Прелат склонил голову, ожидая любой кары, какую бы выбрал для него Тассадар.

Мгновение верховный тамплиер сидел в неподвижности. Затем, к всеобщему удивлению, он протянул руку и опустил ее на плечо Зератула.

«Ты стал причиной, да», — подтвердил Вершитель. — «Но твои помыслы были чисты. Ты стремился уничтожить врага, а не наш народ. Твои собственные горе и тяжесть вины — достаточное наказание».

Зератул взглянул в лицо Тассадару широко распахнутыми глазами.

«Но через меня Рой узнал где находится Айур! Наш народ ждут страдания!»

«Да», — согласился Тассадар. — «Но Сверхразум непрестанно разыскивал наш мир. Пусть бы не через тебя, но он рано или поздно нашел бы путь на Айур. Ты лишь ускорил неизбежное».

Верховный тамплиер взглянул на багровое небо. Его глаза вспыхнули синевой.

«Однако я должен предупредить наш народ. Нужно предупредить братьев о вторжении… и что мыслящие ключ». — Он склонил голову. — «Я не владею достаточной силой, чтобы справиться в одиночку».

«Я помогу тебе», — пообещал Зератул, поднявшись с колен и усаживаясь напротив Тассадара. Темный тамплиер спрятал скорбь глубоко внутри, и больше не выдавал своих чувств — ни жестом, ни мыслью. Хотя Джим понимал, что скорей всего старый протосс по-прежнему невыносимо страдает. — «Вместе мы сможем осилить путь, и пусть твое предупреждение услышат!».

Тассадар кивнул, и два протосских лидера соприкоснулись ладонями. Тассадар едва заметно вздрогнул. Джим остался сидеть, где сидел, слишком заинтригованный, чтобы удалиться прочь, да и не желающий лишней суетой отвлекать протоссов от концентрации.

Между тем пространство между темным и светлым тамплиером замерцало, а потом свечение усилилось, заиграло радужными бликами, а затем появилась плоская проекция двух протоссов. Изображение подрагивало в воздухе, и напоминало нечеткую голограмму. Один из протоссов, с небесно-голубыми глазами, носил такое же облачение, как и Тассадар. Второй был одет в богато украшенные одеяния пурпурно-золотой палитры, а из-под тяжелого капюшона пронзительно сверкали серые с ледяным оттенком глаза.

«Эн Таро Адун, Вершитель», — услышал Джим тепелепатический голос протосса в капюшоне, негромкий, но обладающей властью. Мужчине показалось, что реплика была адресована Тассадару, однако проекция смотрела сквозь верховного тамплиера, и спустя мгновение Джим понял, что появившийся протосс обращается к небесноглазому собеседнику. — «Твоя оборона Антиохии вернула мне веру в касту тамплиеров. Должен признать, что дезертирство Тассадара поколебало…»

«В самом деле, Алдарис?» — не сдержался Тассадар и, сверля глазами фигуру в капюшоне, гневно добавил. — «Мне бы хотелось, чтобы судьи больше доверяли своим собратьям-тамплиерам!»

Оба протосса на проекции в недоумении завертели головами, пытаясь обнаружить источник телепатического контакта.

«Тассадар»? — произнес названный Алдарисом, и глаза сурового протосса наконец сфокусировались на верховном тамплиере. — «Где…»

«Помолчи, Судья», — вновь оборвал его Тассадар. — «У нас нет времени, а я многое должен рассказать вам». — Он кивнул воину-тамплиеру рядом с Судьей, но не стал тратить время на предписываемое этикетом приветствие. — «Как вам известно, зерги пропали после уничтожения Тарсониса, мира терранов. Хотя Конклав и приказал мне вернуться домой, я был вынужден остаться. Мощный псионный зов привлек мое внимание к удаленной пепельной планете, называемой Чар. Но что более важно, на этот зов откликнулись и другие. Ибо на Чаре я встретил тех, кто некогда были нашими собратьями. Я встретил темных тамплиеров».

Глаза Тассадара метнулись в сторону Зератула, сидящего по другую сторону проекции, после чего вернулись к изображениям далеких собеседников.

Глаза Алдариса сощурились в ярости.

«Общение с падшими, — провозгласил он суровым и неумолимым тоном, — это скверна и ересь!»

