— Точно.

Взглянув на него из-под ресниц, я заметила, что он все еще глазел на меня, с леденцом во рту.

Я быстро отвела взгляд.

— А ты правда работаешь на министерство обороны? Типа инопланетного связного?

— Точно.

Я уже почти хотела рассмеяться, но не стала, боясь, что не смогу остановиться. Это было бы своего рода смехом безумного человека.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он внезапно.

Нахмурившись, я повернулась к нему.

— В смысле?

— Как ты себя чувствуешь? — повторил он и наклонился, положив один палец мне на подбородок. Он едва касался меня, но по мне словно пробежался электрический ток. На долю секунды я вспомнила, как я отреагировала, когда он прижал меня к кровати.

Ухмылка Хантера превратилась в понимающую. — Серена?

— Я…Я не понимаю.

— У тебя здесь синяк и парочка неприятных кровоподтеков.

Я даже не заметила синяк и не придала никакого значения боли.

— А также ты практически высосал из меня мою энергию или что-то в этом роде?

Он усмехнулся.

— И это тоже.

Ну, ему определённо не было стыдно.

— Мне…Я в порядке.

Затем последовала пауза.

— Ты могла умереть.

— Это действительно не важно сейчас.

Секундой позже, я почувствовала тёплое дыхание у моей щеки, он сказал:

— Я знаю, что у тебя больше вопросов ко мне.

Я отвернула свою щеку от него, взволнованная тем, насколько близко он был, и как бесшумно двигался. Мои щеки загорелись, когда два холодных пальца с такой поразительной нежностью коснулись моей щеки и повернули мою голову так, чтобы посмотреть мне в глаза. Наши взгляды сомкнулись. Что-то тревожное было в его взгляде, проблеск сострадания затаился в холоде его неестественных глаз.

— Спрашивай, — сказал он, не отводя взгляда.

— Значит…Вы, ребята, держите меня на безопасном расстоянии от группки пришельцев, которые задумали меня убить, как только выяснят мое местонахождение?

— Они не выяснят.

Я начала отклоняться назад, но его рука соскользнула с моей щеки на затылок и обвила мою шею. Жест был не грубым, но властным. Невозможно было увернуться, избежать того, чего он хотел. Его кожа была холодной, а подушечки его пальцев грубыми, как будто ему часто приходилось работать руками.

Хантер снова наклонился, наши губы оказались на расстоянии поцелуя. Волнение разворачивалось во мне и разливалось по моим венам, пульс подскочил. Я замерла.

— У сенатора очевидно очень много связей. Возможно даже кто-то из полиции сдал тебя, но здесь ты в безопасности.

Грубые пальцы соскользнули обратно, проведя дорожку к моему горлу. Они остановились на том месте, где бился мой пульс. Я резко втянула воздух. Хантер улыбнулся, но за этой улыбкой не чувствовалось тепла. Жар, возможно, но за ней не пряталось ни одной эмоции. Я не знаю почему, но это заставило каждую клеточку моего тела оживиться и обратить все мое внимание на его прикосновения, или, возможно, мне просто захотелось отодвинуть его руку.

Его взгляд упал на мои губы и его мощное тело напряглось. В молочно-голубом оттенке его глаз внезапно появились крупинки темного-лазурного цвета. Напряжение возникло в воздухе, тяжелое, словно плотное одеяло. В комнате стало холодно, как будто кто-то врубил кондиционер на всю мощность. В комнате потемнело, но за плечами Хантера и перед окнами во всю стену разливался яркий свет.

По моей коже побежали мурашки.

Во мне пробудился каждый инстинкт и кричал мне, чтобы я убегала — убегала со всех ног. Это врожденная, очень человеческая система предупреждения ревела во мне, предостерегая меня от неестественности, которая наполнила комнату.

Но я не могла отвести взгляда от его глаз. В них не было тепла, но был зной, и мое тело отвечало ему, как бы я не пыталась это скрыть.

Затем Хантер убрал свою руку, сел обратно, засунув леденец обратно в рот, и стал ждать. Чары разрушились. Сделав несколько глубоких вдохов, я осознала, что не дышала все это время.

