Владимир Александрович Андриенко Молот ведьм

"Жениться не подобает. Разве женщина что‑либо иное, как враг дружбы, неизбежное наказание, необходимое зло, естественное искушение, вожделенное несчастье, домашняя опасность приятная поруха, изъян природы, подмалеванный красивой краской?"

Иоанн Златоуст в поучении на Евангелие от Матфея (глава 10)

Пролог

"Всякая злость мала по сравнению со злостью женщины"

Книга сына Сирахова (Глава 25)

Двое мужчин в монашеских рясах ордена доминиканцев приготовились к смерти. Они знали, что теперь их уже не спасет никто. Пришел час расплаты за книгу, что они написали, и за ту борьбу, что они вели с ведьмами в течение долгих лет.

Один из них был высокий и худой аскет, а второй низкий и полный человечек с добродушным лицом. Одного звали брат Генрих, второго брат Якоб.

– Мы зря так далеко удались от города, брат мой, – прошептал толстяк. – Здесь нас некому защитить.

– Так было нужно, и ты сам это знаешь.

– Что там за шум, брат мой? Посмотри в окно. Что там?

Герних выглянул в окно:

– Якоб, – он повернулся к своему товарищу, – Они уже здесь! Это ведьмы. Их не менее 30 и все в полном вооружении.

– Они пришли оттуда? Они явились из того страшного мира, брат мой?

– Да, это те самые, мир которых мы посетили. Я вижу гербы на их плащах и щитах. Это гербы языческого герцогства Руг. И впереди них та самая баба, что предостерегала нас не трогать её сторонниц в нашем мире. Помнишь о нашей с ней последней встрече?

– Как забыть такое! Господи! Но все ведьмы здесь в городе нами были разоблачены и сожжены! Они пришли мстить! – вскричал толстяк Якоб. – Может ли все так для нас закончиться, Генрих? Где же Господь, что должен защитить нас от козней Сатаны! Неужели он оставил нас им на растерзание?

– Не поминай Господа всуе, Якоб. Сам Иисус Христос принял смерть за грехи. И нам с тобой даруется такая честь. Это милость, но не наказание!

– Хороша милость, Генрих, – всхлипнул второй мужчина. – Эти твари раздерут нас на части. Они не знают жалости. А то еще и похуже что‑то придумают. С них станется.

– Верно, – спокойно отозвался Генрих, – но и мы с тобой не знали к ним жалости. Мы истребляли их поганое племя везде, где могли. Мы написали трактат "Молот ведьм" и его будут читать после нас, и будут бороться с ведьмами. Это наполняет мою душу радостью. И я готов принять смерть ради этого!

Двери в комнату распахнулись, и внутрь вошел трактирщик.

– Господа монахи, святые отцы, – прокричал он, – вам нужно бежать! Моя жена продала душу свою Сатане! Она призвала сюда ведьм! И они идут за вами!

– Спасибо тебе добрый человек, за предупреждение, но нас уже никто и ничто не спасет. Такова воля Господа! – произнес брат Генрих. – А вот ты сам зря подвергаешь свою жизнь опасности. Ведьмы могут расправиться и с тобой.

– Верно, – подтвердил дрожавший от страха Якоб. – Уходи скорее добрый человек. Оставь нас нашей участи.

Но уйти трактирщик не успел. Две девочки пронзили его тело со спины длинными кухонными ножами для разделки мяса. Он захрипел, призвал Господа, и рухнул лицом вниз.

– Мир его душе! – громко произнес брат Генрих.

– Ты молишься за этого человека, монах? – хриплым голосом спросила первая девочка в белом чепце.

– Да. Он был добрый христианин и погиб пытаясь спасти своих ближних. Господь воздаст ему за эту жертву. А вот ты будешь проклята навеки. Ибо свершила по указу ведьм мерзкое убийство своего родного отца.

– Сейчас ты ответишь за все монах. Сюда идут наши сестры, – произнесла вторая девочка, отбросив окровавленный нож. – Прислушайся, уже стучат их кованные сапоги и гремит оружие. Наша мать встречает их у входа.

– Ты думаешь меня этим напугать, ведьма? Не старайся. Я сделал в своей жизни достаточно. И мое дело будет продолжено!

Ступени трактирной лестницы жалобно заскрипели под ногами многих женщин облаченных в доспехи.

