Перевод с английского: Ushwood

Редактура: Lady Astrel

Версия от 01.01.1970

Любое коммерческое использование данного текста или его фрагментов запрещено

Нижеприведенный фрагмент — из веб-версии SAO, т.е. версии, размещенной на сайте Кавахары-сана до того, как книга начала издаваться официально. Перед изданием роман подвергся редактированию, местами — сильному; впрочем, оценить это вы можете сами, прочтя этот фрагмент.

Фрагмент соответствует концу второй — началу третьей главы арки «Тепло сердца» во 2 томе.

— Что за странное чувство… все это как будто ненастоящее, — пробормотала я, отхлебывая суп. — Ну, в смысле, вся эта ситуация, ночую неизвестно где, ужинаю с незнакомым человеком…

— А, ну, видимо, это логично… ты же ремесленник. А я довольно часто устраиваю пикники с малознакомыми игроками.

— Хмм, правда? …Расскажи мне что-нибудь, про донжоны и всякое такое.

— Э? Мм… ну ладно. Хотя не думаю, что это интересно… о, погоди-ка, прежде чем начать…

Кирито убрал пустую посуду к себе в рюкзак. Затем снова залез в меню и материализовал нечто смахивающее на два свертка ткани.

Когда он их раскатал, оказалось, что это спальные мешки. Выглядели они как в реальном мире, только заметно крупнее.

— Высокоуровневые штучки. Идеальное сохранение тепла, плюс укрывают от агрессивных монстров.

Он с улыбкой протянул мне один из спальников. Когда я разложила его на снегу, мне показалось, что в него таких, как я, влезут трое. Обалдев от его размера, я сказала Кирито:

— Это ж надо — повсюду таскать такие штуки, да еще две…

— Ну, надо же чем-то занять место в рюкзаке.

Кирито быстро снял с себя лишнее снаряжение и забрался в свой спальник, положив меч рядом. Я тоже убрала плащ и палицу и завернулась во второй. Да, это правда был высокоуровневый предмет: внутри было очень тепло и гораздо пушистее, чем на вид казалось. Мы лежали в полутора метрах друг от друга, плитка стояла между нами. Но мне по-прежнему было… ну, неловко как-то, и я снова заговорила, чтобы прогнать молчание.

— Мм… ну, давай рассказывай…

— А, ну да…

Кирито положил голову на руки и начал медленно рассказывать. Он рассказал про случай, когда его поймала банда, натравливавшая монстров на других игроков в донжоне, и про сражение с боссом, у которого никак не могли найти уязвимых мест, так что битва шла два дня. И другая история — когда он играл в камень-ножницы-бумагу еще со ста игроками за редкий предмет снаряжения. Все его истории были такие интересные, классные и немного с юмором. Из этих историй одна вещь стала для меня очевидна: Кирито — один из Проходчиков, тех, кто постоянно рискуют жизнью на переднем крае. Но это значило также, что на его плечах лежат судьбы сорока тысяч игроков. Он не из тех, кто стал бы жертвовать собой, только чтобы спасти меня.

Я повернулась к Кирито и заглянула ему в лицо. В черных глазах отражался свет по-прежнему горящей плитки.

— Слушай… Кирито, можно тебя спросить?..

— …Чего вдруг такая серьезность?

— Почему ты тогда меня спас?.. Ведь никакой же гарантии не было, что у тебя получится. Ну, вообще-то куда вероятнее было, что ты просто погибнешь вместе со мной, вот… тогда почему?..

На секунду лицо Кирито застыло, но тут же расслабилось; он вновь стал самим собой и спокойным голосом ответил:

— …Я скорее погибну вместе с другим человеком, чем буду просто стоять и смотреть, как он погибает один. Особенно если это такая девушка, как ты, Лиз.

— …Ты и правда дурак. Ты, наверно, единственный, кто способен такое сказать.

Несмотря на весь мой сарказм, на глазах у меня поневоле выступили слезы. Кусочек моего сердца застонал, и я изо всех сил старалась как-то унять эту боль и не дать ей проявиться. Таких упрямых, искренних, теплых слов я не слышала ни разу за все время, что живу в этом мире. Да нет, я и в реальном мире таких слов не слышала.

