"А как же! – даже удивился в ответ на похвалу старший из них, – мы с детства с конями растём. Знаем, как с ними обращаться надо!"

Тукар с управляющим уже собирались отъезжать на ферму. Сержант оставлял при принятом табуне пятерых своих людей. Не то, чтобы он не доверял степнякам. Но теперь лошади были приняты под ответственность отряда. И оставлять их без своего присмотра не годилось.

К Тукару подъехал дядя Урдук.

– Послушай, Тукар, – сказал он, – мы тут с родичами поговорили… А какая доля в добыче?

– Что возьмёшь – твоё! Только десятую часть вождю отдаёшь.

Урдук потерянно помолчал. Как‑то не верилось… В степи обычно бей забирал всю добычу, выделяя воинам только пятую часть от захваченного. Это одно уже было серьёзным аргументом в пользу предложения родича.

– Мы с собой, кроме сабель, ничего не взяли… – неуверенно начал он.

– Не волнуйся, дядя! – воскликнул Тукар, – Оружие всегда найти можно. Было бы, кому его дать!

– Значит, говоришь, завтра утром отправляешься? – уточнил Урдук.

– Завтра дядя, завтра. Ну что? Ты идёшь со мной?

– А пошли! – махнул рукой степняк, – Чего я назад поеду? Там всё равно хаган с собой в набег заберёт. Так и так воевать! А с тобой хоть доля добычи больше будет. Пошли, Тукар!

– Хорошо! Тогда завтра с утра выходи с табуном к ферме. Оттуда и пойдём. И остальных с собой бери! – напомнил, отъезжая, Тукар.

На следующее утро небольшой отряд купца Тукара пополнился ещё четырьмя степняками, решившими попытать счастья в предстоящей войне. Наскоро позавтракав и попрощавшись с управляющим Элиосом, отряд быстрым маршем погнал табун по дороге на север.

В тот же самый день, когда отряд Тукара уводил принятый на графской ферме табун по северной дороге, к портовому городу Каришу подъезжал в карете мсье Легор. Вчера, рано утром прибыв в столицу Дермона, он оставил у знакомого купца своего жеребца и заводную лошадь, нанял карету и помчался дальше, в Кариш. Время поджимало. Купец сказал ему, что с восточных границ приходят тревожные слухи, якобы, кочевники зашевелились и идут в набег на Дермон. Надо было оказаться в порту раньше, чем летучие отряды степняков могли бы перекрыть восточные дороги.

Легор вёз Командору первоначальный проект договора с бароном Ландор, полученный от него пять дней назад. Нужно было спешить. Если этот текст будет утверждён и подписан Командором, тогда баронат Ландор становился надёжным союзником пиратов в надвигавшейся войне. Правда, в договоре особо оговаривалось, что ни сам барон, ни его войска участвовать в боевых действиях на территориях других баронатов не будут. Но это и не требовалось. Достаточно было уже того, что он не выступит против пиратских отрядов.

Прибыв поздно вечером в Кариш, Легор снял комнату в первой попавшейся портовой таверне, бросил туда свои вещи и отправился в порт. По распоряжению графа Гаруша, последние десять дней его белая яхта постоянно находилась в порту, ожидая известного её капитану посланца. По прибытию этого человека яхта должна была выходить в море в кратчайшие сроки.

Найдя стоянку яхты, Легор попросил дежурного матроса вызвать к нему капитана. Поздоровавшись с капитаном, вышедшим к трапу, перекинутому с борта яхты на причал, Легор вкратце уточнил время отплытия и направился обратно в таверну. Там он попросил хозяина таверны разбудить его на рассвете, объяснив, что утром из порта уходит его корабль. Потом по своему обыкновению запер дверь и ставни на засовы и улёгся спать.

Рано утром яхта с Легором на борту, пройдя маяк, уже выходила в море. Через день пути капитан яхты приказал поднять на мачте вымпел Командора: рука с мечом, разрубающая контур карты. А ещё через день ранним предрассветным утром яхта уже входила в бухту острова Бархоза.

Прибыв к Командору, Легор в подробностях рассказал о происходящих в баронских землях событиях, передал адмиралу все добытые за это время бумаги и отчёт о потраченных средствах. После этого вручил Командору проект договора с бароном Ландор.

