Закрыв за собой дверь кабачка, Мур немного постоял за углом, но, похоже, Бун сообщил своим приятелям о неуместности слежки за щедрым машанцем. Убедившись, что можно не опасаться притащить за собой хвост, Мур решил больше не рисковать и прямиком отправился к дому.

За то время, которое Джеймс провел в «Роднике», на улицах не стало тише: даже здесь, на окраине города, по-прежнему надрывались громкоговорители, стараясь бурными маршами вселить в жителей бодрость и уверенность. Излишний шум болезненно отдавался в голове Мура, и чтобы отвлечься от него, Джеймс стал анализировать результаты встречи.

На его взгляд, беседа с бандитами прошла удачно: он держался достаточно уверенно и не позволил им взвинтить цену за услугу. Дело даже не в том, что он экономил деньги — этого добра хватило бы и на сотню подобных вымогателей, — прежде всего это касалось престижа. Известно, что чрезмерную щедрость подобный сброд рассматривает как слабость, и если бы он уступил, успеха предприятия ждать не пришлось бы.

Одобрил он и свое нежелание участвовать в оценке значимости каждого заговорщика, а, соответственно, и в доле его добычи. Прежде всего он не знал обычаев местного преступного сообщества, и здесь можно было бы нарваться на неприятности. А кроме того, предоставив им самим передраться из-за денег, он смог бы оценить стойкость своих наймитов. Из головы не шло «а не то», сказанное Буном. Уж не первый ли это шаг к предательству?

Что ж, время покажет, к чему приведут раздоры внутри шайки. Оставалось лишь терпеливо ждать.

Лишь тем, что нестерпимо громкая музыка не только терзала уши, но и притупляла интуицию, Мур мог объяснить то, что произошло впоследствии. Он внезапно оказался в самом центре кольца облавы, не расслышав ни выкриков команды, ни топота кованых сапог и бряцания амуниции, когда цепочки солдат перегораживали улицу.

Теперь за живым забором вместе с другими застигнутыми врасплох бедолагами находился и он. И вот уже грубые руки полицейских принялись выворачивать карманы и обхлопывать бока окаменевших от ужаса обывателей.

В голове Мура возникали планы спасения — один фантастичнее другого. Он представил, как резко, рубящим движением, опускает поднятые для обыска руки прямо на шею полицейского: вытаскивая содержимое карманов, тот очень удобно опустил голову. Полицейский падает — пленник убегает. Или же точным движением колена он заставляет полицейского скорчиться от боли. Пока тот стонет — пленник убегает. Или…

Но все эти «или» не стоили и выеденного яйца: одолев одного копа, он тут же оказывался под прицелом сотни. Правда, мгновенная смерть от пули гораздо более предпочтительна, чем медленная гибель от изощренных пыток в застенках СБ. А в том, что его наверняка застрелят, сомневаться не приходилось: залповый огонь по движущейся цели достаточная гарантия положительного результата.

Мур не находил способа выбраться из захлопнувшейся ловушки — мышка, кажется, попалась окончательно. С горечью он понял, что здесь бессильны и присущая ему изобретательность, и весьма развитый инстинкт самосохранения.

Избавление пришло совершенно неожиданно: ангелом-спасителем Мура оказался убитый им свиноподобный майор.

Старательно обшаривавший Мура коп передал добычу невзрачному замухрышке в штатском — очевидно, агенту СБ. Перебирая нехитрое содержимое карманов задержанного — Мур порадовался, что выложил всю наличность бандитам в «Роднике», — он внезапно издал какой-то булькающий звук. Мур вскинул на него глаза и обомлел: тот держал в руках удостоверение одного из высших чинов Имперской Тайной Канцелярии. Действительно — было от чего булькать! Мур и сам забыл, что после сканирования этого документа не убрал его в заминированный чемодан, а машинально засунул вместе с удостоверением журналиста в карман куртки. Это было еще одно упущение — второе за день, — обернувшееся, кажется, удачей.

