— Отведу ее Крииту. Если она ему не понравится, тогда и смысла ее дальше кормить нет.

Даже если бы я хотела сопротивляться, силы в этом теле было недостаточно. Даара впихнула меня в большую палатку, приказала другим принести чан с водой. Потом содрала с меня одежду и запихнула туда. Терла мне спину пучком жгучей травы, а я умывала лицо — только вода позволила понять, насколько я была грязной.

— Криит — это сын вождя? — спросила я, хотя и без того уже догадалась.

— Да, — Даара развернула меня и ухватила за руку, отмывая плечи. — Если понравишься ему и не будешь дурой, то он вполне может вернуть тебе нормальную жизнь.

— Кажется, мы разный смысл вкладываем в слово «нормальный», Даара.

Она наклонилась и пристально посмотрела в мои глаза:

— Никак не могу понять — тебя будто подменили. Я видела сломанных людей, много видела… Но ни разу не была свидетелем, как они обратно склеиваются.

— Возможно, я просто взяла себя в руки, или добрые духи наконец-то отыскали меня посреди бесовской толпы?

Она не разозлилась. Наоборот, улыбнулась широко:

— Какое имя тебе дал отец?

— Т… — я вовремя осеклась. — Тали.

— Вижу, что ты красива, Тали. Потому у тебя есть шанс прожить сегодняшний день. Но и слышу, что у тебя есть язык, Тали. И его ты до конца дня можешь лишиться.

— Думаешь, что я еще способна бояться, Даара?

— Не бойся. Но бесстрашие — это далеко не всегда глупость. Четвертый сын вождя очень уравновешен и умеет быть милосердным. Считай, что тебе повезло.

Милосердным? Человек, разоряющий поселенья и убивающий всех, кто под руку подвернется? Мы с бесами говорим на одном языке, но наша речь сильно различается по смыслу. Я решилась на другие вопросы:

— А ты ему кто? Любопытство не считается глупостью?

— Нет, — она подняла меня на ноги и принялась с тем же усердием мыть промежность. Я поежилась. — Я ему верный друг, ближайший соратник и дальняя родня.

Я уловила в ее ответе заминку:

— Любимая или любящая?

— Да-а, твой язык точно долго не протянет, — она расхохоталась. — И любимая, и любящая, если так интересно.

— Тогда тебя должна мучить ревность…

— Ревность? — она удивилась. — Нет. Сердце мужчины и его член — совсем не одно и то же. Криит может брать сотни и тысячи других, может дарить им свое семя и детей, но я останусь спокойной. А ты красива — красивые женщины существуют именно для того, чтобы ублажать мужчин. Благодари свою красоту, Тали, и раздвигай пошире ноги. Вряд ли у Криита в жизни была хоть одна женщина, которая не мечтала о таком мужчине. Вряд ли ему хоть раз приходилось напрягаться во время любви. Тебе придется его впечатлить.

Эта тема была слишком откровенной — среди моих сородичей не было принято обсуждать интимные вещи настолько очевидно. А в голове зароились тревожные мысли:

— Я… я не хочу понести от него ребенка…

Она выпрямилась и заставила меня шагнуть мокрыми ногами на устланный тканью пол. Взяла кусок мягкой материи и вложила в руки — мол, вытирайся. Сама искала в тюке одежду, которая подошла бы мне размером.

— Все-таки ты глупая, Тали. Когда ты ему надоешь, он перережет тебе горло. Но если ты будешь носить его сына, то он даст тебе время хотя бы родить.

— Я не хочу понести от него! — повторила увереннее. — Можешь помочь хотя бы в этом? У наших знахарей есть трава…

— Ладно, — она выпрямилась. — У наших лекарей тоже есть подходящие снадобья. Но я сообщу об этом Крииту. И это сильно понизит твои шансы.

— Не пугай меня, Даара. Я в позапрошлой жизни разучилась бояться.

— Точно… будто подменили. Я начинаю верить в этих твоих… добрых духов. Надень это, я пока принесу тебе отвар.

Платье было коротко — до середины бедра, и велико. Даара дала свое, а она была выше и шире в плечах. Но целая чистая одежда сама по себе дарила чувство защищенности. Пока Даара отсутствовала, я могла бы попытаться сбежать, но вокруг другие палатки, а дальше — костры дозорных. Меня в лучшем случае убьют. И тогда я сама убью следующую сестру. Потому я не предприняла попытки, хоть предстоящее доводило до нервной дрожи.

