Хорошо ещё, что он не надел на меня наручники. Конрад включил мигалки и повёз меня в колледж — спасибо хоть без сирены. Я сидел у окна и разглядывал город, который переливался от наших мигалок разноцветными огнями. Мы ехали очень быстро, иногда пролетая на красный цвет светофора.

Я молил бога, чтобы никто не увидел меня выходящим из полицейской машины.

Когда мы с Конрадом приехали в большой кампус, он вышел из машины. На улице стояли студенты с чемоданами. Они, как назло, смотрели на наше прибытие как на шоу. Пока полицейский обходил машину, я пытался сам открыть дверь, чтобы избежать впечатления, что я преступник. Но не смог, так как дверь открывалась только снаружи.

Конрад, похоже, не понимал, как это выглядит со стороны, поэтому, как ни в чём не бывало, выпустил меня из машины и вместо того, чтобы отпустить меня с миром, пошёл вместе со мной в здание.

— Посиди тут, — скомандовал он, направляясь в кабинет коменданта.

Через двадцать минут полицейский вышел с милой пожилой женщиной, которая смотрела на меня как на потерявшегося котёнка. Когда они подошли ко мне, она ласково сказала:

— Уильям, дорогой, пойдём, я покажу тебе твою комнату. Это лучшие апартаменты нашего общежития. Пошли быстрее, иначе ты опоздаешь на выступление директора. Через двадцать минут он будет произносить приветственную речь в другом здании.

Она ласково взяла меня сзади за плечи и повела прочь, со значением глядя на полицейского, который меня привёл. Конрад, в свою очередь, остановил меня подзывающим жестом, и когда я подошёл к нему, сказал:

— Вот тебе моя визитка. Позвони вечером, я расскажу тебе новости о розыске твоих вещей. Обязательно сообщи мне свои координаты и номер комнаты. Ты парень хороший, поэтому обращайся ко мне, если что. Не стесняйся. Удачи!

Я поблагодарил Конрада и крепко пожал его руку. Он почему-то сжал мою руку дважды, но я не обратил на это внимание. Я шёл с этой женщиной и думал, что всё, что случается, случается к лучшему. Как ещё я мог получить хорошее знакомство в полиции города, где проведу несколько лет.

— Пойдём быстрее, — поторопила меня комендантша, — меня зовут миссис Колинс. Если что-то понадобится, заходи не думая. Я сама родом из Тулара. Буду рада поболтать с земляком. Ты поторапливайся, скоро собрание, туда нельзя опаздывать.

Мы шли по очень длинному тёмному коридору первого этажа. Когда мы дошли до окна в самом конце коридора, она наклонилась, почти вплотную приблизила своё лицо к замку двери и стала колдовать там ключами. Я стоял и рассматривал ухоженные цветы на подоконнике. За окном коридора я увидел толпу студентов, которые спешили в одну сторону.

Миссис Колинс щёлкнула замком и, вручив мне ключ, улыбаясь, ушла. Я чуть задержался у входа, пожалев, что у меня нет кошки, и толкнул дверь. Я стал осматривать свою комнату. Первым, что бросилось мне в глаза, были чьи-то чемоданы, стоявшие у одной из кроватей. Похоже, кто-то уже занял себе место.

Кроватей было две. Я искал ванну или душ, но не нашёл. Похоже, эти удобства общие на весь этаж. Я сел и немного попрыгал на своей новой кровати. Потом за неимением вещей, чтобы занять её, смял подушку и поставил её в центр кровати. Хорошо, что тут есть два стола с хорошими настольными лампами. Будет, где заниматься по вечерам.

Я торопился, но всё же немного поразглядывал вещи своего соседа, аккуратно разложенные на кровати. Первое, что меня удивило, — что они были расположены как в музее, очень ровно. Замочки на двух чемоданах были аккуратно застёгнуты на одну сторону. Чемоданы стояли строго параллельно окну. Блестящая от крема обувь выстроена строго, как на параде. Внутри были установлены специальные устройства на пружинке, воткнутые в розетку. Всё выдавало в соседе аккуратиста. Это отлично! Я люблю порядок в своём жилище и согласен со специалистами по фэн-шуй, которые говорят, что любой бардак высасывает энергию.

