Мои мысли прерывает шорох дверцы. Не успеваю обернуться, как Артур обхватывает меня со спины и прижимается всем телом. Смотрю на нас в зеркало. Мой мальчик. Красивый, совсем еще юный. Не юный, конечно, но на моем фоне разница заметна. Пятнадцать лет.

– Ром, прости, а?

– Все хорошо, Артур. Все правильно.

– Ром, о чем ты думаешь? – трется носом о мою шею, заглядывает в зеркало через плечо.

– О себе.

– Хочешь себя трахнуть? Нарциссизм?

– Не хочу тебя отпускать.

– Не отпускай. Ром, ты чего?

– Посмотри на нас. Мы такие разные. Я уже…

– Смотрю, – перебивает меня парень. – И мне нравится то, что я вижу. Ром, не дури. Ты же клевый. У тебя офигенное тело. Ты умный, красивый, состоятельный. Мечта любой женщины и любого гея. Ты просто подарок.

– Так чего же тебе не хватает, Артур?

– Внимания, – шепотом между лопаток. Разворачиваюсь в его руках и прижимаю сам. Крепко, чтобы не вырвался. Целую в губы, жарко, страстно, настойчиво.

– Что же ты шляешься до полночи, где попало?

– Прости, Ром, дурак я. Не отталкивай.

– Пошли в кровать.

– Нет, здесь хочу. Сейчас, – мой тигр умудряется не только обвить меня руками, но и запрыгивает, обхватив ногами за талию. Ох, не уронить бы сокровище свое совсем не легкое.

Прижимаю парня к стенке и начинаю покрывать поцелуями лицо и шею. Возбуждаюсь в мгновение ока. Парень ерзает по мне от нетерпения.

– Рома, пожалуйста?

– Да подожди же ты. Дай хоть гель какой возьму. Опять потом жаловаться будешь.

– Не буду, Рома, быстрее.

Куда же ты так торопишься? На ощупь нахожу на полке что-то из ванных принадлежностей, кошусь одним глазом – Гель для душа. Сойдет. Открываю крышку, размазываю субстанцию по члену, наскоро готовлю мальчика. Черт, все-таки старею. Тяжеловато мне его на весу одной рукой держать.

– Рома! – почти воет тигренок.

– Да сейчас, подожди же ты. Сатир бешеный, каких возбудителей ты нажрался?

– Тебя увидел, давай уже.

– Даю уже, – насаживаю парня на себя, перенося вес на обе руки.

Артур стонет, вцепляется мне в волосы пальцами. Начинаю двигаться, пытаясь одновременно приловчиться держать его на весу и не содрать ему спину о стенку. Спустя пару минут, нахожу нужный угол и наклон и вхожу в раж. Да, мой тигренок знает, как сделать Роме приятно. Такого секса у нас еще не было. Дикий, умопомрачительный. Выбивающий почву из-под ног. Это один из редких моментов, когда я кончаю раньше Арти. Медленно снимаю его с себя, ставлю на пол.

– Держишься? – спрашиваю у парня.

– Держусь, – выдыхает парень, не открывая глаз, и тянется к себе рукой.

Э, нет. Сегодня я тоже хочу сделать тебе приятно. Опускаюсь перед ним на колени, радуясь, что душевая у меня довольно вместительная, и медленно провожу языком по его стволу. Сладкий стон служит мне наградой и стимулом продолжать. Я раньше никогда этого не делал, но думаю, справлюсь. Еще раз облизываю головку и неглубоко заглатываю.

– Рома? – ошарашенный вопль сверху.

Дошло, наконец? Смотрю на него снизу вверх, не выпуская члена изо рта. Да, не очень удобно, конечно, вода попадает в лицо, но я должен увидеть это ошарашенное выражение.

– Ром, ты что делаешь? Перестань, не надо? – шепчет парень, цепляясь мне в волосы.

Ну, уж нет. Ты столько раз делал это для меня, малыш. Я не умру от одного отсоса. Возобновляю свое занятие. Стараюсь заглатывать не глубоко, что бы не вызывать рвотные позыв. Все-таки не привычный я к подобного рода развлечениям. Парень стонет в голос, через пару минут его начинает немного трясти и стон переходит в скулеж. Он пытается оттянуть мою голову, практически сгибаясь пополам.

– Рома, я сейчас… хватит…

Кончай, малыш, я этого и жду. Через несколько движений парень не выдерживает, и терпкая струя бьет мне в горло. Хоть и готовился, но все равно как-то неожиданно. Инстинктивно отстраняюсь и парень, тихо поскуливая, сползает на пол.

