— Я допускаю, что Бен Дженкинс побывал на месте пожара. Но это вовсе не означает, что именно он поджег.

— Зачем же он сознался в том, чего не делал? — спросил Тед.

— Дело было очень громким. От полиции требовали раскрыть его как можно скорее. Должно быть, ему помогли сознаться…

— Нет. — Тед решительно покачал головой. — Я не утверждаю, что полиция никогда не оказывает давления, но в этом случае расследование причин пожара было проведено на высоком уровне. Я уверен, что Пол показывал вам отчеты, и вы знаете, что Дженкинс был бродягой и алкоголиком и еще в двенадцать лет совершил свой первый поджог. На его счету не одно подобное преступление. Едва он выходил из очередной тюрьмы, как отправлялся в другую часть страны и совершал там поджог за поджогом до тех пор, пока его не ловили и снова не сажали. Он не только признался в поджоге, в результате которого пострадали вы и погиб Айк Гутман, он признался что, кроме того, подпалил еще пять коттеджей в округе.

У Иды шумело в голове так, словно она готова была лопнуть.

— Да, я читала судебные отчеты. И готова допустить, что он — вполне подходящая кандидатура. Но его рассказ не совпадает с реальными фактами. Он утверждал, что понятия не имел, что в коттедже находятся люди. Это невозможно. Он не мог поджечь коттедж, не заметив в нем людей! — У нее задрожали руки, и Ида быстро сжала их коленями. — Я точно знаю.

— Представь себя на месте этого Бена, — мягко предложил Уолтер. Он явно придерживался другой точки зрения, но не хотел обидеть ее, открыто выразив несогласие. — Парень туповат, вот о чем не следует забывать. Потом, как я догадываюсь, свет в коттедже был выключен, а твоя машина стояла в гараже…

— Но на столе горели свечи, и Айк развел огонь в камине гостиной. В горах рано темнеет, соседи далеко, и свет от камина и свечей должен был быть виден на достаточном расстоянии. И даже если, по какой-то необъяснимой случайности, Бен не заметил бы вдруг света, он почуял бы запах дыма из каминной трубы. Вы представляете, как в ясную морозную ночь отчетливо чувствуются запахи?

— То, что ты говоришь, вроде бы логично, но все-таки это не так, — не согласился Уолтер. — Полиция нашла дюжину свидетелей, которые подтвердили, что два предыдущих дня Бен провел в разных пивных, внизу в деревне, накачиваясь виски. А по общему свидетельству, в таком состоянии он способен столкнуться с вражеской армией и не увидеть в этом ничего из ряда вон выходящего.

Она могла согласиться с ним и прекратить обсуждение, и это было бы разумнее всего. Но можно было и указать на самое слабое место в их версии, на ее исходный изъян. Ида чувствовала, как ее охватывает страх, но уже не могла остановиться. Она должна была двигаться дальше.

— Если Бен был настолько пьян и если он так непроходимо глуп, как все утверждают, как можно быть уверенным, что он и правда помнит, как поджигал?

— Нам это известно, потому что он сам сознался, — ответил Уолтер, не вполне поняв ее мысль. Но Тед, конечно же, сразу уловил то, что она имела в виду.

— Вы думаете, что коттедж поджег в ту ночь кто-то другой и воспользовался Беном, сознание которого было затуманено алкоголем, как своим прикрытием?

Ида посмотрела ему прямо в глаза и впервые с момента их встречи ответила с полной, не отрепетированной заранее откровенностью:

— Да, я именно так и думаю.

Уолтер изумленно уставился на них, даже слегка приоткрыл рот.

— О чем вы говорите? Как кто-то может забыть, поджигал он дом или нет?

Ида не успела ответить, Тед опередил ее:

— Если Бена арестовали по ложному обвинению, значит, по вашим словам, кто-то пытался убить Элис намеренно и тщательно подготовился к преступлению?

— Да. Мне кажется, такой вывод неизбежен.

— Но зачем кому-то желать вашей смерти… ее смерти? — Вырвавшиеся у Теда слова прозвучали и резко и взволнованно: — Вам едва исполнилось восемнадцать. Как вы могли причинить кому-то столько зла, чтобы тот человек захотел вас убить?

