Марков поколдовал над замком и глазам предстала поделенная на небольшие ячейки внутренность сейфа. Внутри почти каждого отделения вместе с небольшой папочкой находился какой-нибудь предмет. Валентин Александрович положил только что приобретенный автограф в свободную ячейку, отступил на шаг, любуясь своими сокровищами, и сказал:

— Все, теперь полный комплект. Можно начинать мессу.

— Что это? — спросил молодой человек, впервые увидевший у своего босса этот тайник.

— Главные действующие лица и исполнители моей новой российской драмы. Одна из самых дорогих и полных моих коллекций. Здесь собраны вещи, автографы и прочее, принадлежавшие всем заглавным людям, делающим или сколько-нибудь влияющим в нашей стране на политику. Никто не забыт, ничто не забыто. Вот, посмотри, — Марков вынул из ячейки бутылочку с широким горлышком, — это презерватив с остатками семени одного из руководителей ЛДПР. Вот это, — он взял из другого отделения пробирку, — волосы нашего известного демократа. Карандаш, который любил грызть наш первый коммунист. Здесь ногти бывшего спикера. Окурок сигареты одного из выбившегося в люди генералов. А вот носовой платок, в который сморкался премьер. Осколок зуба нашего первого президента. И так далее. Самое главное, что большинство этих сувениров я сумел приобрести только благодаря своим девочкам. Вечная слава моим труженицам.

— Зачем тебе все это?

— Зачем? — Удивился «главный сутер». — Да каждая вещица если не является частью тела интересующего меня человека, то несет на себе частицы его крови, пота, различных выделений, даже энергии. А для знающего человека обладание всем этим, это почти тоже самое, что обладание самим субъектом.

— Опять сказки. В прошлом году ты говорил, что если на том месте, где росли поганки или мухоморы посадить какой-либо съедобный гриб, то он тоже станет ядовитым. Я так и сделал, а затем скормил своим родственничкам. А им хоть бы хны, даже понос не пробрал.

— Тебе все не дает покоя их дача? Дело в том, что, когда сажаешь грибницу, надо произнести специальный заговор.

— Враки все это, — махнул рукой протяжный молодой человек. — Надо было им просто мышьяка подсыпать и все. А то заговоры какие-то…

— Глупенький ты у меня, — потрепал своего любимца за кудри Валентин Александрович, — головой иногда работать надо, головой. Или держаться того, кто это умеет. Ты же хочешь иметь шикарную тачку, квартиру, дачу, яхту, почитателей, а кто тебе может все это дать? Только я. И дать все это я тебе смогу только тогда, когда займу более соответствующую моим мозгам и беспринципности ступень в человеческих джунглях. Выше меня будет только наш всемогущий властитель. Надо только немного помочь ему. Осталось совсем немного. Потерпи. А теперь в постель. Можно немного и побаловаться.

Они прошли в спальню. Марков скинул халат и нырнул как в воду в огромную пуховую постель. Его приятель последовал за ним.

— Мог бы поосторожней, — капризно пробурчал Валентин Александрович.

— Знаешь, — молодой человек перевернулся на спину, — я все же не понимаю, у тебя есть деньги, машины, дома, положение в обществе, зачем тебе еще и эта головная боль? Ты тратишь столько времени и сотни миллионов рублей на все эти приготовления, какие-то старые вещи, магнитофонные записи, и прочее. Зачем тебе эта власть?

— Как зачем? Ты любишь секс?

— Да.

— Так вот, ты должен знать, какое наслаждение испытываешь когда чувствуешь, что партнер отдается тебе полностью, он в твоих руках и в твоих силах заставить его сделать все что ты захочешь. Власть это тот же секс, только ты обладаешь не одним или двумя партнерами, а целым государством, миллионами людишек и трахаешь их как хочешь. Измываешься над ними, как над плохим хлебушком, не выплачиваешь зарплату, загоняешь в нищету, а они тебе еще за это кормят и жопу вылизывают. Тебе же нравится, когда мальчики тебе кое-что лижут?

— Нравится.

— А представь, что все это тебе делает целая страна. Ни с чем не сравнимый кайф! И чем больше ты над ними издеваешься, тем больше лижут и боготворят. Этакая садо-мазохистская половая связь, где все стороны довольны. Чем больше ты их бьешь, тем больше они тебя боготворят!

