1) смерть других, которая в какой-то степени есть наша собственная социальная смерть, вызывает у нас глубокую тревогу, а это эмоциональное состояние является убедительным признаком фрустрированности личности;
2) приводит к предвидению нашей собственной смерти, вследствие чего у нас возникает страх перед небытием. Это так называемый экзистенциальный страх;
3) фрустрации, вызываемые ожиданием смерти, являются причиной глубоких психосоматических изменений в организме человека. Ускоряется развитие болезней, до этого латентно (скрыто) протекавших. В некоторых случаях фрустрация и связанные с нею шок и стресс могут быть смертельными.
Как видим, уже при рассмотрении феномена социальной смерти возникают многие вопросы психологии личности, социальной психологии, психофизиологии и психосоматической медицины, которые, конечно, в ходе развития танатологии будут исследоваться все более широко и подробно.
§ 3. Социальная смерть и ускорение биологического умирания
Исключение из социальной среды, например, изоляция по этническим или сословным признакам, заключение в тюрьму и др., разрыв связей с духовно близкими и дорогими людьми при смерти человека, переживание хотя бы «толики» социальной смерти не может не влиять на физическое состояние, на телесное здоровье человека. Каждый из нас на основе собственного жизненного опыта подтвердит справедливость данного утверждения.
Однако нужны также эмпирические доказательства, а следовательно конкретные исследования. Такие исследования уже проводились и будут проводиться в еще больших масштабах. Приведем некоторые из уже полученных данных.
Проведенные исследования показали, что нарушения межличностных отношений смогут оказать разрушающее влияние на здоровье человека, ускоряя его умирание. В частности, такое воздействие оказывает развод супругов. Установлено, что среди разведенных некоторые болезни встречаются чаще, чем среди остальных людей: «Среди одиноких американских мужчин в возрасте старше 65 лет, по сравнению с их семейными сверстниками, в два раза выше смертность от рака легких и желудка, в 10 — от туберкулеза, в 7 — от цирроза печени. Во всех возрастах смертность от инфаркта значительно выше у одиноких, чем у семейных»[8].
Далее приводятся такие данные: «Одно из катамнестических исследований влияния распада эмоциональных отношений показало, что за 9 лет, прошедших после разрушения аффективных связей со значимыми другими, среди тех, с кем это произошло, умерло вследствие различных причин в два раза больше (в процентном отношении) людей, чем в уравненной с ними по социально-демографическим показателям группе мужчин и женщин, сохранивших контакт с близкими»[9].
Эти и подобные им другие данные, конечно, очень интересны. Однако их психологическое значение было бы еще значительнее, если бы исследователи выяснили, какие психологические проблемы порождает одиночество, к каким попыткам и часто повторяющимся фрустрациям приводит и почему у разных людей одни и те же фрустраторы способствуют появлению разных психосоматических болезней. Как эти психосоматические изменения зависят от психологического типа личности?
В результате другого исследования, целью которого было выяснение разрыва значимых для личности взаимоотношений, стало известно, что после нарушения этих взаимоотношений в течение последующих 9 лет среди таких лиц умерло в 2 раза больше людей, чем среди тех, которые сумели сохранить нормальные отношения с близкими людьми. Отметим, что для получения надежных результатов в таких исследованиях сравниваемые группы женщин и мужчин в социальном и этнографическом отношении должны быть одинаковыми.
§ 4. Безразличие и ускорение наступления смерти
В современном мире, особенно в больших городах, весьма частыми стали проявления таких отрицательных социально-психологических явлений, какими представляются безразличие, жестокость, вандализм, хамство, безответственность, взаимное отчуждение и обесценивание жизни других людей и т. п. Эти человеческие качества и установки, конечно же, существовали всегда. Но считается, и, надо думать, справедливо, что их обострение и распространение связано с возникновением крупных городов, в которых люди большей частью не знают друг друга и для каждого из них другой — лишь единица большого социального организма.
Перечисленные явления особенно заметны в так называемых «интернациональных» социальных средах, в тех общинах, в которых между людьми не действуют такие мощные силы притяжения, как осознание общей этнической принадлежности или сходства черт национального характера и национальной судьбы. Сплачивающие людей силы могут ослабляться и внутри одной нации, например, вследствие повышения уровня удовлетворения потребностей и возникновения такой ситуации, когда отдельный индивид или семья могут обеспечить себя всем жизненно необходимым, когда экономически не зависят от родственников и даже от более широких социальных групп, когда им не нужна совместная борьба за выживание.
Одним из самых опасных проявлений взаимного безразличия людей является следующее: в современных больших городах многие одинокие люди остаются вне сферы внимания общества, социальных служб, даже родственников и соседей. Они как бы брошены на произвол судьбы, ими никто не интересуется, и бывали случаи, когда такие люди умирали в одиночестве в своих квартирах, долго оставаясь непохороненными. Время от времени газеты и журналы разных стран публикуют сообщения о подобных фактах.
Приведем некоторые из них из германской прессы, но не потому, что только в Германии происходят подобные события: просто в свое время журнал «Штерн» опубликовал подобного рода материалы, которые были перепечатаны во многих других органах печати мира.
«Во всем Гамбурге нашелся за несколько лет лишь один в достаточной мере любознательный человек, который обратил внимание на то, что окна первого этажа по улице Тондернштрассе, 44, остаются вечно грязными, а дверь заперта. Впрочем, для любознательности был повод — письмо его кузины из Шверина, которая хотела остановиться именно в этой квартире, у госпожи Марго Франк, и попросила упомянутого гамбуржца, г-на Аренса, заранее с той сговориться. Соседи ответили ему, что г-жа Франк, по-видимому, обитает где-то в клинике, поскольку она вечно жаловалась на какую-то форму депрессии.
К счастью, Дитер Аренс оказался довольно настойчивым, и по его требованию незадолго до нынешнего Рождества полиция взломала дверь.
У самого порога лежал высохший труп Марго Франк — лежал, как потом установили, ровно четыре года, с января 1977 года. И ни одной душе в многомиллионном городе не было до нее дела: ни почтальону, который просто перестал опускать письма в переполненный ящик, ни электрокомпании, которая сама снимала с ее счета (сервис!) плату за энергию, ни соседям (не буянит, и ладно). Может быть, она упала на пороге, пытаясь просить о помощи. Но кто в городе-спруте придет другому на помощь?
Это вовсе не единичный и совсем не исключительный случай.
Слесарь-монтажник Пауль Паариз, 49 лет, был найден сидящим в своем кресле возле телевизора. Его мертвые глаза смотрели на мертвый экран в течение двух лет. Взволновались не родственники и не соседи — взволновалась такса недавно поселившихся жильцов.
52-летний Гарри Финке был найден после десятимесячного сидения за столом у зажженной лампы и при включенном приемнике. На сей раз двери вскрыли по настоянию возмущенного домовладельца, которому Финке не платил денег.
Невнесение взносов за квартиру, газ и электричество — вот единственный повод, чтобы о вас вспомнили, утверждает журнал „Штерн“. Если же вы перешли на „прогрессивные формы обслуживания“, как г-жа Франк, — лежите себе в коридоре спокойно хоть десять лет».