«Довольно!» — глаза Тассадара загорелись синим огнем, и судья замолчал. — «Послушай меня, Вершитель, — продолжил Тассадар, обращаясь уже к небесноглазому протоссу, — ибо я многое узнал от Прелата темных тамплиеров, Зератула. Сверхразум управляет своими прислужниками через посредников, именуемых «мыслящими». Уничтожь мыслящих, и тогда, вне всяких сомнений, Рой будет повержен!»

«Спасибо, благородный Тассадар», — ответил другой Вершитель, впервые приняв участие в разговоре. — «Мы воспользуемся этим знанием».

«Я молюсь, чтобы мы могли доверять тебе, Тассадар», — мягко заявил Алдарис, все еще излучая гнев, но теперь к нему примешивалась отцовская забота. — «Но я уже ощущаю скверну Падших, что затуманила твой разум. Ты должен немедленно вернуться на Айур!»

«Меня беспокоит безопасность Айура, а не мнение Конклава», — спокойно ответил Тассадар. — «Я вернусь, когда придет время».

«И когда у тебя появится корабль», — подумал про себя Джим, но вслух об этом напоминать не стал.

«Похоже, верховный тамплиер не хочет обременять свой народ просьбами о помощи…» — мелькнула у мужчины мысль. — «Вторжение зергов это, конечно, худо, но с Керриган тоже нужно разобраться. Здесь и сейчас».

Джим признал, что решительность протосского воина идти до конца достойна похвалы.

Тассадар развел руки вверх и в стороны, обрывая при этом контакт с Зератулом, а затем, совершив ими круговое движение, опустил вниз, разрушая тем самым удивительный круг деформированного пространства.

Проекция двух протоссов исчезла в слабом солнечном свете.

«Я говорю тебе спасибо», — тихо сказал он Зератулу. — «Возможно, теперь у нашего народа появился шанс».

«Мы должны надеяться», — ответил темный тамплиер. — «Хотя твоего предупреждения о мыслящих может оказаться недостаточно».

«Почему?» — вскинулся Тассадар. — «А как же твоя атака? Ее же оказалось достаточно, чтобы уничтожить одного из них?»

Прежде чем ответить Зератул испытующе взглянул на вспыльчивого собеседника.

«Ты обладаешь великой силой», — наконец произнес Прелат. — «Но это лишь толика твоей истинной мощи. Она лишь единственное отражение, утвержденная твоими предводителями, разбавленная их учением и ограниченная их страхами. Ты должен узреть внутри себя истинную силу, чтобы действительно сокрушить зергов».

Тассадар ничего не сказал в ответ. Предложение Зератула осталось висеть в воздухе.

Верховному тамплиеру потребовалось несколько дней, чтобы, наконец, сделать выбор.

«Расскажи мне об этих силах, которыми мы владеем», — вот и все, что он сказал Зератулу.

Джим прекрасно понимал всю тяжесть и важность решения светлого тамплиера. С первой стычки между двумя протоссами он видел, в каком духе отзываются о темных тамплиерах обычные протоссы, и насколько Тассадар закостенел в своих убеждениях, что темные — зло. Однако борьба союза темных и светлых против зергов доказала ошибочность этого утверждения, но Тассадар по-прежнему считал силу темных тамплиеров чем-то чуждым, а то и порочным. Решение выяснить, что это за сила, и — особенно — принять тот факт, что она присуща всем протоссам, — такой шаг стоил многого. Это был первый и главный шаг на пути разрушения давних предрассудков и принятия другого, более широкого взгляда.

Даже несмотря на то, что Тассадар был куда старше его, Рейнор ощущал невольную гордость за товарища, как если бы протосский лидер был юнцом, и на его глазах сделал первый шаг навстречу взрослой жизни.

Следующие две недели были странной смесью активности и отдыха, учебы и безделья.

Зератул был определенно рад, что Тассадар наконец-то проявил интерес к изучению искусства темных тамплиеров, но в то же время Прелат, выразительно глянув на Рейнора, явно колебался с ответом.

«Эти таланты — суть нашего существа», — предупредил он молодого протосса, — «и могут быть раскрыты другим членам нашей расы, но и только. Дабы избежать недопонимания и злоупотребления такими знаниями в ущерб нашему народу».

Пусть Зератул выразился запутанно, однако Джим уловил суть.