Марков вдруг вскочил на постели и с силой сжал перед собой кулаки. Лицо его искривилось в какой-то страшной, подергивающейся гримасе, глаза загорелись адским огнем. Любимец Валентина Александровича никогда не видел своего партнера в таком возбужденном состоянии и даже слегка отодвинулся к изголовью кровати. Марков взмахнул руками. Один из стоявших на высокой подставке мраморных бюстов римских правителей с грохотом обрушился на пол.

— Дайте мне власть! Дайте! И я покажу вам, что это такое! Вами правят слюнтяи! Вам нужен я! И я возьму эту власть любой ценой, вам же во благо! В политике не было, нет и не должно быть никаких принципов! И тогда пожар Рима, и все деяния этого слюнтяя, — Марков ткнул пальцем в сторону валявшегося на ковре разбитого мраморного Нерона, — и вторая мировая война, и атомная бомба покажутся вам детскими шалостями! Да придет царствие мое и моего господина! И оно уже не за горами! — Тут он взглянул на прижавшегося к изголовью испуганного любовника, махнул рукой и вновь опустился на постель. — Ну, как тебе? Я буду хорошим оратором, народ будет плакать, когда я буду говорить. Нет, тебе это никогда не понять. Лучше иди сюда. Мне нравится как ты работаешь своим язычком. Я прикажу отрезать его и заспиртовать на память, если еще раз услышу, что ты опять мандился на плешке, зараза такая. А ну иди быстрей к своей мамочке.

Их любовные игры прервал звонок. Молодой человек взял лежавший на тумбочке в изголовье кровати сотовый телефон и сказал:

— Вам кого?.. Хорошо, сейчас передам. — Он протянул аппарат Маркову. — Это тебя, Гоша.

— Проклятье, отдохнуть спокойно не дадут, — выругался Валентин Александрович, схватил трубку и рявкнул в нее: — Ну, что тебе надо?

— Я бы хотел сообщить, что наблюдаемый объект все еще находится у известного вам Анатолия Романович Лысенко и собирается пробыть там еще какое-то время. Я думал, что вам это будет интересно знать.

— Это все?

— Нет. Я раскопал кое-что по поводу убийцы ваших девочек.

— Ну и кто это? — садясь в постели, спросил Марков.

— В самые ближайшие дни я смогу сообщить вам имя и фамилию этого Джека-потрошителя. Мне должны подвезти пару бумажек и необходимо уточнить кой-какие мелочи. Но за эту информацию я хотел бы получить отдельную плату.

— Ты уже поделился с кем-нибудь своими подозрениями?

— Нет. Я придерживаюсь одного правила, что лишь тот, кто платит за информацию, вправе ею распоряжаться.

— В городе стоит жара, поэтому в ближайшие дни я буду на даче. Найдешь меня там. Знаешь где это?

— Плохой я был бы сыщик, если бы не знал таких мелочей.

— Хорошо, только не забудь взять все бумаги, в том числе и по последнему наблюдению. Только прежде позвони. И не приезжай раньше одиннадцати утра. Все, пока.

— До свидания.

Марков выключил аппарат, положил его на столик, встал и одел халат.

— Что такое? — спросил молодой человек.

— Этот засранец говорит, что знает, кто убийца проституток.

— Ой, как интересно. И что ты будешь делать? — поинтересовался приятель Маркова.

— Вставай, мы едем на дачу. По дороге нам надо будет заскочить в одно место. Возможно, мне понадобится твоя помощь.

Марина с трудом разлепила глаза, оглянулась вокруг и с удивлением посмотрела на сидящего рядом с постелью мужчину в белом халате.

— Где я?

— Все нормально, ты у меня, — сказал стоявший за спиной врача Анатолий, Марина только сейчас заметила его. — Доктор сделал укол и тебе сразу стало лучше.

— Укол? — Марина натянула себе до горла одеяло. — Зачем?

— У вас был сильный жар, — ответил на ее вопрос доктор.

— Жар?

— Теперь все нормально. Вы вне опасности. — Доктор встал. — Но вам нужно еще несколько дней провести в постели и попринимать те лекарства, что я вам прописал.