К его удивлению, и Мэрион, и Алан встретили это предложение без энтузиазма, еще когда речь шла о предыдущих претендентках. Тед пытался убедить их, что единственный надежный способ установить личность каждой из этих девушек — это представить образцы крови для сравнения ее ДНК с ДНК ее предполагаемых родителей. Но они оба заявляли, что согласятся на генетический анализ только в крайнем случае.

Вероятно, Тед продолжал бы уговаривать их, если бы в свое время Уолтер не поймал одну из своих предполагаемых сестер на дюжине несоответствий и не настоял на ее проверке через полицию. Поиск по отпечаткам пальцев подтвердил, что Уолтер был прав в своих подозрениях. Самозванка оказалась двадцативосьмилетней женщиной по имени Дорин Палек, которая уже была ранее замечена в подобных мошенничествах. После разоблачения Дорин вопрос о генетическом тесте отпал сам собой, и Тед так и не понял, почему Алан и Мэрион всегда так сопротивлялись этому.

— Угол Восточной шестьдесят восьмой и Мэдисон. — Таксист остановил машину перед входом в здание, на крыше которого размещалась роскошная квартира Мэрион Хорн. Тед передал ему пару банкнот и выбрался наружу. Такси с визгом и грохотом сорвалось с места и умчалось прочь.

Привратник узнал Теда и вежливо кивнул:

— Добрый вечер, мистер Паркер. Миссис Хорн ждет вас. Она предупредила, что вы приедете.

— Позвоните ей и скажите, что я поднимаюсь, хорошо? — попросил Тед, подсовывая ему пару баксов.

— Да, сэр, сейчас будет сделано.

Тед вошел в лифт. Стены лифта были из дымчатого стекла, а на полу лежал коврик, который бежевой вязью по ярко-синему фону сообщал, что сегодня воскресенье. Тед никогда не мог понять, с какой целью производилась ежедневная смена ковриков: то ли для того, чтобы произвести впечатление на посетителей фактом наличия в здании семи разных ковриков для лифта, то ли как подсказка для хозяев, чье богатство так давило на их мозги, что у них возникали проблемы с запоминанием скучных мелочей, вроде имеющего место быть дня недели. Тед подозревал последнее.

Пожилой мужчина в черном пиджаке, сером жилете и брюках в тонкую полоску уже стоял, ожидая Теда, в вестибюле квартиры Мэрион, когда лифт остановился на восьмом, самом верхнем этаже здания. Бекстер служил в семействе Хорн уже четверть века. Тед знал его с тех пор, как шесть лет назад начал работать в «Хорн Индастриз».

При первой встрече с Бекстером Тед, который до этого никогда не сталкивался с настоящим живым дворецким, решил, что этот человек грозен и могущественен, как сам Господь Бог. Теперь, по прошествии нескольких лет, Тед был более искушен в жизни и не так впечатлителен. Черт, конечно нет! Теперь Бекстер пугал его не больше, чем папа римский с коллегией кардиналов.

Тед откашлялся и подавил импульсивное желание поправить воротничок.

— Добрый вечер, Бекстер. — Через несколько лет, подумал Тед, он, может быть, отважится спросить имя дворецкого. Еще лет через сто он осмелится назвать его по имени.

— Добрый вечер, мистер Паркер.

— Чудесный вечер, правда? Мягкий для этого времени года.

С Бекстером, как уяснил для себя Тед, следовало соблюдать все правила приличия. Это быстрее и легче приводило к цели. Любая попытка с наскока перейти к делу только увеличивала задержку.

Бекстер наклонил голову с легким кивком одобрения.

— Да, сэр. Нам повезло с погодой в этом месяце. Могу я взять ваш саквояж или вы предпочитаете иметь его при себе?

— Спасибо, я возьму его с собой. Мне могут понадобиться некоторые документы. Миссис Хорн готова принять меня?

— Да. Миссис Хорн заказала легкий ужин на террасе. Если вам угодно пройти, сэр, я распоряжусь, чтобы он был подан немедленно. Насколько мне известно, повар приготовил холодного лосося под соусом и фруктовый щербет.

— Звучит замечательно, благодарю вас.

Тед оценил предоставленную ему честь появиться на террасе без сопровождения дворецкого. Он попрощался быстрым кивком и пошел в указанном направлении.

Шаги Теда гулко звучали по мраморному полу коридора. Услышав, что он приближается, Мэрион неторопливо подошла к дверям закрытой террасы, предшествуемая легким запахом духов «Джой». Безупречно элегантная, в строгом темно-синем платье из шелковой чесучи, она протянула ему тонкую изящную руку.

