, что Линберны нашли Джареда и его мать.

Она никогда так и не узнала этого с точностью. Больше Мариэль не видела мальчика.

Но по прошествии многих лет, когда она снова пошла учиться и стала квалифицированным психологом, когда она вспоминала своих первых детей и желание им помочь, заступиться за них, высказаться в их защиту, она думала о Джареде. Она не воспринимала его в качестве своего успеха. В конце концов, она не смогла ничего сделать для мальчика.

Но она находила время, чтобы вспомнить его и понадеяться, что, наконец-то, кто-то о нем позаботился, что все у него хорошо.

Она не думала о Линбернах, как о созданиях красного и золотого, которые пьют кровь и слезы, больше, чем позволяла себе раздумывать над мрачными перспективами безумства Джареда, или убийстве, которое, как все думали, он совершил, о падении его отца, которое завершилось сломанной шеей.

Она пыталась верить в то, что его мать была неправа, а сам Джаред не был потерян.

1 ДСП — древесно-стружечная плита; материал, применяемый преимущественно в мебельной промышленности.

2 «Айвенго» - исторический роман Вальтера Скотта.

–––––

––––––––––––––––––––

–––––

––––––––––––––––––––