Шкипер Андерсон находился в рубке, и встретил Лесника достаточно странным вопросом:

— Ну и что же у нас сегодня предполагается на ужин?

Лесник проигнорировал неуместные гастрономические интересы, ответив вопросом на вопрос:

— Где ваш юнга?

— На юте, где же еще? Пялится на море да сторожит ваш бесценный багаж — сами же велели не спускать с него глаз… Но вы не ответили, чем мы будем ужинать. И завтракать, если уж на то пошло, и обедать, и снова ужинать… От ланча, так уж и быть, я согласен отказаться.

Лесник запустил руку в карман и извлек пригоршню предметов, формой и размером напоминающих пробки от пивных бутылок.

— Думаю, в ближайшее время придется подкреплять силы этим . Нашел в кладовой при камбузе.

Никаких этикеток на загадочных предметах не оказалось. Андерсон повертел один из них в руках, прочитал выбитые на металле буквы:

— Рацион пи-эйч-восемнадцать-тридцать два… Консервы… Не знаю уж, для кого придуман такой рацион, для хомяка или для морской свинки, но мне придется съесть этих фитюлек штук тридцать или сорок, чтобы хотя бы перестало бурчать в брюхе.

Он помолчал и спросил деловито:

— Много их там, в кладовой?

Лесник, расставшись с Дианой, и в самом деле посетил камбуз эсминца — оказавшийся едва ли не единственным помещением на корабле, где обнаружились следы либо охватившей экипаж паники, либо чужого вторжения, — распахнутые дверцы шкафов, вывороченные из столов ящики, и в беспорядке валявшиеся на полу кастрюли и тарелки…

— На ближайшую неделю пищей мы обеспечены, — успокоил он Андерсона. — Морозильники разморозились, и всё в них сгнило, но эти баночки, как ни странно, выглядят целыми. Думаю, они гораздо калорийнее, чем можно судить по размерам.

— На ближайшую неделю — допустим, — продолжал гнуть свое Андерсон, стоявший у переднего стекла рубки, облокотившись на навигационный пульт. — А что мы будем есть потом?

— Я думаю, к этому времени до нас уже доберутся спасатели, — заявил Лесник, постаравшись изобразить тоном беспечный оптимизм.

— Какие спасатели? Вы только что целых два часа возились с радиостанцией, но так и не смогли ее наладить! Мы даже не сумеем вызвать помощь!

— Может быть, еще сумеем. Кроме того, вскоре ваше отсутствие, так или иначе, будет замечено.

— Интересно, кем это? Я же говорю, мерзавец Гросс приложит все усилия, чтобы обставить дело шито-крыто. Он заявит в полицию, что капитана и юнгу смыло за борт в открытом море, и найти их не удалось, а все остальные подтвердят. Подумаешь, двое рыбаков, эка невидаль… Такое в здешних местах случается каждый месяц, а в иные — не раз.

Лесник удивленно посмотрел на Андерсона:

— Надо понимать, наше присутствие на борту «Ариты» вы не афишировали?

— Ясное дело! Да и вы едва ли зарегистрировали свою экспедицию в полиции или другом официальном учреждении, а? Иначе вам бы пришлось не одну неделю бегать, высунув языки, по инстанциям, чтобы оформить разрешение на исследовательскую деятельность. А то я не знаю здешних чиновников…

— Вы думаете, что мы имеем контакт только с местными инстанциями?

Эта загадочная фраза заставила Андерсона поперхнуться. Он удивленно воззрился на Лесника.

— А почему бы вам не сказать мне честно и открыто: что же, дьявол вас поимей, здесь происходит? — Теперь в голосе Андерсона чувствовался гнев пополам с растерянностью. — Послушайте, «Арита» была не просто моим заработком, она была всей моей жизнью! А сейчас негодяй Гросс угнал ее и оставил нас среди мертвецов. Теперь мы в одной лодке, и я имею полное право получить ответ на прямой вопрос!

После секундного колебания Лесник решил открыть карты. Если все сложится, как он планировал, «Тускарора» ляжет на дно, причем не в нашем времени — и Андерсон окажется лишь очередным автором очередной байки о «корабле-призраке», которому никто не поверит. А если не сложится… Тогда стоит последовать примеру коммандера Донелли — чем больше информированных о том, что здесь творится, тем лучше.