Ида рассмеялась. Ее искренне развеселило, что он мог быть таким наивным, хотя бы на короткий миг. Еще она испытала что-то вроде торжества — ведь она сумела настолько удивить его, что он потерял осторожность. На несколько минут она заставила его поверить, что она — это Элис!

«Вам только исполнилось восемнадцать, — сказал он. — Зачем кому-то было желать вашей смерти?»

Насмешливо блеснув глазами, Ида уверенно встретила его взгляд. Сейчас она полностью владела собой.

— Мне странно, что вы не понимаете таких очевидных вещей, мистер Паркер! Почему кому-то понадобилось убить бедную маленькую Элис Хорн? Ну разумеется, ради денег. Из-за чего же еще? Только из-за моих чудесных, сказочных, соблазнительных двадцати миллионов.

Ида от души наслаждалась ужином в компании Уолтера в «Саду Грез», одном из самых дорогих ресторанов на западном Палм-Бич. По обоюдному молчаливому согласию они избегали касаться такой неловкой темы, как прошлое Элис Хорн. Вместо этого они говорили о всевозможных светских материях — фильмах, книгах, кушаньях и любимых винах. Уолтер поведал о своем недавнем путешествии на Аляску. Все эти темы были достаточно безопасны, нейтральны и не могли поколебать дружественной атмосферы вечера. К тому времени, когда они приступили к десерту — шоколадно-клубничному торту, — Уолтер уже настолько освоился, что начал рассказывать о своей работе в отцовской фирме.

Ида, конечно же, прекрасно знала историю финансового взлета Хорнов. Эта история была своего рода семейной легендой, и Пол неоднократно повторял с ней подробности этой легенды.

Фамильному состоянию положили начало братья Гектор и Джейми Хорны, плотник и стеклодув. В 1890 году они покинули родной Эдинбург и эмигрировали в Штаты вместе со своими многочисленными кузенами. Кузены осели в Манхаттане, а Джейми и Гектор подались на север, в Кливленд. Они надеялись, что быстрое развитие здесь тяжелой индустрии обеспечит постоянную потребность в рабочих различной квалификации.

Их надежды скоро оправдались. Попав на американские просторы из тесноты британского общества, скованного сословными рамками, они быстро поняли, что в Кливленде успех ждет того, кто умеет упорно работать. Братья постарались показать, на что способны, трудились девятнадцать часов в сутки и завоевали репутацию честных и искусных мастеров.

С истинно шотландской предусмотрительностью они взяли в жены девушек, обеспеченных приличным приданым, а к концу первой мировой войны возглавили две преуспевающие компании с достаточно высокими и стабильными доходами, чтобы можно было рассчитывать на долговременный успех.

Плотник Гектор основал «Хорн Констракшн», занимавшуюся «строительством великолепных домов для лояльных граждан», а стеклодув Джейми создал «Хорн Кристал», разветвленное предприятие по производству стекла. Громадная фабрика на северо-западе Кливленда выпускала прессованные листовые стекла. На другом конце города фабрика поменьше приютила под своим кровом артель мастеров, производящих хрустальные сервизы в традициях высококлассных стеклодувов Старого Света. Джейми собрал у себя ремесленников — эмигрантов со всей Европы, и под его руководством создавались уникальные роскошные люстры, абажуры из цветного стекла, которые, по утверждению знатоков, предвосхитили работы Луи Тиффани.

К 1925 году большинство молодых хозяек, желавших занять достойное положение в обществе, считали свой дом неполноценным без люстры, изготовленной в «Хорн Кристал», и набора хорновских бокалов из хрусталя для сервировки обеденного стола.

Хорны становились силой, с которой кливлендское общество принуждено было считаться. Но жизнь братьев омрачали серьезные проблемы. Гектор, имевший четырех дочерей и ни одного сына, безуспешно пытался найти преемника, способного продолжать его дело. Выходом из положения могла стать передача управления компанией четырем зятьям. Но необходимость выбрать президентом компании одного в ущерб трем остальным была чревата семейными раздорами.