- Организация Дневной Свет давно проводит исследования, - сказала она. - Это старая организация, очень старая, хотя они только недавно вышли из подполья. Они провели передовые генетические эксперименты; некоторые прошли успешно, какие-то нет. В итоге некоторых создали вещи, которые нашли полезными.

- Как дьявольские псы, - сказал Шейн. - Как тот, который укусил меня в ту ночь.

- Собаки были только частью плана Фэллона, - заявила Ханна. - Он видел возможность в изгнании Оливера из Морганвилля. Он думал, что было достаточно беспорядков, чтобы свергнуть Амелию. И он был прав, черт бы его побрал. Он был чертовски прав.

- Но... Я думала, ты... - Ева указала на значок Дневных на воротнике Ханны.

Вместо ответа Ханна расстегнула пуговицы на жестком накрахмаленном рукаве униформы и закатала его, показывая неровно разорванный след укуса, который выглядел в точности таким же воспаленным и зловещим, как и тот, который прятал Шейн.

 - У некоторых из нас не было выбора, - сказала она. - Или я его охотничий пес, или собачий укротитель. Он содержит эти инстинкты в порядке с помощью лекарства, которое дает мне. Без этого я лишь одна из массы. - Она кивнула на Шейна, пока застегивала пуговицы на рукаве. - Как ты, парень.

- Подождите-ка, я не часть никакого...

- Нет, - Ханна дразняще наклонила голову, глядя на него. - Только потому, что Фэллон пока что не потрудился извлечь из тебя выгоду. Ему нет необходимости. Но он сделает это, Шейн. Он определенно поступил так со мной и другими.

- Как много других? - спросила Ева. - И что именно ты имеешь в виду под использованием их? Потому то если я и ненавижу что-то больше, чем контроль разума вампами, так это его контроль теми, кто не является вампами.

Темные глаза Ханны метнулись к ней, внезапно горящие от злости, которую, как Клэр осознала, она удерживала в себе длительное время.

- Ты понятия не имеешь, - сказала она. - Я только вырвала свою жизнь из игр разума одного вампира, чтобы получить взамен этого сукиного сына, творящего все это... Ты думаешь, я не ненавижу это? Не хочу оторвать им головы? Факт в том, что я не могу. Я даже не могу поднять руку на него. Это часть... программирования. - У этой женщины всегда был такой самоконтроль, что Клэр поразила потеря даже такого незначительного его количества. Под спокойной поверхностью скрывался гигантский океан ярости. Ярости и разочарования.

- Как много? - спросил Шейн. - В целом?

- Шесть, - сказала Ханна. - Включая тебя и меня. Я даже не знаю, это мы несчастливые, или собаки были запрограммированы целиться на особые личности. Мне нравится думать, что он выбрал нас потому... потому что мы самые способные к сопротивлению ему как люди.

Шейн тяжело сглотнул.

- Да, я со всех сил стараюсь воспринимать это как комплимент, - сказал он. - Но как мне вынести это? Что мне делать?

- Оставаться подальше от вампиров, - ответила она. - Что теперь достаточно легко, так как они в анклаве - и да, я ненавижу использовать это слово. Но если ты почувствуешь волну того, что ощутил, вернувшись сюда, ты уже будешь знать, что он активировал тебя для охоты. Как только это произойдет... как только это произойдет, ты уже не будешь собой.

- Что ты имеешь ввиду под "не будешь собой"? - спросила Клэр, но Ханна только покачала головой и сменила тему.

- Ева, я присмотрю за Майклом, обещаю. Я стараюсь, чтобы они были в безопасности. И прямо сейчас самый лучший способ сделать это - держать их податливыми под замком.

- Ты все еще Капитан Откровенный? - спросила Ева. - На чьей ты стороне? Потому что я тебя не понимаю, Ханна. Не понимаю.