Замухрышка почтительно протянул Муру документ и растерянно произнес:

— Простите, господин майор. Произошло недоразумение: мне казалось, что я знаю в лицо всех высших чинов ИТК на Дельмике, но, вероятно, меня подвела память.

Мур вынул из дрогнувшей руки агента карточку майора, сунул ее в карман и несколько снисходительно проговорил:

— Не вините себя, господин офицер: мое основное место службы на Дирте. Я только что прибыл в Пирт, и вот… Никак не ожидал подобного. — Мур развел руками.

— Как видите, у нас не лучше, чем на вашей планете. Да и в других местах положение ухудшается. Поэтому предприняты решительные шаги, чтобы остановить расползание заразы, — как бы оправдываясь, принялся объяснять агент.

— Если все поддержат вашу инициативу, с крамолой будет покончено раз и навсегда, — веско произнес Мур. — Активизация действий внутреннего врага весьма некстати: она отдаляет нашу победу над мерзкими клопами. Но мы должны показать всему населению Империи, что происки смутьянов не способны лишить боевого духа наших доблестных воинов, — патетически закончил Мур.

Почтительно внимая словам начальства, замухрышка время от времени кивал. Когда, наконец, тот умолк, агент заметил, что все еще держит в руках удостоверение на имя спецкора с Дирты, и торопливо вернул его Муру.

— У вас прекрасные документы прикрытия, господин офицер, — с уважением отметил он.

— Думаю, и в вашем удостоверении личности не значится, что вы работник службы безопасности, — покровительственно пошутил Мур, придушив желание произнести механическое «ха ха ха».

За него с готовностью хихикнул агент СБ.

— Хочу попросить вас как можно скорее отметиться у дежурного по городу, чтобы исключить казусы, подобные этому, — сказал он, отважившись дать совет заезжей шишке.

Напомнив адрес, где помещалось управление СБ, и еще раз поклонившись, агент отвернулся от Мура, вновь превратившись из пешки в ферзя. Властным движением руки он дал сигнал заградительному кордону выпустить из оцепления высокого гостя, и тот беспрепятственно покинул зону облавы.

Едва Мур сделал несколько шагов, как за его спиной послышался прерывистый писк: так в экстренных случаях верещал сигнал тревоги примитивной радиостанции, которыми были укомплектованы полицейские части Дельмика. Инстинктивно почувствовав опасность, Мур тем не менее не ускорил шага, справедливо решив, что за то время, которое понадобится копам, чтобы выслушать сообщение и перейти к действиям, он успеет смешаться с толпой.

Его расчет оправдался: зрелище повального обыска привлекло массу зевак, подступивших почти вплотную к линии оцепления, и Мур охотно влился в их ряды. Не опасаясь быть немедленно опознанным, он обернулся, чтобы взглянуть, как развиваются события. А внутри огороженного солдатами кольца начался переполох. Теперь всполошились не только задержанные, но и полицейское начальство, в свою очередь попавшее в кольцо агентов СБ. Они размахивали руками и что-то втолковывали тупому копу. Среди всеобщего гомона послышались отдельные выкрики и, наконец, раздался начальственный приказ. Мур узнал голос замухрышки:

— Немедленно задержать самозванца!

Однако те, кому предназначался этот приказ, не могли определить, кого надлежало хватать: вокруг не было никого, кто попытался бы бегством скрыться от опасности. Зато вопли коротышки возымели другое действие — вся толпа дружно отхлынула от кордона, и живые ручейки устремились одновременно в разные стороны, от греха подальше.

У полицейских разбежались глаза. Тогда вслед за торопливо уходящими горожанами устремились агенты СБ. Это, в сущности, было лишь подтверждением очередного поражения: ведь Мура — если они гнались за ним — мог опознать один только замухрышка. Поэтому Мур продолжал спокойно двигаться прочь, время от времени поглядывая за действиями своего почтительного знакомца. Но тот, кажется, выбрал иное направление погони.

Внезапно Мура едва не сбил с ног до смерти перепуганный парень. Торопливо извинившись, он поинтересовался, чем вызвана такая суета.