– У них больше гребцов, и ночью они облегчили свои корабли, – крикнул Рагнар с кормы Гудбранду, который с воинами стоял на носу. – Но теперь, когда они позади нас, мы можем идти прямой дорогой между островами и первыми выйти в открытое море, а там поставить паруса, как бы ветер ни был слаб. Тогда им нас не догнать, даже если они сильно будут этого хотеть.

– Ночью они могли послать вестника на Волин в Йомсборг. Нас может ждать засада в проливе, у выхода в море, – ответил Гудбранд.

– Что же, скоро мы увидим, насколько хитер Сигвальди и насколько проворны его люди. – Рагнар подбросил левой рукой топор. – Да только топор мой не чувствует близкой крови, нечем утолить его жажду.

Кетиль, который по обычаю сидел на правом загребном весле, несмотря на рану в плече, ворочал им так быстро, что все остальные едва поспевали за ним. У Хельги болели руки и спина, да и у остальных, видно было, перехватывало дыхание. Но никто не просил подмены, ведь день еще только начинался. Время от времени Рагнар показывал одному из стоящих на носу воинов, кого надо сменить, и тот, садясь рядом с гребцом, перехватывал его весло, чтобы не поломать размеренного хода. Хельги задыхался, но не поднимал глаз на Рагнара, опасаясь взглядом попросить замены.

К тому времени, когда достигли они Свиной протоки, солнце уже поднялось над верхушками сосен на берегу. Оставалось грести еще пять миль до выхода в море. Но и корабли йомсквикингов были уже в миле от них. У Кетиля из раны в плече пошла кровь, и Рагнар приказал заменить его. Затем заменили Хельги и еще троих гребцов, среди них и Аслака.

Проходя на нос, Аслак подмигнул Хельги:

– Видать, ты стал незаменимым воином, Хельги Скальд, если тебе дают отдохнуть перед рукопашной.

– Видать, ты стал совсем слабым гребцом, раз тебя пришлось заменить, Аслак, – ответил Хельги.

Аслак пожал плечами и пробормотал что‑то про то, что еще ни в одной битве никто не жаловался на его слабость, однако спорить не стал.

Ко времени входа в протоку строй их рассыпался, и корабли вытянулись нитью один за другим. Первым шел корабль Олафа, поскольку у него было больше гребцов. Корабль Гудбранда шел четвертым, а замыкали строй корабли Сигрид. Ярл Эйрик сблизил свой корабль с кораблем Губранда и прокричал тому, чтобы тот дождался последнего корабля Сигрид и взял бы с него десять лучших воинов. Сам он поступил так же со вторым кораблем Сигрид. С борта на борт переходили по веслу, потому как ни ветра, ни сильных волн не было. Затем три самых больших корабля Олафа также взяли на борт людей с тех, что поменьше. Потом все пять кораблей с десятком лишних воинов на борту у каждого вышли вперед и развернулись в линию.

За это время йомсвикинги сократили расстояние на два полета стрелы.

И Губранд так сказал своим людям:

– У йомсвикингов прошлой осенью было две с половиной дюжины кораблей. Два десятка идут за нами. Если даже Сигвальди послал кого‑то за оставшимися кораблями, то я не думаю, что все они сторожат нас у выхода из этой протоки. Ведь Сигвальди не оставит Йомсборг без защиты. Потому впереди нас могут ждать только пять кораблей. Наши корабли короче, чем у йомсвикингов, и легче ведут себя на большой волне. Потому под парусом им нас не догнать. Все, что надобно сделать – это быстро захватить те корабли, что поджидают нас впереди, пока не подошли те, что сзади. Четырнадцать против пяти – это не потребует большого труда.

Хельги Гудбранд велел лезть на верхушку мачты и высматривать корабли йомсвикингов. Людей на веслах теперь меняли каждую милю, чтобы все отдохнули. Но с новыми людьми корабли стали тяжелее и потеряли в ходе. А идущие за ними по проливу корабли йомсвикингов приближались.

Хельги с верхушки мачты пытался отыскать, где их ждет засада, однако из‑за леса моря на другой стороне острова видно не было. Корабль качался, и приходилось держаться изо всех сил, чтобы не упасть. Впереди в проливе никаких судов, не считая нескольких рыбачьих лодок, не было. И только сзади драккары йомсвикингов становились все различимее. Наконец приблизились они к устью протоки, и сосны на острове стали редеть. Волин оканчивался песчаной косой, за которой блеснуло открытое море. И в море Хельги увидел корабль, идущий под парусом.

