Между тем музыка, что ненавязчиво играла всё это время, стихла, и свет двух небольших прожекторов высветил фигуру, замершую с микрофоном. Первые же аккорды заставили мурашки толпой пробежать по телу, и я, как завороженная, уже не могла отвести глаз от Алана. У него был потрясающий голос. И невероятная энергетика, что так и лилась со сцены, захватывая каждого сидевшего в баре.

Это моя жизнь,

Сейчас или никогда!

Я не собираюсь жить вечно,

Я просто хочу жить, пока жив! **

Я слышала эту песню, давно, ещё в колледже, когда моя соседка, увлекавшаяся Бон Джови, всякий раз возвращаясь из паба, горланила её на весь этаж. Тогда хотелось кинуть в неё подушку или что-нибудь потяжелее. Сейчас мне хотелось выскочить на танцпол, к тем, кто уже подпевал, поднимая руки вверх и крича знакомые слова. Потому что это было… Это было так реально, так по-настоящему, что я буквально чувствовала каждую фразу, пропуская через себя.

Когда Алан вернулся за наш столик, запыхавшийся и мокрый, я с трудом удержалась от восторженной похвалы. Вместо этого просто отсалютовала бокалом:

— Вы отлично поёте.

— Что ж, теперь надеюсь услышать, как это делаете вы. — Алан дерзко улыбнулся, не показав, что уязвлён моей прохладной реакцией. Хотя улыбка его слегка дрогнула. То-то же, мистер Хамфри, вы прекрасно осведомлены о воздействии вашего голоса на противоположный пол. Не на ту напали! Поглощённая этими мыслями, я не сразу уловила смысл его слов.

— Что, петь? О, нет, я уже сказала вам — петь я не умею и не буду!

— Брось, Доротея! — вступила Мелисса. — Тебя здесь никто не знает. Так позволь же себе, чёрт возьми, расслабиться и уйти в отрыв!

Мелисса так легко и непринуждённо перешла на «ты», словно мы были закадычными подругами не один год. Но мне это нравилось!

— Поверь, уже самое моё нахождение здесь — отрыв, да ещё и какой!

— Этого не достаточно. — Мелисса покачала головой. Потом наклонилась ко мне и прошептала на ухо: — Ты говорила, что хочешь поменять свою жизнь. Так почему бы не начать прямо сейчас?

— Всё ещё не думаю, что это хорошая идея, — с сомнением протянула я.

— О чём вы там шепчетесь? — спросил Тимоти, хитро улыбаясь в бороду.

— Пытаемся сказать Доротее, что петь ей придётся в любом случае! — весело откликнулся Алан.

— А, ну, так ты не переживай! Здесь все поют, — Тимоти хмыкнул, — кто-то хуже, кто-то лучше. Это ты ещё меня не слышала!

— Ему бы палачом работать, — громко прошептала Глория, покосившись на прекрасно слышавшего её Тимоти. — От его голоса хочется повеситься и утопиться одновременно!

— Но при этом вы берёте меня на баттлы, — самодовольно ухмыльнулся Тимоти.

— Потому что ты оплачиваешь половину счёта! — воскликнули хором его друзья. Я расхохоталась, встречаясь глазами с Аланом. После его песни взгляд так и норовил обратиться к нему.

Время шло, становилось шумно, жарко, но это не приносило дискомфорта — напротив, хотелось говорить громче, смеяться дольше и поддерживать тех, кто поёт, добродушно подшучивая над соперниками.

— Не хочешь попудрить носик? — выдохнула на ухо Мелисса.

Я кивнула, радуясь, что про моё выступление, кажется, уже все забыли. Полумрак коридора, яростно целующаяся парочка в углу, и стойкий запах аммиака — этот поход в туалет, наверное, запомнится мне больше, чем весь вечер! Брезгливо переступив через лужу на полу, хотелось верить, что воды, я заглянула в кабинку, чувствуя, как резко перехотелось делать здесь хоть что-то. Но природа взяла своё, и спустя несколько минут я выскочила в коридор, ловя ртом казавшийся свежим воздух. Мелисса вышла следом, поправляя платье.

— Непривычно, да? — добродушно усмехнулась она. Я кивнула, больше всего на свете желая вернуться за столик.

— Алан — отличный парень, — зачем-то заметила Мелисса, не спеша уходить. — Не из тех, кто может обидеть.

— Да, он хороший.

— Нет, я серьёзно. — Она заглянула в мои глаза. — Присмотрись к нему. Может, именно он заставит взглянуть на свою семейную жизнь под другим углом.