Крики за окном вернули меня в реальную жизнь, и я вспомнил, что пора бежать на большое собрание всего колледжа. Опоздавший студент в простой одежде, которого привезла полиция — вряд ли обо мне сложится хорошее первое впечатление. Поэтому я сорвался с места и, прилично задержавшись у замка двери, побежал на улицу.

Там я присоединился к спешащей и редеющей уже веренице разноцветных и разнополых студентов и, опаздывая, побежал на собрание. Оно проходило в большом четырёхэтажном корпусе в огромнейшей аудитории, которая могла принять около пяти сотен студентов одновременно.

Парты уходили очень высоко и почти все были заняты студентами. В первых рядах все места были уже заняты, и мне пришлось очень долго подниматься по лестнице в узком проходе между партами. Пришлось ускорить шаг, так как позади меня кто-то уже начал своё выступление. С ощущением, что я только что поднялся на высокую гору, я сел за длинный общий стол. Только сейчас я смог отдышаться, успокоиться и начать осматриваться.

Студентов, а особенно их затылков, было очень много. Я сидел почти на самом верху и с трудом рассматривал трибуну, за которой кто-то выступал. После отравления клофелином, бессонной ночи и этого трудного подъёма на самый верх, у меня кружилась голова, и я с трудом понимал, что там говорят. У меня вообще возникало ощущение, что сейчас я потеряю сознание. Очень хотелось пить. Я всматривался вдаль в сторону трибуны и пытался сфокусировать своё уставшее зрение.

В это время открылась дверь и в аудиторию вошли два опоздавших студента: парень и девушка. Моё сердце чуть не остановилось. Я бы смог узнать её даже сквозь запотевшие очки, несмотря на то, что не видел уже почти 60 лет. Я пытался проморгаться, чтобы убедиться, что это не сон. Она поднималась по лестнице вместе с парнем, но это было так далеко, что я не мог разглядеть её лицо и фигуру отчётливо.

Студенты третьего ряда подвинулись и дали место опоздавшим. Девушка, поразительно похожая на Юлю, села так, что я мог видеть только её затылок и небольшую часть лица, когда она обращалась к тому мускулистому парню рядом. Они сидели так далеко, что я не мог с уверенностью сказать, что это именно Юля. Но мне так этого хотелось!

Я с трудом останавливал своё тело, которое без всякой команды хотело спуститься вниз, чтобы убедиться, что это моя любимая. Если это она, то это означало, что Тринити сдержала своё слово. Это означало, что я не зря прыгнул в тот день. Это означало, что я не зря сохранял свою верность. Я сидел и смотрел на неё издалека, стараясь уловить знакомые повадки. В это время внутри меня разгоралось пламя. Дышать было тяжело. Хотелось кричать от радости.

Меня не интересовал спортсмен рядом с ней. Я чувствовал, что столько всего вытерпел, что сокрушу любого, кто посмеет встать на моём пути. Лишь бы это была она! Будь у меня сейчас с собой ранец, я бы собрал его заранее, чтобы, как только кончится речь, которую я и так не слушал, бежать сломя голову за Юлей, чтобы убедиться, что это она. Через несколько минут мой сосед шикнул на меня, но я не сразу понял, что он недоволен тем, что я бессознательно тарабаню пальцами по столу, пытаясь ускорить течение времени.

Мои мучения длились целый час. Мне казалось, что меня тут заперли. И когда моё терпение уже почти лопнуло, директор пожелал нам успехов и пошёл к выходу из аудитории. Все студенты встали и начали хлопать, пока преподаватели уходили от доски. Я приготовился и уже стоял в проходе. И вдруг понял, что когда догоню Юлю, я не знаю, что ей скажу. Но сейчас это было не важно, главное — не упустить её.

Я запомнил её причёску и одежду и уже стал быстро спускаться, не обращая внимания на возмущение студентов, которых я нечаянно толкал. Я бежал вниз, пытаясь не упустить Юлю из вида. Она уже собралась и начала медленно двигаться к выходу в толпе людей. Мне ещё было далеко до неё, поэтому я ускорился и летел вниз, чувствуя себя как на мотоцикле в лесу. Я постоянно наступал кому-то на ноги. Шум возмущения усилился настолько, что студенты спереди уже стали заранее оглядываться на меня, несущегося сквозь толпу.