Гудбранд велел ему описать корабль, и Хельги с верхушки мачты прокричал, что это драккар с двадцатью парами весел.

Тогда Гудбранд велел ему рассмотреть знак у него на парусе, и Хельги крикнул, что знак такой же, как на кораблях йомсвикингов, идущих сзади – воин на восьминогом коне.

– Знак Одина, значит, Сигвальди предупредил Йомсборг, и они послали корабли стеречь Свиную протоку. – Эй, Хельги! – крикнул он. – Смотри, сколько там всего кораблей!

Хельги  ответил, что видит только три корабля, которые идут под парусами. И Гудбранд приказал ему спускаться.

– Сигвальди, как всегда, осторожен, – крикнул с кормы Рагнар. – Большую часть кораблей он оставил стеречь Йомсборг.

– Некоторые скажут, что он, как скупец, слишком бережет нажитое добро, чтобы быть удачливым воином, – ответил Гудбранд.

Они уже почти вышли из протоки, когда из‑за мыса, которым заканчивалась песчаная коса, показался первый корабль из Йомсборга. На нем спустили парус, и он на веслах медленно пошел им навстречу. За ним показался второй корабль и проделал то же самое. Потом показался и третий.

– Если бы мы не знали наверняка, сколько там кораблей, я бы подумал, что их там не меньше шести, так уверенно они идут навстречу нашим четырнадцати, – сказал Рагнар.

– Это все хитрости Сигвальди. Хитер как змея – так про него говорят, – ответил Гудбранд и приказал воинам плечом к плечу выстроиться с оружием и щитами на носу. – Но у нас тоже есть свои хитрости.

На четырех других кораблях, что Олаф и ярл Эйрик выбрали для боя, воины тоже строились впереди.

– Разве не мало воинов у нас осталось на корме, разве не следует нам защищать нашего кормщика? – спросил Хельги Кетиля, стоя с ним рядом на носу.

– Конечно, надо, и они, – он показал на йомсвикингов, – это знают. Но они не видят нашей кормы, а видят только стену щитов на носу и прикидывают, сколько у нас воинов на борту и как долго они продержатся против нас.

Драккары из Йомсборга, что поначалу уверенно шли им навстречу, замедлили ход, а потом остановились. Рагнар направил свой корабль к одному из них, и они стали быстро сближаться. А погоня йомсвикингов была уже в полумиле от них.

Кетиль смотрел вперед – поджидавший их драккар йомсвикингов был уже совсем близко. На носу у него было всего с десяток воинов, и у многих лица стали растерянными, когда видели они сплошную стену щитов на корабле Гудбранда. Потом Хельги заметил, что к тому же драккару с другой стороны приближается и один из кораблей Олафа.

Видно, кормщик драккара смог быстро сосчитать воинов на своем корабле и на двух, идущих ему навстречу, и решил, что полмили – слишком долгий путь, чтобы из его воинов многие потом смогли похвастаться этим боем. Он повернул свой корабль к берегу. Вслед за ним отвернули и два других корабля, преграждавших путь в открытое море.

И викинги вышли в открытое море. И Рагнар велел ставить парус, потому как ветер задул сильнее. Так же поступили и на остальных тринадцати кораблях. Их не преследовали.

Рагнар сказал:

– Мой топор сказал правду. Долго же он мучается жаждой.

Гудбранд ответил:

– Чтобы утолить такую жажду, надо отправиться к вендам. В Йомсборге, видать, нынче обретают славу не в битвах.

И Кетиль сказал Хельги:

– Вижу я, битва при Хьёрунгаваге не добавила доблести йомсвикингам. Будь здесь Вагн сын Аке, не знаю, кто бы победил, но многие не увидели бы следующего рассвета.

А Хельги сказал Кетилю:

Дважды из Йомсборга люди с нами не приняли боя,

Достоин ли славы вождь, что был лишь хитростью воин?

Сага о том, как Хельги сын Торбранда лучше узнал вендов

Выйдя в море, повернули они сначала на восток. Затем кормщик конунга Олафа увидел какой‑то знак на берегу и дал знак повернуть на север. Ветер дул с юго‑запада, потому под парусами шли они ходко. И еще не начало темнеть, когда они увидели берег Боргундархольма[30]. Там они вытащили корабли на песчаный берег, и конунг Олаф объявил, что этим вечером они с ярлом Эйриком поделят между воинами добычу.