Внимательно осмотрев цитадель, Грай на какое‑то время задумался. Потом, обернувшись к своим, громко позвал:

– Боцман! Эгенс! Ко мне!

Появившемуся перед ним пару мгновений спустя боцману он сказал:

– Слушай сюда, Эгенс. Собери столько людей, сколько тебе понадобится. Достань мешки. Чем больше, тем лучше. Набивайте их песком и возите сюда. К вечеру у меня их должно быть столько, чтоб я мог себе из них дом построить. Ты меня понял? – боцман кивнул, – Тогда исполняй! Бегом!

Едва боцман умчался, как Грай поманил к себе ближайшего пирата.

– Срочно найди капитана Стока. Скорее всего, он со своим отрядом – в магистрате. Передай ему, чтобы оставил там караул, а с остальными пусть гонит на пристань и тащит сюда наши пушки. И про заряды пусть не забывает! К вечеру всё должно быть здесь. Ты всё понял?

– Понял, капитан! – ответил пират.

– Вперёд! Живее!

Когда и этот посыльный умчался исполнять приказание, Грай подозвал к себе следующего:

– Ты. Найдёшь капитана Баруто. Он должен быть возле арсенала. Пусть выставит в арсенале караул, а сам займётся наведением порядка в городе. Отправляйся!

– Ну, а мы, – обратился он к остальным, – проследим за тем, чтобы этому надутому индюку‑маркизу не пришло в голову совершить вылазку в город.

Всю последующую ночь солдаты, стоявшие в карауле на стенах цитадели, слышали неясный шум и приглушённый шорох, доносившийся с площади перед воротами. Однако к стенам никто не приближался. А утром, едва начало светать, глазам изумлённых осаждённых предстала довольно неприятная картина.

Посреди площади, шагах в семидесяти от цитадели, прямо напротив ворот был выложен бруствер из мешков, наполненных песком. Ширина его достигала пятидесяти шагов и в высоту он был в два человеческих роста. Мешки, уложенные в три ряда, надёжно укрывали от пуль и стрел осаждённых прятавшихся за ними пиратов. В бруствере были проделаны четыре амбразуры, из которых торчали длинные жерла крепостных орудий, привезённых пиратами со своего острова.

Вызванный на стену дежурным офицером маркиз мрачно осмотрел возведённое пиратами сооружение и приказал укреплять ворота.

– Доброе утро, господин полковник! – прозвучал в рассветной тишине звонкий голос Грая.

И тут же все четыре орудия вспороли эту тишину оглушительным залпом. Первые ядра с грохотом ударили по медным полосам на воротах. За первым залпом последовал ещё один. Потом – следующий…

Весь день пушки пиратов били ядрами по воротам цитадели. Пока ворота, по приказу полковника, дополнительно заваленные и укреплённые изнутри брёвнами, эти удары выдерживали. Но каждому было понятно, что долго так продолжаться не может. Настанет момент, когда ворота не выдержат обстрела и рухнут.

И тогда ничто уже не удержит пиратов от прорыва.

Полковник Альедо принял решение уничтожить пиратскую батарею.

К вечеру обстрел прекратился. Бронзовые стволы раскалились. Не помогали уже и вёдра разбавленного водой уксуса, выливаемые пиратами на них для охлаждения.

Ближе к полуночи брёвна, подпиравшие створки ворот, по приказу полковника убрали. Сняли балки, служившие запорами для ворот. Когда отряд, подготовленный комендантом для вылазки, был выстроен за воротами, полковник махнул рукой и одна из створок бесшумно распахнулась.

Подав подчинённым знак на выход, полковник первым вышел за ворота. За ним, стараясь производить как можно меньше шума, двинулись остальные.

До пиратского бруствера оставалось дойти всего пару десятков шагов, когда тишину ночи вдруг прорезала короткая команда:

– Залп!

И тут же отряд полковника попал под плотный мушкетный обстрел сразу с трёх сторон. После первого залпа раздался грозный рёв из нескольких сотен глоток и солдаты были буквально сметены в считанные секунды.

Одновременно с прогремевшим залпом на незапертые ворота навалилось несколько десятков пиратов, выдавливая их внутрь. Сбив с ног несколько солдат, оказавшихся за воротами, пираты растеклись по цитадели, убивая всех на своём пути.