— Тед, вы на несколько минут раньше, чем я ожидала! Должно быть, ваш самолет прилетел вовремя.

— Да, вовремя. И скорость движения на дороге от Ла-Гардиа в город оказалась довольно высокой. — Тед пожал ее руку, размышляя об удивительном контрасте между холодной элегантностью Мэрион и чувственной красотой Иды. Неужели они действительно мать и дочь? Сейчас в это трудно было поверить.

Мэрион предложила выйти на воздух, и он последовал за ней к застекленной двустворчатой двери, ведущей на огромный балкон.

— Вид с этой высоты никогда не перестанет поражать меня, — сказал он, подходя к перилам и вдыхая запах высоких гераней в горшках и старомодных гвоздик, выращиваемых специально ради их аромата. — Захватывающее зрелище.

— Манхаттан летней ночью имеет особую прелесть, — согласилась Мэрион. — Этим летом было достаточно много дождей, и Центральный парк весь в цветах и в зелени. Я уверена, что это влияет на качество воздуха в этой части города. А, вот пришла Консуэла с нашим ужином. Я думаю, лучше есть внутри, иначе нас закусают комары.

Горничная молча расставила несколько накрытых крышками блюд на столике у дверей на балкон, уже сервированном на двоих. Когда она вышла из комнаты, появился Бекстер, неся в ведерке со льдом шампанское «Дом Периньон». Тед ни разу не видел, чтобы Мэрион пила что-нибудь, кроме этого напитка, не считая чая «Эрл Грей». Бекстер поставил ведерко рядом со столиком, наполнил шампанским два высоких бокала и с вежливым поклоном обратился к Мэрион:

— Нужно ли еще что-нибудь принести, мадам?

— Нет, все отлично, спасибо.

Дворецкий вновь поклонился и удалился прочь. Мэрион жестом пригласила Теда садиться. Затем она умудрилась потратить целых пять минут на мучительно деликатное разделывание холодного лосося, ледяного аспарагуса в голландском соусе и прозрачно-тонких ломтиков хлеба из цельной пшеницы с маслом. Тед был голоден, но набивать желудок в присутствии Мэрион ему казалось неприличным. Поэтому он положил крошечные порции, поклявшись себе, что закажет огромную пиццу, как только доберется до Третьей авеню.

Как заметил Тед, то, что им подали на ужин, было гораздо лучше на вид, чем на вкус. Шестью месяцами раньше Бекстер, впервые обнаружив характер, отказался служить в одном доме с Евой Крюгер. Как явствовало из сегодняшнего ужина, Мэрион принесла большую жертву, согласившись выполнять требования своего дворецкого. Кстати. Тед никогда не мог понять, почему Бекстер так невзлюбил Еву, которая казалась такой приятной и легкой в общении и была превосходной кухаркой. Надо сказать, дворецкий и не смог выдвинуть никаких причин, кроме той, что приятели Евы звонят ей в любое время дня и ночи и беспокоят прислугу.

Тед полагал, что проблема легко разрешима: установка личного телефона была бы небольшой платой за удовольствие от пищи, которую готовила Ева. Правда, глядя на Мэрион, можно было предположить, что пища если и интересует ее, то только с эстетической стороны. Так что она, скорее всего, даже не заметила потери.

Тед впервые сидел за столом вдвоем с Мэрион, хотя до этого часто встречался с ней на политических обедах Алана и на благотворительных собраниях Тед хорошо знал своего шефа, но сейчас почувствовал, что очень слабо разбирается в отношениях Алана и Мэрион. Пока Мэрион расправлялась со своим лососем, повествуя о последней выставке средневекового искусства, Тед вдруг обнаружил, что думает о ней вовсе не как о жене Алана Хорна, но как о женщине, которая живет сама по себе. С удивлением он понял, что после шести лет знакомства он не знает о ней ничего, кроме голых фактов ее биографии.

Оглядывая комнату, он задавался вопросом, почему ее хозяйка, родившаяся после окончания второй мировой войны, решила обставить свою манхаттанскую квартиру так, как будто это особняк в Филадельфии 20-х годов. К традиционному британскому дворецкому и холодной строгости убранства добавлялось то, что сама Мэрион обладала несколько старомодными манерами, которые не допускали возможности откровенного разговора или раскованного смеха. Наблюдая за ней в роли хозяйки дома, было не только невозможно представить ее матерью Иды Мэрфи, было невозможно представить ее вообще чьей-нибудь матерью. Алан был смелым мужчиной, если отважился сделать ее беременной. Тед даже вообразить не мог, что можно делать в постели с таким безупречным айсбергом.