– Господи помилуй нас! – Якоб опустился на колени и стал истово молиться.

Девочки‑ведьмы мерзко захихикали.

Генрих последовал примеру своего друга, и также опустившись на колени, прочел молитву Господу.

В комнату вошли три женщины. Остальные остались ждать снаружи. Впереди были высокая черноволосая красавица в стальной кирасе с золоченной насечкой. На её алых сапогах блестели золотые шпоры. Она преступила через труп трактирщика и приблизилась к Генриху. Тот поднялся с колен.

– Вот мы и встретились с тобой, монах. И я рада этой встрече.

– Мы истребили не всех твоих служанок, и потому ты нашла нас. Силен Сатана, но Бог Иисус еще сильнее. Мы можем умереть, но за нами пойдут другие. И вам не подчинить себя нашего мира, как вы покорили ваш. Да и там вам властвовать не долго.

– Ты в этом уверен, монах? Кто ты такой чтобы предсказывать подобное?

– Скромный служитель Господа. И тот человек, что уничтожил более трех сотен твоих сторонниц в этом мире. Ведь вы ведьмы и здесь хотели укрепить свою сласть. Разве не так?

– Так! И я пришла заплатить тебе по счетам. И сказать, что все твои усилия были напрасны. Сообщество ведьм все равно будет возрождено в твоем мире!

– В прежнем объеме? – монах засмеялся. – Вот это вряд ли! Мы с Якобом слишком хорошо поработали. Не одна сотня лет им понадобиться для этого. Разве не так?

– Так, монах. Наши сестры сейчас здесь слабы. Но в будущем они многое смогут у вас снова изменить.

– Ты в этом уверена, ведьма? – засмеялся монах. – А моя книга? Что ты скажешь о "Молоте ведьм"? За мной пойдут другие. И ваше племя будут истреблять повсеместно и после моей смерти! Ибо истинно говорю вам, имеются на свете три существа, которые как в добре, так и во зле не могут держать золотой середины. Это язык, священник и женщина.

– И женщина, по‑твоему, наихудший из них? А ты произошел сам не от женщины?

– Добродетельная женщина свята, ибо помыслы её обращены к добру, Но все ли помыслы женщин обращены к Господу, ведьма? И нет ничего хуже злобы женщины. Соглашусь лучше жить со львом и драконом, нежели жить со злой женой.

– Все это ты изложил в своей проклятой книге, монах.

– Для тебя она проклятая. Но не для добрых христиан.

– Через несколько столетий твою книгу проклянут по всей Европе! И имя твое, монах, будет проклято!

– Ложь! – произнес Генрих. – Я не верю тебе, ведьма! Мое имя не может быть проклято. Пусть меня не надолго позабудут. Пусть меня обвинят в жестокости и пытках, что я придумал для ведьм. Но меня все равно поймут рано или поздно!

– Ты приказывал жестоко пытать моих сестер! Ты приказывал обливать их тела кипящим маслом. Ты приказывал садить их на страшные кресла и ломать им ноги и руки. Ты приказывал поднимать их на дыбу. И ты сам изобрел свои орудия пыток, благодаря которым мои сестры жестоко страдали.

– Да! Ибо я знаю вашу силу, ведьмы! Вы можете делать так, чтобы пытаемые ведьмы не испытывали боли! И я придумал такие орудия пытки, что жгут ваши проклятые тела уже в этом мире. Готовьтесь к тому, что вас ждет в аду!

– Но сейчас готовиться стоит тебе, а не нам, монах. Ад откроет для тебя свои двери. Что заслуживают эти два монаха, сестры мои?! – спросила она у тех, кто ждал вне комнаты.

Внутрь вбежала растрепанная женщина в платье. Это была жена убитого трактирщика.

– Госпожа! – заголосила она. – Госпожа! По приказу этих извергов жестоко пытали мою младшую сестру! Помнишь Изабеллу, монах? Помнишь, что ты приказал сделать с ней палачам святого судилища?

– А что он приказал с ней сделать? – спросила главная ведьма в золоченных доспехах. – Поведай нам это, сестра.

– Палач инквизиции нашего города Иполито Марсили у этого худого монаха научился многим пыткам, госпожа. И это он изобрел пытку под милостивым названием "Охрана колыбели"!