Выросшая перед лобовым стена, расписанная непристойностями и одуванчиками с васильками, разом заполнившая все, четко различимая, до трещинок и воробьиного гнезда в большой дырке.

Крики во все их голоса, рвущийся наружу и наполняющий металлическое нутро фургона полностью.

И альва, что-то громко сказавшая, в странном ритме своего языка, глотая и выталкивая воздух совершенно недоступно для человека.

Ослепительная вспышка, темнота, летящие мимо полосы разных цветов, странные многоглазые создания, светящиеся относа до кончика раздвоенного хвоста.

И узкий проулок, зажатый между двумя линиями желтых оштукатуренных высоких домов, забитый легковушками и редкими внедорожниками. Светящаяся эмблема Мак-Дака впереди.

— А предупредить? — спросила Мари, щупая ушибленную скулу.

— Ты жива, девочка, что еще важно?

— Формально, дорогая, Мари права. — Карл, рассматривая ладони, кашлянул.

— Ты назвал меня просто Мари!

— Это в связи с неожиданным поворотом событий и действием зелья регенерации, не более того, Маришка. Но, кадеты, нам выпала счастливая случайность, вы же поняли?

— Чуть не помереть от тарана на автомобиле семидесятых годов? — кисло поинтересовался Алекс.

— Попасть на короткую тропу Старого народа. Спасибо, Арысь.

— Всегда пожалуйста. Думаю, ты не запомнил ключ?

— Я его даже не слышал, — Карл, охнув, сел, — ох и приложился копчиком, ай-ай. Эй, Снег, ты как?

— Мы живы? — спросил Снег, пытаясь подняться.

— Еще как, сколько у нас времени? — Карл посмотрел на хронометр. — Отлично. Дорогая, не подкинешь до…

— Извини, — Альва мотнула головой, — мы прошли через наш вход. Но они легко попадут сюда же через свой. Оно вам надо, снова устраивать гонки?

— Ты уверена, что твои кузены искали именно тебя?

— Кузены? — Роберт поправил очки. — А я думал…

— Родственники, — Арысь поправила выбившиеся волосы, — дальние. Они склонились к тем, кто Договор подписывать отказался. Городские их не интересуют, они просто предатели. А мы…

— Вы стали сами по себе, не поддержав ни одну из сторон? — Майка пробралась к Снегу, обняла. — Да?

— Именно. Вот нас они ненавидят еще больше. А вы думали, орки, что ли?

Майка кивнула.

— Нечего нам с ними делить… было. Ладно, человечки, разбирайте вещи, надеюсь, серые приходили по мою душу. Карл?

Тот помотал головой.

— Я надеяться не стану. Кто-то пошел ва-банк, убедил даже тебя в этой мысли. Серые когда-нибудь напускали живой туман?

— Да, — Арысь смотрела на него внимательно, — ты перестраховываешься. Гончие…

— Кто такие Гончие? — Лохматый, уже стоя снаружи, снимал большие рюкзаки.

— Сущности, — Карл выпрыгнул сзади, — обитатели Тонкой границы. Демоны, если хочешь. Дорогая, скажи ты мне, мол, мои кузены научились приручать тварей, поверил бы. Лет пятьдесят назад. Но не сейчас.

— Необязательно вызывать и приручать самим, — альва не сдавалась, — достаточно приобрести контрабанду, получить ошейники.

— Верно… Только ошейников не заметил.

— Еще как-нибудь. — Арысь кусала губы, зная ответ.

— Ладно. — Карл взял свою торбу, закинул на плечи. — Услышал тебя, моя дорогая. Обнимемся на дорожку?

— На нее присаживаются… — альва улыбнулась, возвращаясь на свое место, высунулась в окно. — Доброго вам пути, дети. И тебе… мой дорогой.

«Фольксваген», блеснув совершенно гладкими, чистыми и целыми боками, отъехал. Сигнал проиграл Хендрикса, моргнули габариты и фургон ушел направо, влившись в поток машин.

— У вас с ней что-то было? — Анни, задумчиво смотря на Карла, не спешила брать большой рюкзак. И правильно, Злой взялся раньше.

— Да. — Маг сплюнул. — Врагу не пожелаю.

— Незаметно, — блондинка улыбнулась, — ты к ней испытываешь, мм-м…

— Исключительно дружеские чувства и уважения. Угомонись, Аннушка, не твоего пубертатного ума дело. Так… отряд, все здесь, все идти могут.

— Я понесу рюкзак за него! — заявила Майка, не отпускавшая Снега.

