Стас изо всех сил старался выглядеть только другом, и это ему почти удалось. Почти, потому что не удержался и «случайно» облил вином одну из коллег Тамерлана, которая неосмотрительно повесилась тому на шею во время танца.

Третья часть Марлезонского балета

В этот день всё было как обычно. Стас с усердием доделывал курсовик и контрольную – готовился к сессии, а Тамерлан валялся на диване, подрёмывал и отчаянно скучал.

– Пойдем в клуб? М? – предложил он, когда Стася в изнеможении откинулся на спинку стула, оторвавшись от монитора.

– Ну... пошли... – По правде говоря, желанием Стас не горел – не большой он любитель клубиться. Но с Ханом отчего бы не прогуляться?

В помещении клуба пахло не розами, а потом, табаком и ещё чем–то неуловимым.

Тут же налетели знакомые Тамерлана, потом и вовсе Теймурхан нарисовался, и вначале было довольно весело: разговоры, танцы–шманцы, коктейли, хиханьки–хаханьки.

Стас расслабился и даже хорошо постебался над одним из друзей Хана, тем самым здоровяком, Андреем, который в первую встречу не поверил, что Стас фотку Тамерлана на сайте знакомств видел.

Детинушка как–то слишком близко сел к Тамерлану и закинул руку на спинку диванчика. Стасику этот жест категорически не понравился. Но поначалу он промолчал: на тот момент ситуация выеденного яйца не стоила. Но как только он начал слишком близко наклоняться к Хану и что–то там нашёптывать на ухо, парень не на шутку завёлся:

– Андрей, ты бы отсел подальше от Хана. Слишком близко сидишь...

– Ха! И что ты сделаешь? – здоровяк с насмешкой посмотрел на Стасю.

Действительно, что он может сделать? Стас рассеяно осмотрелся и заметил стайку девушек, оживлённо щебечущих о чём–то. Одна из них показалась ему знакомой.

– Андрей, ты же вон с той красоткой пришёл? – кивнул Пехов на ту самую девушку.

– И что?

– Да так... Думаю, тем для разговоров им прибавлю, сказав, что ты клеишься к Тамерлану...

– Да я тебя!..

– Конечно... И тем самым докажешь, что подозрения не беспочвенны. – Стас только пожал плечами, мол, чего только не бывает в этой жизни, и я тут ни при чём, абсолютно.

Андрей психанул, вообще вышел из–за стола, подхватил свою подругу и скрылся в толпе танцующих.

– Тамерлан! – Стас выставил руку ладонью вверх и требовательно пошевелил пальцами: – Дай мне орехов, м?

Тот невозмутимо достал из кармана пиджака орехи – крак! – и высыпал их в подставленную ладонь.

Люди похожи на тараканов.

Слишком быстро адаптируются и привыкают ко всему, особенно к хорошему. Перестают ценить это, находя само собой разумеющимся.

А ещё они не замечают того, что меняются сами и меняются те, кто рядом... потому что глядя на человека слишком близко, не видишь его в целом.

Хотя мало увидеть целиком, надо ещё смотреть на него не через свои эмоции, а немного отстранённо, и тогда... есть два варианта: можно влюбиться или расстаться навсегда.

Коктейли это хорошо, вкусно и приятно, одно хреново – давят на мочевой пузырь. Нужно встать и отправиться в места общего пользования, что Стас и сделал, предупредив Хана.

Стас ещё не вернулся, когда прижало и Тамерлана. Тот, махнув рукой друзьям и брату, последовал на зов природы.

Спустившись в полуподвал, где находились туалеты, Хан заметил Стаса, который стоял и беседовал с каким–то блондинчиком. Ну беседовали и беседовали, ничего такого, только вот его поза и выражение лица – эдакий сильный и уверенный в себе самец, полуулыбка хищника – говорили, что беседа была достаточно приватная, да и собеседник Стаса наводил на эти мысли – сопляк с коровьими глазами таращился на Стасю, как на бога.

Тамерлан забыл зачем шёл: второй раз его по самую маковку затопила ревность, но на этот раз направлена она была на самого Пехова.

Хан не стал ждать, пока они наговорятся, подошёл и устроил отвратительную сцену в мелодраматическом духе. Вылил на Стаса столько желчи и презрения, сколько, наверно, и не имел.