Целый день с перерывом на обед ушёл на проработку документа и составление окончательного текста договора. Уже поздно вечером, когда работа была закончена, сидя во время ужина за столом, Легор попробовал отпроситься у адмирала на ночь навестить Налину. Однако адмирал покачал головой и ответил отказом. Не нужно, чтобы в этот раз кто‑либо знал о приезде Легора на остров. Слишком ответственный момент, слишком многое поставлено на карту, чтобы малейшая оплошность могла испортить всё дело. Легору пришлось со вздохом подчиниться и остаться ночевать в доме Командора.

На следующий день весь текст договора был переписан набело, подписан Его Высочеством принцем Марушем Ликсургом с приложением императорской печати, сбережённой принцем во время бегства, вложен в плотный конверт, перетянут крест‑накрест шёлковыми алыми лентами и опечатан пятью сургучными печатями. Легор ради маскировки вложил его в обычный конверт и запечатал.

Ближе к обеду в дом Командора прибыл с загородной фермы Сапун. Командор познакомил его с Легором, объяснив, что по прибытии в баронские земли именно Легор будет встречать отряд Сапуна.

– На всякий случай запомните имя – "Сиджар", – дополнил Легор, – это мой заместитель. Если вдруг по какой‑либо причине я не смогу вас встретить, то тогда это сделает он.

После этого был оговорен сам процесс доставки отряда в баронат Ландор по Эльгуре и пароль, по которому Сапун опознает перевозчиков и самого Сиджара, в случае, если на встречу выйдет именно он. Отправка отряда была назначена на третий день после убытия Легора. Вечером Сапун уехал обратно на ферму. Командор и адмирал обговорили с Легором весь план высадки десанта на побережье и взаимодействие их отрядов с агентами сети и местными вооружёнными формированиями. После этого Легор, поужинав, убыл на яхту. Через полчаса яхта уже проходила мимо "Дозорного острова", уходя на север.

Легор стоял на её корме, с сожалением глядя на удаляющийся берег. Так и не удалось в этот раз повидать милую красавицу Налину, запавшую ему в сердце, не смотря на все его мимолётные приключения с весёлыми девицами в гостиницах и тавернах, разбросанных по баронским землям. Как бы ни были хороши все эти девочки, но в Налине было что‑то, что притягивало Легора и не давало о ней забыть. Вспоминая нежную хозяйку "Пушечного грома", он всё чаще начинал задумываться о том, что надо бы как‑то и свою личную жизнь обустраивать, не смотря ни на что.

"А то так и останешься один на старости лет, – с горьковатой улыбкой подумывал он, – никому не нужной старой развалиной" Когда очертания острова окончательно скрылись в ночной темноте, Легор вздохнул и отправился в свою каюту.

Каждый сам за себя

Кариш встретил Легора известиями о том, что восточные окраины подверглись нападению кочевников‑симпакцев. В течении трёх дней были сожжены два городка пограничной стражи. Уже захвачен замок графа Энги, все деревни вокруг него разграблены и выжжены дотла, а жившие в них крестьяне захвачены кочевниками в рабство и отправлены степь. Отражать налёт кочевников отправилась конница барона, неделю назад переведённая от столицы на запад, ближе к редомской границе. Но пока ещё она до восточных окраин не дошла.

А тут ещё Торгус напал на Редом. Пока ещё границу не перешёл, но со своего берега, через реку, уже вовсю обстреливает из пушек и мортир пограничный городок Астинг, принадлежащий Редому. И подвёл свои войска вплотную к Астингскому мосту.

Барон Редом тоже сначала подвёл свои войска к мосту, но потом вынужден был немного отойти, накрытый мощнейшей бомбардировкой торгусовой артиллерии. Теперь оба барона оказались как бы в патовой ситуации. Торгус не может перейти мост, потому, что переправившись, его войска на берегу Редома будут вынуждены вести битву без своей артиллерийской поддержки.

Редом тоже не может отогнать Торгуса дальше от реки и прекратить обстрел своего пограничного города. Артиллерия у него явно слабее торгусовой. Да и войск поменьше. У Торгуса – больше пяти тысяч. И он ещё ожидает подхода пешего ополчения и поместной конницы из своих западных земель. А у Редома нет и четырёх тысяч. Правда, ополчение он тоже ожидает…