– Артур? Ты как?

– Ром, зачем? – чуть не плача.

– Тебе не понравилось? – убираю мокрую челку с глаз.

– Дурак! Конечно, понравилось. Но зачем? Это не правильно.

– Знаю, что не правильно. В следующий раз, объяснишь как нужно.

– Да нет же, ты не должен был… это же унизительно.

– Что? Для тебя это унижение? Артур? Прости, я даже подумать не мог. Я больше никогда не заставлю тебя делать ничего подобного. Прости.

– Рома, ты не понял. Ты не должен был этого делать. Я могу, мне по статусу положено. А тебе нет.

– А какой у тебя статус?

– Твоего любовника.

– У меня вроде статус точно такой же.

– Ну, да, но ты же старше и ты актив.

– И что? Я не могу доставить тебе удовольствие?

– Тебе, правда, не противно?

– Было бы противно, не стал бы этого делать. Ты меня знаешь.

– Спасибо, Рома. Ты самый лучший.

Мы наскоро принимаем душ и заваливаемся в постель. Скоро уже на работу вставать, а мы только ложимся.

***

Второе утро подряд возникает желание не ходить на работу. Нет, просыпаться рядом с Арти гораздо приятнее, чем с Ангелом, но спать надо чуть больше. Учитывая, что ночь с пятницы на субботу я провел в кресле, с субботы на воскресенье в метаниях, а с воскресенья на понедельник вообще на балконе, приходится признать, что четыре часа сна после нашего вчерашнего замечательнейшего примирения с Артуром не сделали меня краше. Синяки под глазами выглядят довольно болезненно. О чем Артур и заметил перед выходом. Предложил загримировать, только я косметикой не пользуюсь. Еще у Марса отказался от этой затеи. Черт с ними, пойду так. На сегодня вроде ничего важного нет.

На стоянке Артур, счастливый и довольный, чмокнул меня в губы и, выбравшись из машины, направился в офис, чуть ли не вприпрыжку. Я же потащился следом, упорно изображая вчерашний труп.

– Доброе утро, Роман Викторович. Вердников у Вас в кабинете, – как-то обреченно доложила Ирина, глядя на меня с сочувствием.

Хотел было уточнить старший или младший, но, думаю и так понятно.

Захожу в кабинет, как на эшафот.

– Охренеть, – кажется, это скоро станет постоянной реакцией на собственный кабинет.

– И тебе доброе утро. Я сегодня молодец. По форме и вовремя. А ты, кажется, опять опаздываешь.

Сергей вольготно устроился в моем кресле. Светло-серый костюм, голубая рубашка, синий галстук. Хорош, сучонок. До неприличия хорош.

– Начальство не опаздывает, оно задерживается. А ты, кажется, кабинет перепутал.

– Да я только поздороваться зашел, – одуванчик плавно выскальзывает из кресла и соблазнительной походкой идет ко мне. – Что-то паршиво ты выглядишь, Роман Викторович. Любовничек спать не дает?

– Сергей, иди, работай. Моя личная жизнь тебя не касается, – он уже и про Артура знает?

– Касается, Роман Викторович, – еще шаг. Чужая ладошка медленно ползет по моей груди вверх, задевая сосок через ткань рубашки. – И я, кажется, просил называть меня Серж.

– Серж, – с трудом сглатываю ком в горле, – иди, пожалуйста, на свое рабочее место.

– Хорошо, – страстный шепот в самое ухо, – но, я еще вернусь. Надеюсь, мы пообедаем вместе?

Одуванчик выходит, а я остаюсь стоять столбом. Что это сейчас было? Меня только что пытался соблазнить сын Вердникова? Тот самый наивный и скромный мальчик-одуванчик? Спасибо, Эдик. Такой подставы я от тебя точно не ожидал.

Так, дрочить с утра на рабочем месте, как-то неэтично. Да и со стояком ходить неудобно. А стояк тот еще. И это от одного прикосновения? Точнее, от одного взгляда. Сучонок в костюме очень соблазнителен. Черт, раньше на мужиков в строгих костюмах у меня не вставал. Только на Арти. М-да, кажется, ближайшие два года покой мне будет только сниться.

До обеда время пролетает незаметно. Звонки, переговоры, проверка документации. Ровно в час в кабинет вплывает мое личное проклятие. Серж.

– Освободился? – мурлычет парень.

– Да, слушаю.

– Тебе идет в очках. Ну, что, куда пойдем?

– В смысле? – я что-то не догнал?