— Еще чего… эй, Снеговик, долго планируешь отлынивать от мужских обязанностей, пользуясь женской симпатией? На, пожуй.

Круглая белая пилюля, извлеченная жестом фокусника, пропала во рту Снега. Тот вдруг замер, округлив глаза… но ненадолго.

— Ничесе…

Майка обеспокоенно смотрела на него, на Карла, не выдержала:

— Это наркотик?!

Карл хмыкнул в бороду, достал такую же пилюлю и закинул себе. Выждал, поднял ладони, показав девушке. Та недоверчиво всмотрелась, охнув: шрамы от ожогов проходили на глазах.

— И много у нас таких хороших штук? — поинтересовался Роберт.

— Еще парочка. — проворчал Карл. — На каждого. Если что, само собой. Ну, Снег, все норм?

— Да-а-а… — крепыш улыбнулся. — Как, как…

— Мы все поняли, что тебе хорошо. Пойдемте, детки, нам с вами надо найти один канальчик. И внимательнее смотрите по сторонам, ищите…

— Серых?!

Карл вздохнул, оглядываясь на спросивших. Дети, все же…

— Пентакли, знаете, что такое? В общем…

— Тентакли знаю, — Алекс расплылся в улыбке. Как и Роберт, только, почему-то, краснея.

— Форменный идиот, — констатировал Карл, — говорю, такие хитро сплетенные из кругов и пентаграммы штуки. Нам нужна та, что засветится.

— Почему засветится?

— Ай… — Карл махнул рукой. — В общем, кадеты, головой по сторонам и все внимательнее рассматриваем. И не глазеем, пожалуйста, на всякую ерунду, нам бы поторопиться.

Торопиться сам Карл начал странно. Дождался, пока все двинутся вперед, к шелестящему, гудящему, ворчащему моторами и воняющему выхлопами проспекту, достал из кармана куртки еще какой-то флакон, оглянулся и, быстро шепнув неразборчивое, разбил его об асфальт, после чего торопливо начал догонять группу.

Мари, оглянувшись, вздрогнула.

Из быстро поднявшегося и развеявшегося желтого тумана вдруг вынырнули их двойники, быстро устремившись совершенно в другую сторону. Она посмотрела на Анни, но ее «как-бы» подруга занималась любимым делом последних дней — что-то чирикала Злому, почти наполовину пропавшему под рюкзачищем. А потом проспект вдруг стал ближе, накрыв их многолюдностью, неожиданным теплом и полным отсутствием того самого косого дождя, что, вроде как, не прекращается в нем никогда. Вранье, это все, как оказалось.

Город окружил со всех сторон, огромный и живой, но совершенно не похожий на столицу. Эта огромная улица, где они сбились в кучу, оглядываясь, оказалась совершенно другой. Было в ней что-то… что-то царственное, как у вдовствующей императрицы, решившей вдруг показать коронованной молодежи — кто тут на самом деле хозяин. Гордый и высокий проспект глянул на неожиданно растерявшихся девчонок и мальчишек и, р-р-раз, как будто подмигнул им по-дружески.

— Красиво… — Лохматый хмыкнул, взъерошил волосы. — И солнечно, надо же.

— Карл?

Маг не ответил. Мари повернулась, открыла рот и замолчала. Карл, нацепивший очки, застыл монументом, живой статуей, замершей от… от чего? Люди, идущие по тротуару, обходили его, даже если смотрели в гаджеты. От мага, впитывающего собой что-то непонятное, ощутимо исходили странная тоска и радость, не дающие задеть его и развеять настолько сильные чувства.

— Хм… — Искра, почуявшая тоже самое, толкнула Мари в бок. — И где нам искать эти… тентакли, блин…

— Подождите, — Роберт, почти не смотрящий вокруг, залез в карман куртки. Покопался и достал два разноцветных шнурка. — Хочу кое-что проверить.

— Ты же не маленький, разными ботинки завязывать… — протянул Лохматый, — я и так тебе скажу, что глупо.

— Как сам не догадался? — пробить спокойствие Роберта уже всем казалось невозможным. — Хочу проверит кое-что другое… Сейчас.

Раз-два-три, про морские узлы Мари только читала пару раз, но вот сейчас именно подобное, ловко и тренированно, делал этот с виду чудаковатый умник. Туда-сюда, потянуть с одной стороны, накинуть незаметную петельку и…

— Почти роза ветров, — Алекс уважительно посмотрел на результат. — Узлы ты плести мастер, а дальше что?