Даара помогла расчесать длинные волосы, заплела их в косу — такую же, как была у нее. Потом отвела к шатру в центре лагеря: похожая на прочие, только отличающаяся цветом и размерами. Втолкнула внутрь.

Сын вождя сидел на лежанке и зажигал лампаду. Уже темнело, а для освещения такой большой палатки потребуется несколько источников света. Он взглянул на нас бегло и сразу вернулся к своему занятию.

— Та жертва, которую выбрала Тиирия? — поинтересовался равнодушно.

— Она, сын вождя.

— Я думал, она будет реветь, пока вся не изойдется.

— Сама удивляюсь. Возьми ее, Криит. Может, скрасит твою ночь. А может, поднимет настроение?

— Если ты хотела поднять мне настроение, Даара, то привела бы шамана — самого старого из тех, что живут.

Она вздохнула и прошла ближе. Села перед ним на колени. Я продолжала мяться возле входа. Даара забыла обо мне, а Криит моему присутствию вообще значения не придал.

— Сын вождя, пора определиться. Советники тоже считают, что дальше по побережью будут только мелкие рыбацкие поселки. Да и оттуда люди успели уйти. Это уже совсем не похоже на битву.

Он отставил лампаду и кивнул:

— Значит, нужно возвращаться на восток и присоединяться к другому отряду. Пора брать города и идти на столицу. А то их трусливый император сам встретить нас не выйдет.

— Я понимаю твои сомнения… но та мразь, убив Тиирию, не оставила нам другого выхода!

Я заговорила — и мой голос дребезжал от волнения:

— Я хорошо знаю эти места! Вы правы, дальше нет крупных поселений. Только рыбацкие семьи… они совсем не воины!

На самом деле я понятия не имела, что находится на западе. Если не ошибаюсь, то впереди большой рыбацкий поселок. И было бы очень неплохо, если бы этот отряд до него не дошел. Даара рассмеялась:

— Гляди-ка, даже трофейная подстилка на моей стороне! Посмотри на нее, Криит, она красива. Жаль будет такую красоту отдавать солдатам, если ты не захочешь взять. Ее зовут Тали.

Он улыбнулся ей совсем непонятной, почти мальчишеской улыбкой:

— Так жду, когда ты нас наедине оставишь.

Даара со звонким смехом прошмыгнула мимо. Я сжалась. Криит поднялся на ноги и стал от этого громадным. Шагнул вперед.

— Сними платье. Покажи, что под ним.

У меня задрожали руки. Я ухватила пальцами подол, но никак не могла заставить себя рвануть вверх. Криит задумчиво наклонил голову набок:

— То есть ты не умоляла Даару привести тебя сюда?

В нелепом вопросе прозвучало слишком многое! И я нервно усмехнулась:

— Умоляла? Сын вождя, мне дали множество вариантов: умереть от голода, быть изнасилованной толпой твоих солдат, дождаться шамана, чтобы сгореть на костре, или прийти к тебе.

Он снова улыбнулся:

— И что ты выбрала?

Захотелось расхохотаться ему в лицо — безумно, страшно, срывая глотку. Лишь бы он хотя бы от недоумения перестал улыбаться. Но яду я позволила проявиться только отголоском в тоне:

— Видишь ли, бес, каждый из вариантов был так заманчив… Но мне не дали подумать.

Он приблизился еще, я инстинктивно ссутулилась.

— Тали ведь? Я — Криит, четвертый сын верховного вождя Родобесских островов и Тикийской территории. Будем знакомы. Назови меня бесом еще раз — и я выбью тебе все зубы.

— Я… а как мне обращаться к тебе?

— Криит или сын вождя. Ты точно та, что рыдала в повозке пять дней кряду?

Я не ответила.

— Сними платье, Тали. Теперь я хочу увидеть тебя еще сильнее.

Я согнала с кончиков пальцев дрожь. Ведь знала, зачем меня сюда ведут, даже как будто успела настроиться… Стянула одежду, но стыд затопил все нутро. Я даже краснеющее лицо поднять не могла. Откинула платье на пол и спонтанно закрылась руками.

Он стоял в двух шагах от меня, не приближался.

— Убери руки, Тали, — голос очень спокойный, даже тихий. — Убери руки сама.