– Всё? – спросил Стас, выслушав. – Спасибо. Я понял.

А Тамерлан увидел другого Стаса – такого, какого за этот год ни разу не видел.

Вечер был безнадёжно испорчен. В молчании они приехали домой. Пехов лёг в зале.

А утром Тамерлан обнаружил, что из вещей Стаса осталась одна кружка с нелепыми цветочками, из которой тот любил пить кофе.

Хану некогда было предаваться каким–либо чувствам: он спешил на работу.

Но весь рабочий день ему было не по себе, он был в тихом бешенстве, Наденька в испуге даже работала, а не отлучалась, как обычно, чаёвничать–кофейничать.

К вечеру не утерпел, набрал номер Стаса.

– Ты почему ушёл?

Тихо, бесконечно устало Пехов ему ответил:

– А ты поешь своих орешков...

"Набранный вами номер не существует"

Пехов порадовался тому, что в кои–то веки послушал мамочку и оставил комнату в общаге за собой. Не порадовался только сосед:

– О! Док твой тебя выставил? Опять истерить будешь?

– Сам ушёл. Не буду.

Да, было горько, обидно, но то ли он вырос, то ли научился смотреть на мир глазами Тамерлана: всё это уже не смертельно, как казалось раньше.

Хан больше не звонил, но позвонил Теймурхан и поинтересовался, что такого приключилось. Пехов не стал распространяться, просто сообщил как данность, что они поссорились. Так бывает.

Следом был звонок от Оксаны Палны и от матушки Стаса, которые во всю агитировали вернуться обратно и не выёживаться. И тут Стас был сдержанным и немногословным, просто сообщил обеим, что он тоже живой человек, не вдаваясь в подробности.

Вообще возвращение Пехова в общагу можно назвать триумфальным, поскольку такого интереса к своей персоне Стас никогда в жизни не видел.

То, что там шептали в курилках и туалетах о его нескрываемом интересе к мужчинам, как бы не в счёт. Народ заинтересовал его новый образ Стаса – «насмешливый и циничный самец»; ведь если живёшь в тени сильного человека, то даже она накладывает отпечаток.

Понятное дело, что в одночасье Пехов таким не стал, – в течение года ростки этого пестовались и культивировались Тамерланом, но особо не отсвечивали. А вот когда горечь расставания разъела последние покровы, они проявились очень чётко.

Сосед было возмутился, когда Пехов не захотел пригласить девчонок в комнату: «Я с геем живу!» – но его совершенно спокойно заткнули:

– Пиздуй, я тебя не держу.

Больше он не возникал, поскольку домахаться, по большому счёту, было не до чего.

Стаса это не задело. Но он подумал, что всё же будет лучше поменять комнату, о чём без проблем договорился с комендантом.

И сим–карту сменил, оповестив об этом только мать с пожеланием не распространяться.

С работой вышло не сразу – хозяин магазинчика долго упирался, но всё же поставил его работать на другую точку.

Стас старательно строил стену между собой и Ханом.

Тамерлан раз за разом набирал номер Стаса и раз за разом слышал равнодушный голос: «Набранный вами номер не существует».

Хан пришёл к магазину, где в ночь работал Стас, но и там его тоже ждал облом: «Он здесь больше не работает».

В общаге дверь открыл незнакомый заспанный мальчик и пожал плечами: «Без понятия, я ему не секретарь!»

Осталась последняя надежда найти этого гадёныша – позвонить его матери. Но и там ждало разочарование: мол де, Стасик просил не давать номер...

Понимание о сделанной ошибке становилось всё объёмнее и отчётливее.

То, что это была именно ошибка, Тамерлан узнал не сразу: прошла пара дней, и он увидел этого блондинчика (с которым беседовал Стася) с одним из своих друзей. Как выяснилось, пацан просто спрашивал Стаса о возможности подкатить к этому товарищу.

Теймурхан, присутствовавший при этом разговоре, сказал только одно:

– Ну ты!.. Как бедный Стасик терпел тебя? – махнул рукой и ушёл.

Мать, когда он, не выдержав, пришёл плакаться, фыркнула: «Неудивительно!» Даже отец неодобрительно покосился, узнав суть конфликта.