- Капитан Откровенный победил, - ответила Ханна. - В этом и проблема - мы и не задумывались, что будем делать, если сумеем победить вампиров и взять их под контроль. Мы никогда не думали, что будем с ними делать - какое у них будущее. Так что в некотором смысле я больше в этом не участвую. - Она выглядела печальной и злой, и на минуту повисло молчание. прежде чем она продолжила. - А теперь, пожалуйста, идите домой. Шейн, с тем, что ты чувствуешь, ничего нельзя поделать, но если ты захочешь сражаться, просто... держись от вампиров настолько далеко, насколько это возможно. Это поможет.

Шейн оперся о ее письменный стол и посмотрел ей прямо в глаза.

 - Ханна, зачем ему понадобилась куча людей, запрогрмамированных выслеживать вампиров?

- Из-за кочевников, - сказала она. - Не все вампиры согласны оставаться в торговом центре. В конце концов, они сбегут, и ему придется выследить их. Вот где ты - мы - вступаешь.

На этом встреча закончилась. Она прошла к двери, открыла ее, и не было никаких вариантов, кроме как уйти под хмурым взглядом Офицера Дружелюбие в приемной. Секретарша упорно их игнорировала, отвечая на еще большее количество звонков... а затем они оказались в коридоре, и Шейн беспокойно потирал руку и выглядел встревоженным, как никогда.

- Это помогло? - спросила его Клэр. Он покачал головой.

Ева сказала:

- По крайней мере мы знаем, что он не один такой сумасшедший в городе. Давай, Боевой Пес. Пошли.

***

Они провели где-то час, ездя по Морганвиллю и подмечая изменения. Многие из них были косметические - окрашенные здания, починенные дороги. Но также в городе выросли новые места, и Шейн был тем, кто указал на знаки Дневных, которые попадались почти на всех бизнес-вывесках и окнах магазинов. Как будто они с гордостью говорили "Вампирам вход воспрещен".

Но самыми странными были люди. Так много коренных жителей Морганвилля на улицах, прогуливающихся, болтающих, водящих детей в маленький муниципальный парк. Совершающих покупки. Это все было так чертовски нормально, что пугало Клэр до чертиков, потому что ее язык тела был совершенно другим теперь. Это не был Морганвилль, который она так привыкла видеть; и точно не до такой степени. Где раньше люди ходили с какой-то охранной, рефлексивной осторожностью по отношению к тем, кто был вокруг, эти люди головокружительно старались не быть параноидальными. Рассеянные. Беспечные.

Это было улучшение, она знала это; люди чувствовали себя счастливыми и в безопасности - их улыбки просто излучали это. Но почему тогда я чувствую себя так плохо? Клэр боялась, что, может быть, она просто не хотела изменений, даже изменений к лучшему. Но это было не оно; она уже успела пройти через многие изменения за это время.

Это было что-то глубже и более беспокоящее. Они просто хотели, чтобы вампиры исчезли. Они не беспокоились, как именно это произойдет. Так что все эти радостные улыбки, они были улыбками победителей очень длинной, медленной, тихой войны. Мертвяки не были поблизости, чтобы потревожить их совесть. Не важно, что сделал Фэллон, он делает это за кулисами, в темноте, и они никогда не будут бороться против чего-либо из этого.

Клэр понимала, что это наверное не было рационально хотеть спасти вампиров; в конце концов, они были бабайками под кроватями многих морганвилльских поколений, и они были виновны во многих плохих вещах. Но ответственными были отдельные личности. Надо ли было наказывать всю группу за поступки нескольких плохих? Делает ли это меня злодеем сейчас? Она рассуждала об этом с прохладой, возникшей от тех улыбок, теплоты, товарищества. Всечеловеческого, полностью нового Морганвилля. Буду ли я ответственна за разрушение всего для этих людей?

Она обнаружила себя держащей руку Шейна, пока они разъезжали по округе. Его кожа все еще была горячей на ощупь, и она думала, может, Ханна ошибалась - что укус мог быть инфекционным, просто не... спроектированный таким образом. Может, ему просто нужны были антибиотики. Они уже так много и часто сталкивались со сверхъестественными странностями, что забыли о той простой старой бактерии, которая могла не хуже навредить человеку.

Однако когда она предложила остановиться у больницы, он отказался.

 - Не стоит того, - сказал он. - Я в порядке, Клэр. Правда.