Я не ответила. Если честно, к этой мысли я сама возвращалась уже несколько раз за вечер, ловя на себе его взгляд. И ещё за весь вечер я так ни разу и не вспомнила о Стивене, а это уже было огромным достижением.

— Ну, наконец-то! — воскликнула София, стоило нам подойти. — Наш выход следующий. Пока вас не было, мы с Глорией выбрали песню.

— Надеюсь, не Селин Дион? — проворчала Мелисса. — В прошлый раз я сорвала голос, пытаясь вытянуть ноты, — пояснила она, поворачиваясь ко мне.

— Адель, — ответил Тимоти. — Уверен, девочки, вы справитесь.

— Ещё лучше! — фыркнула Мелисса. Я промолчала. К моему стыду, имя певицы мне ни о чём не говорило. Едва ли во всём караоке-баре можно было найти человека, менее сведущего в поп-культуре. Но азарт подталкивал совершить ещё один безумный поступок, поэтому на сцену я шла уверено, предупредив, правда, остальных, что песню ни разу не слышала.

— Будешь подпевать, — великодушно разрешила Глория.

Почему я раньше не слушала песни? И почему вообще забыла, сколько в них может быть смысла и как порой они подходят к твоей жизни, ложась на мысли и переживания? Самозабвенно подпевая:

У тебя было моё сердце…

Ты пожалеешь…

Оно было у тебя в руках…

Что встретил меня…***

Я представляла, как бросаю эти слова Стивену в лицо, и чувствовала, как с каждым словом становится легче. Как пружина, что сжимала нервы, ослабляет своё натяжение, позволяя отпускать себя на волю. Выше, дальше, прочь от опостылевшей жизни…

Кэб остановился на пустынной улице в квартале от дома. Я сама предложила Хамфри пройтись. Прекрасное настроение, желание беспричинно улыбаться и просто чувствовать себя женщиной рядом с привлекательным мужчиной — всё свернулось в клубок, и я хотела продлить эти эмоции, оттягивая момент, когда вернусь домой, в холодную постель. Поэтому мы просто шли, болтая ни о чём, делились впечатлениями, обсуждали выступления.

— Это был прекрасный вечер, Алан, спасибо. — Мы стояли у входа, и швейцар уже готовился открыть дверь.

— Вам спасибо, что согласились прийти.

— Я сама напросилась, — шутливо упрекнула я.

— В следующий раз обещаю исправиться! — серьёзно заявил Хамфри.

— В следующий?

— Вы ведь не против? — с нарочитым беспокойством уточнил он.

— Нет. — Я улыбнулась. — Мне понравилось. Только прошу, в следующий раз никаких караоке-баров!

— Я постараюсь, — хитро улыбнулся Алан. — Но не обещаю.

Он склонил голову набок, выжидающе заглядывая в глаза, и я с трудом удержалась, чтобы не привстать на носочки, чтобы коснуться его губ… Почувствовав мои колебания, Алан наклонился и поцеловал меня, нежно и коротко. В животе вспыхнуло, заворочалось нечто воздушное и щекотное. Я подняла на него глаза, читая в них молчаливый вопрос.

— Доброй ночи, Алан. — Я отвернулась и, заходя в дом, успела увидеть его разочарованное лицо в стеклянной двери. Нет, мистер Хамфри. Приглашать вас домой не входило в мои планы.

Не переставая улыбаться, зашла в лифт, поймав себя на том, что продолжаю напевать песню Адель. Да, встряска получилась шикарная! Перед глазами встало лицо Алана, когда он потянулся меня поцеловать, и нежное шевеление внутри живота вспыхнуло с новой силой. Мне даже было совершенно плевать, что подумал швейцар. Впрочем, поцелуй был настолько невинным, что разглядеть в нём какой-то контекст можно было лишь вооружившись огромным морским биноклем. Но губы до сих пор слабо пульсировали, а голова слегка кружилась, и хотелось думать, что это просто от выпитого.

Комментарий к Пятая глава

*крават - мужской шейный платок

** John Bon Jovi “It’s my life”

***Adele “Rolling in tne deep”

Шестая глава

Выходные никогда не вызывали особой любви — Стивен где-то пропадал, а Эмили уезжала к семье, что жила в пригороде. Эти дни, которых все ждали с таким нетерпением, обычно вызывали глухую тоску. Так было всегда, но только не сегодня. Проснувшись позже обычного, я с наслаждением потянулась, лениво перебирая в памяти события вчерашнего дня. Лукаво улыбнувшись, провела кончиками пальцев по губам, очертив их контур, вспоминая поцелуй. Интересно, что было бы, если бы я позволила Алану подняться? Внутри проснулись вчерашние бабочки, всколыхнув крылышками позвоночник.