— То, что вы видите, — сказал Лесник, — результат эксперимента, проведенного военными.

— Военного эксперимента? — В голосе Андерсона чувствовалось недоверие. Словно он ожидал услышать что-то другое, еще более неприятное.

— Да, эксперимента с направлением и скоростью течения времени. Корабль и все, что на нем находится, движется по временному потоку ускоренным темпом…

— А можно выражаться понятнее? — буркнул Андерсон.

— Есть основания предполагать, что время на этом корабле идет быстрее.

— По-моему, вы еще больший псих, чем Гросс, — покачал головой Андерсон, переварив полученную информацию. — Время идет быстрее — надо же такое придумать!

— Эта гипотеза не более фантастична, чем ваши рассказы о конунгах и преддверии Вальхаллы, — парировал Лесник. — Кроме того, чем вы еще объясните здешнее невиданное оборудование? А шлюпки? А эти консервы, наконец! Между прочим, корабль еще только будет спущен на воду в 2009 году, но эксперимент состоится лишь в 2046-м…

Лицо шкипера стало тоскливым, словно он неожиданно обнаружил, что компаньон в рискованном предприятии — полный шизофреник… Андерсон хотел что-то сказать (едва ли лестное для собеседника), но в этот момент в рубку донесся крик — короткий, неразборчивый…

— Торстен? — насторожился Андерсон. — Похоже, что-то стряслось!

Он распахнул дверь и выскочил на крыло мостика. Лесник за ним. Туман стал еще гуще, клубился у самых бортов, затянув нос и корму корабля. Крик больше не повторился, и было совершенно непонятно, в каком направлении надо двигаться.

— Не уверен, но, кажется, кричали где-то ближе к корме, — нерешительно произнес Андерсон. — А ведь я запретил ему туда соваться… Кстати, где ваша подруга?

— Думаю, в трюме… — ответил Лесник, мысленно прибавив: «…сторожит кингстоны».

— Разделимся, вы туда, я — сюда, — предложил шкипер, указав рукой два направления поисков.

Они спустились с мостика и, разделившись, двинулись вдоль борта по штормовой галерее.

Туман, казалось, можно было резать ломтями и продавать на вес. Пальцы вытянутой руки виднелись весьма смутно. Ночное зрение оказалось бесполезно, равно как и обычное, равно как и фонарик… — Лесник передвигался чуть ли не ощупью. И едва не споткнулся о распластанное по палубе тело.

Лесник присел на корточки, приблизил лицо к лежавшему — и только так смог его разглядеть. Юнга Торстен лежал ничком, неловко подогнув под себя правую руку. Глаза юноши были широко открыты и безжизненны, в них застыла боль и мгновенное удивление. По палубе расплылось большое кровавое пятно, волосы слиплись от крови. В раскроившей череп ране виднелось мозговое вещество…

Лесник приложил палец к шее юнги — пульса нет.

Па-а-анятно… Ситуации, столь любимой авторами детективного жанра не получится, — если в замкнутом пространстве находятся четверо, причем двое из них в момент убийства находились вместе и не убивали, а третий найден с пробитым черепом — ломать голову, вычисляя убийцу, не стоит. Но чем помешал Диане юнга Торстен?

— Стой! Стой, гад!!! – раздался из тумана дикий вопль шкипера, затем послышался громкий топот, но быстро смолк.

Лесник мимолетно удивился эпитету «гад», но и не подумал присоединиться к погоне — если она и в самом деле имела место. При нулевой видимости — бессмысленное дело.

Вновь послышались торопливые шаги, шумное дыхание, и из тумана выплыл шкипер Андерсон.

— Уберите пистолет, — попросил он, с трудом переводя дух. — Не люблю, когда в меня… Господи!!! Торстен?!

Шкипер нагнулся было к телу, но не закончил движения. Протянутая к разбитой голове рука отдернулась. Спросил понуро:

— Он… ж-ж-жив?

— Уже нет. Удар нанесен сзади, тяжелым предметом. У бедняги раздроблена вся височная кость, умер мгновенно…

— На корабле не только мертвецы! — выкрикнул Андерсон.

— Ну почему же? Мертвецы тоже иногда убивают… — криво усмехнулся Лесник. У него на сей счет имелась богатая практика.