Моя рука, задрожав, потянулась к горлу, я несколько раз сглотнула. У меня пересохло во рту, я потянулась за бокалом и допила оставшееся вино. Жидкость, обжигая, потекла вниз по горлу.

— А с тобой я в безопасности? — спросила я.

Он не ответил.

Я посмотрела на него. — Хантер?

— Я не собираюсь врать и говорить, что я не опасен. Я опасен. Я опаснее больше, чем любой Лаксен, — сказал он, пристально глядя мне в глаза. — Я нехороший мальчик. Я не герой. Моя работа сохранить тебе жизнь и я сделаю всё возможное, но я не могу и не буду давать никаких обещаний.

Конечно не самая обнадеживающая новость, которуя я хотела бы услышать, и, откровенно говоря, услышав это, мне захотелось закричать и убежать из этой комнаты, но я все же кивнула. Он все еще держал во рту этот гребаный леденец, перекручивая пальцами палочку от него. На удивление мое тело отреагировало на его движение приливом жара, который я отчаянно пыталась игнорировать.

Но все же нет таких мужчин, которые выглядели бы так хорошо с леденцом во рту.

— Почему ты выглядишь как человек? — выпалила я.

Небольшая улыбка заиграла на его губах.

— Наша ДНК смешана с человеческой. Так же, как и у Лаксенов. Я конечно мог бы углубиться в детали, но это скорее всего доведет тебя до слез. Мы можем выглядеть как люди, и даже вести себя как они, но мы никогда не забываем, что мы — не они.

Сердце в груди больно екнуло.

— Ты пытаешься меня напугать?

Хантер выгнул бровь.

— Я всего лишь говорю тебе правду, — раскусив леденец, он держал во рту пустую палочку, — немудрено, что ты напугана. Хочешь еще выпить?

Я с облегчением кивнула, когда он потянулся за бутылкой вина. Без него, сидящего прямо передо мной, воздух стал менее напряженным и плотным. Мне захотелось, чтобы он надел футболку.

— Каким же образом я сюда попала?

Хантер поставил вновь наполненный стакан передо мной, и я, словно алкаш, схватила его.

— Ты была бы счастлива узнать, что мы используем человеческие способы передвижения. Твою машину отогнали в частный ангар, а тебя посадили на самолет.

Я сделала здоровенный глоток.

— Моя машина все еще в ангаре? — не то чтобы моя машина была роскошным экипажем, но все же новую я позволить себе не могла.

— Да. Её не тронут там.

Я немного расслабилась. — Ты расскажешь мне, кто ты?

— Уже рассказал, — Хантер выкинул белый фантик от леденца в корзину и облокотился бедром о барную стойку.

Мой взляд упал на бокал, который я сжимала ладонями, и я немного улыбнулась.

— Вряд ли ты мне много об этом рассказал.

— Меньше знаешь — крепче спишь.

Что-то в его голосе заставило кровь в моих жилах застыть. Когда я сделала новый глоток вина, мое горло словно сдавили. Давление распространилось и в груди. Появилась новая угроза.

— Я же не первый человек, который случайно узнает о существовании пришельцев. И Мел тоже.

— Неа, — он сделал глоток, — Люди постоянно узнают об этом. И они либо достаточно умны, чтобы молчать об этом, либо…

— Либо что? — прошептала я.

Бледные глаза Хантера вонзились в меня.

— Либо они исчезают.

— То, что произошло со мной? Я исчезла?

— Ещё нет.

И снова не самая обнадеживающая новость. Во мне бурлило столько эмоций, словно меня накрыло волной жестокости. Я остановилась прежде, чем глотнуть еще вина.

— И что тогда это значит?

Он отреагировал холодно:

— Ты действительно хочешь знать?

Я бросила на него взгляд. — Да. Я правда хочу знать. Я хочу знать всё.

— МО рассказали мне одну вещь, это то, что я знаю наверняка. Единственная причина, по которой ты жива — это тот факт, что Лаксены пошли наперекор властям и убили твою подругу. Они в любом случае должны были доложить о факте разоблачения. Но они этого не сделали. Этим они обидели МО, и, когда они отдали приказ убить тебя, МО вступили в игру, чтобы доказать свою значимость. А еще они очень хотят узнать из-за чего ребята подрались.