– Не жалеть никого! – тут и там раздавался голос Грая, – Уничтожать всех! Не захотели сдаться и жить, так пусть сдохнут!

Что же произошло? Почему вылазка полковника не увенчалась успехом. Да просто полковник в своей самонадеянности и презрении к пиратам недооценил противника.

Вечером, после целого дня обстрела, Грай собрал капитанов на короткий совет в ближайшем от площади доме.

– Я считаю, – сказал он, – что сегодня ночью полковник проведёт вылазку с целью уничтожения нашей батареи.

– Он, что, дурак? – недоверчиво спросил Баруто.

– В самом деле, Грай, – поддержал того капитан Сток, – он же должен понимать, что это самоубийство.

– Должен, – согласился с ними Грай, – но мы же тоже не дураки. Мы тоже должны понимать, что это для него самоубийство. Поэтому, уверенные в своей безнаказанности, спокойно завалимся спать. И, может быть, даже не выставим караулы. И тут они нам, как снег на голову! По крайней мере, именно так он и будет рассуждать, готовясь к своей вылазке.

Капитаны ещё продолжали сомневаться, когда Грай выдвинул последний аргумент:

– В конце концов, что мы теряем? Ну, не поспим одну ночь. И что? Завтра днём отоспимся. Зато у нас появляется шанс сегодня ночью захватить цитадель! Ну же! Решайте!

И капитаны приняли решение. Вечером, как стемнело, к орудиям выдвинулся усиленный отряд пиратов, вооружённых мушкетами и саблями. По краям площади расположились ещё два отряда с мушкетами. Отряд, предназначенный для прорыва в ворота, дождавшись полной темноты, перебежал через улицы и скрытно затаился под стенами цитадели.

Дальше всё произошло так, как и рассчитывал Грай. Вышедший из ворот отряд полковника был расстрелян пиратами практически в упор. Остатки его изрублены саблями. А отряд пиратов под командованием самого Грая ворвался в цитадель. Парой минут спустя его поддержали те, кто задержался на площади, добивая вышедших из цитадели солдат.

К утру крепость была взята. Все её защитники, больше двухсот человек, были перебиты. Однако сам полковник остался жив, только был ранен пулей в плечо.

Он стоял в окружении пиратов посреди двора цитадели, гордо подняв голову. Неподалёку от него пираты складывали убитых солдат и офицеров. К маркизу подошёл капитан Грай и встал перед ним, положив руку на эфес сабли. Смерив полковника долгим тяжёлым взглядом, Грай сказал:

– Ну, что, господин полковник? Я ведь предлагал вам почётную сдачу. Вы не согласились. Теперь вы видите, к чему привела ваша дворянская заносчивость? – он указал на лежавших в ряд солдат, – Двести человек! Бессмысленная, глупая смерть по вине одного самодовольного дворянина!

Грай ешё раз смерил взглядом маркиза и, отвернувшись от него, бросил пиратам:

– На рею!

Вскоре полковник Альедо, маркиз и бывший военный комендант города Саутан был повешен на верёвке за шею на зубце стены цитадели города, который он так безуспешно пытался защитить от пиратского вторжения.

Тем временем капитан Грай в сопровождении двух десятков своих людей прибыл в мэрию города. Пройдясь по пустым коридорам и комнатам, усыпанным бумагами, поломанной мебелью и разным мусором, Грай вошёл в Зал заседаний.

Это было довольно большое помещение, стены его были украшены росписями из истории города. На высоких, почти до потолка, окнах, висели тяжёлые бархатные занавеси насыщенного зелёного цвета, обшитые по краям золотой бахромой.

"И как их мои головорезы не ободрали?" – ухмыльнулся мысленно капитан.

У противоположной от входа стены находился покрытый огромным симпакским ковром широкий помост, приподнятый над полом на локоть. На нём стоял широкий стол из морёного дуба, за которым валялись три обитых вишнёвым бархатом кресла. Вероятно, на столе до появления тут пиратов находилась скатерть и письменные приборы. Но сейчас он был абсолютно пуст.

Вдоль стен по обеим сторонам зала стояли полукресла, тоже из морёного дуба и обитые таким же вишнёвым бархатом.