Щемящее чувство одиночества и жажда общения, погребенные в дальнем уголке моего сердца, внезапно вспыхнули и накатили на меня, точно лавина. Я жаждала тепла Кирито здесь, совсем рядом, чтобы мое сердце его ощущало…

Слова сорвались у меня с губ, прежде чем я это осознала.

— Эй… можно я… перелезу к тебе?

Глаза Кирито слегка округлились, потом и щеки зарозовели; лишь тогда до меня дошло, что я только что ляпнула.

— Ну… это…

Мое лицо загорелось. Сердце заколотилось как бешеное. Я изо всех сил старалась сдвинуть непослушные губы, выжать из себя слова, пусть даже несвязные.

— Ну… холодно… и вот…

…Но, когда я уже собралась продолжить объяснять, как трудно мне это терпеть, Кирито шевельнулся. Сдвинувшись к дальнему краю спальника и опустив глаза, он коротко прошептал:

— Давай.

Там, у Кирито… казалось так тепло. Стремление прикоснуться, обнять это живое существо нахлынуло на меня, смывая непричесанные, переплетенные мысли.

Я села; в голове все было как в тумане. Выбравшись из спального мешка, я подлезла к подушке Кирито.

Хотя лицо его было красным и он старательно отводил глаза, все же правой рукой он мягко приподнял ткань.

Приготовившись молча залезть в эту узкую щель, я вдруг подумала, как неудобно мне сейчас будет в длинной юбке и жестком переднике. Ну, сейчас смущаться уже поздно… по крайней мере такая мысль мелькнула где-то в уголке моего сознания. Я открыла меню и быстро поснимала снаряжение. Оставшись в одной лишь голубой ночнушке, я ногами вперед скользнула в щель.

И тотчас мягкое, ласковое тепло окутало меня всю; это было так уютно, что мое сознание едва не улетучилось окончательно. Еще — я хочу еще. Я придвинулась ближе к Кирито. Я обхватила его, прижавшись к груди; наши тела переплелись, начиная от лодыжек.

Кирито тоже подвинул руки, чтобы меня обнять, но сделал это с явной опаской. Вжав лицо в его плечо, я чуть слышно прошептала:

— Еще… обними меня крепче…

Его руки сжали меня сильнее, обняли меня, послали вглубь меня импульсы, от которых все мои мысли замерли.

—   Хааа…

Не в силах сдержаться, я испустила долгий, протяжный выдох.

Это было настоящее человеческое тепло.

Я поняла наконец-то, что это была за тоска, что сидела в уголке моего сердца с того самого дня, как я пришла в этот мир.

Я боялась осознать, что этот мир — не более чем иллюзия, что мое настоящее тело где-то далеко, что мне до него не дотянуться, как бы я ни старалась; чтобы не думать обо всем этом, я ставила себе цель за целью, уходила в работу вся, с головой. Я убеждала себя, что прокачка кузнечных навыков и расширение магазина и есть моя реальность.

Но какая-то часть меня всегда понимала, что все это иллюзия, не более чем кучка данных. Чего я в действительности жаждала — так это истинного человеческого тепла.

Конечно, тело Кирито — это тоже данные. И тепло, которое я ощущала сейчас, было просто электронными сигналами, которые поступали ко мне в мозг и на которые я реагировала.

Но я осознала наконец, что это не имеет значения. То, что чувствует мое сердце — что в реальном мире, что здесь, в виртуальном, — и есть единственная истина.

Я начала растворяться в тепле сердца Кирито. Я не чувствовала, где кончается мое тело; одна лишь боль в сердце вела мое сознание.

Я знала, что код этики можно отключить. И если бы Кирито попросил об этом, я бы наверняка согласилась. Но нужды уже не было. Электронная пульсация между нами двумя уже сократила расстояние между нашими сердцами до нуля…

— Еще… прикасайся ко мне… еще…

Всякий раз, когда рука Кирито двигалась, мое сознание взрывалось снопом искр. Обволакивающее меня тепло все усиливалось, превращалось в жар…